Вестник (входя): Царь, здравствуй.
Эдип: Судя
по пыли, покрывшей твою обувь и оружие, ты действительно издалека. Какую
ужасную весть ты несешь?
Вестник:
Почему непременно ужасную?
Эдип: А
разве может что-либо меняться к лучшему? Я перестал в это верить! Иокаста, отойди и не гляди на меня так, словно я умер.
Иокаста отходит в
сторону, продолжая прислушиваться к разговору.
Вестник: Моя весть — о двух концах. Умер твой отец — плохо. Ты
наследуешь отцовский престол — хорошо.
Движение в хоре.
Иокаста: Как можно верить теперь Аполлону?
Эдип: Отчего
он умер? От руки убийцы или от яда?
Вестник:
Нет, умер сам, заснул и не проснулся.
Корифей:
Неужто, царь, покинешь нас?
Эдип:
О, нет!
Иокаста:
И не займешь престол осиротевший?
Эдип:
Страшусь я ложа матери.
Иокаста (в сторону):
О,
Зевс.
(Громко.) Эдип, неужели ты и теперь
веришь в эти сказки? Ведь отец твой умер своей смертью. А Лай? Мы ведь только
что об этом говорили.
Хор:
Не слушай эту женщину, Эдип.
(Иокасте.)
Зачем хулишь богов и подбиваешь
царя покинуть Фивы?
Иокаста (ей не хватает убедительности, но и
отступиться невозможно): Ведь
это соседнее царство. Съездит, унаследует отцов престол и вернется.
Эдип: Не
поеду.
Пауза.
Вестник: Почему?
Эдип: А ты
не помнишь, почему я ушел тогда? Я ведь тебя узнал, дружище, хоть столько лет
прошло.
Вестник:
Наконец-то! Как живешь, дорогой?
Эдип:
Спасибо, плохо. (Пауза.) Когда
обратно?
Вестник: Ты зря
боялся, царь. И, конечно, знай я раньше причину твоего
ухода, я бы тут же тебе все открыл. Но когда ты воцарился в Фивах, я решил, что
удел твой прекрасен, и не дал тебе знать.
Эдип: Что ты
несешь? Я не пойму!
Вестник:
Твои родители — не родители тебе.
Пауза.
Эдип: Ты издеваешься?
Вестник: Ты
же знаешь, я не был придворным. Был я пастухом. И вот однажды я встретил в
горах другого пастуха. Мы разговорились […] Короче, он
отдал ребенка мне, а я принес его в город. А когда мальчонке
было два года, он попался на глаза царице, понравился ей и, так как они были
бездетны, государь и государыня попросили меня отдать им ребенка, а меня самого
приблизили ко двору и приставили к тебе.
Эдип: И этот
ребенок — я?
Вестник: Да.
Немая сцена. Иокаста
внезапно убегает[1].
ЗАНАВЕС
[1] И когда я дописал до этого места — вдруг понял, что все, что хотел, уже написал, дальше все ясно. Это как я вымарал последнюю сцену в «Чайке», выстрел ничего нового не добавляет. Поэтому далее был…