Jean Anouilh	Жан Ануй
Le voyageur sans bagage	Пассажир без багажа
PERSONNAGES	ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
GASTON, amnésique.	ГАСТОН — человек, потерявший память.
GEORGES RENAUD, son frère présumé.	ЖОРЖ РЕНО — предполагаемый брат Гастона.
Mme RENAUD, mère présumée de Gaston.	Г-ЖА РЕНО — предполагаемая мать Гастона.
VALENTINE RENAUD, femme de Georges.	ВАЛЕНТИНА РЕНО — жена Жоржа.
LA DUCHESSE DUPONT-DUFORT, dame patronnesse.	ГЕРЦОГИНЯ ДЮПОН-ДЮФОР — дама-патронесса.
Me HUSPAR, avoué, chargé des intérêts de Gaston.	МЭТР ЮСПАР — поверенный, представляет интересы Гастона.
LE PETIT GARÇON	МАЛЬЧИК.
Me PICWICK, avocat du petit garçon.	МЭТР ПИКВИК — адвокат мальчика
Domestiques de la famille Renaud
LE MAÎTRE D’HÔTEL	МЕТРДОТЕЛЬ,
LE CHAUFFEUR	ШОФЕР,
LE VALET DE CHAMBRE	ЛАКЕЙ,
LA CUISINIÈRE	КУХАРКА,
JULIETTE	ЖЮЛЬЕТТА — прислуга господ Рено.
Le salon d’une maison de province très cossue, avec une large vue sur un jardin à la française. Au lever du rideau la scène est vide, puis le maître d’hôtel introduit la duchesse Dupont-Dufort, M'Huspar et Gaston.	Гостиная в богатом провинциальном доме, из окон скрывается вид на сад во французском стиле. При поднятии занавеса сцена пуста, потом МЕТРДОТЕЛЬ вводит ГЕРЦОГИНЮ ДЮПОН-ДЮФОР, ЮСПАРА и ГАСТОНА.
PREMIER TABLEAU	Картина первая
LE MAÎTRE D’HÔTEL. Qui dois-je annoncer, Madame ?	МЕТРДОТЕЛЬ. Как прикажете доложить, мадам?
LA DUCHESSE. La duchesse Dupont-Dufort, Me Huspar, avoué, et Monsieur… Elle hésite. Monsieur Gaston. A Huspar. Nous sommes bien obligés de lui donner ce nom jusqu’à nouvel ordre.	ГЕРЦОГИНЯ. Герцогиня Дюпон-Дюфор, мэтр Юспар, поверенный, и господин… господин (мнется), господин Гастон. (Юспару) Придется пока что называть его так, а там увидим.
LE MAÎTRE D’HÔTEL, qui a l’air au courant. Ah ! Madame la duchesse voudra bien excuser Monsieur et Madame, mais Madame la duchesse n’était attendue par Monsieur et Madame qu’au train de 11 h 50. Je vais faire prévenir immédiatement Monsieur et Madame de la venue de Madame la duchesse.	МЕТРДОТЕЛЬ (чувствуется, что ему известна цель их приезда). Надеюсь, герцогиня извинит господ Рено, но господа ждали герцогиню с поездом одиннадцать пятьдесят… Я сейчас же сообщу о приезде вашей светлости. (Уходит.)
LA DUCHESSE, le regardant s'éloigner. Parfait, ce maître d’hôtel !.. Ah ! mon petit Gaston, je suis follement heureuse. J’étais sûre que vous étiez le fils d’une excellente famille.	ГЕРЦОГИНЯ (глядя ему вслед). Образцовый метрдотель! О Гастон, миленький, я безумно, безумно счастлива. Я с самого начала была уверена, что вы отпрыск очень хорошей семьи.
HUSPAR. Ne vous laissez pas emporter par l'enthousiasme. N'oubliez pas qu'en plus de ces Renaud nous avons encore cinq familles possibles.	ЮСПАР. Не будем слишком увлекаться. Не забывайте, что кроме этих Рено у нас имеется еще пять семейств претендентов.
LA DUCHESSE. Ah ! non, maître… Quelque chose me dit que Gaston va reconnaître ces Renaud pour les siens ; qu’il va retrouver dans cette maison l’atmosphère de son passé. Quelque chose me dit que c’est ici qu’il va retrouver sa mémoire. C’est un instinct de femme qui m’a rarement trompée.	ГЕРЦОГИНЯ. Нет-нет, дорогой мэтр… Внутренний голос мне говорит, что в этих Рено Гастон узнает своих родных, обнаружит в этом доме атмосферу, знакомую ему с детства. Внутренний голос мне говорит, что здесь он обретет память. А женский инстинкт редко меня обманывал.
HUSPAR s’incline devant un tel argument. Alors…	ЮСПАР (сраженный последним аргументом). Ну, если так…
Gaston s’est mis à regarder les tableaux sans s’occuper d'eux, comme un enfant en visite.	ГАСТОН отходит и начинает рассматривать картины на стене, не обращая внимания на своих спутников, словом, ведет себя, как мальчик в гостях.
LA DUCHESSE, l’interpellant. Eh bien, Gaston, vous êtes ému, j’espère ?	ГЕРЦОГИНЯ(окликая его). Гастон, Гастон, надеюсь, вы хоть взволнованы?
GASTON. Pas trop. LA DUCHESSE soupire. Pas trop ! Ah ! mon ami, je me demande parfois si vous vous rendez compte de ce que votre cas a de poignant ?	ГАСТОН. Да не слишком… ГЕРЦОГИНЯ(со вздохом). Не слишком! Ах, друг мой, иной раз я и сама не пойму, отдаете ли вы себе отчет, как волнителен ваш случай.
GASTON. Mais, Madame la duchesse… LA DUCHESSE. Non, non, non. Rien de ce que vous pourrez me dire ne m'ôtera mon idée de la tête. Vous ne vous rendez pas compte. Allons, avouez que vous ne vous rendez pas compte.	ГАСТОН. Но, герцогиня… ГЕРЦОГИНЯ. Нет, нет и еще раз нет. Что бы вы ни сказали, вам не удастся меня переубедить. Отчета вы себе не отдаете! А ну, признайтесь, что не отдаете.
GASTON. Peut-être pas très bien, Madame le duchesse.	ГАСТОН. Возможно, отдаю, но не полностью, герцогиня.
LA DUCHESSE, satisfaite. Ah ! vous êtes tout au moins un charmant garçon et qui sait reconnaître ses erreurs. Cela, je ne cesse de le répéter. Mais il n’en demeure pas moins vrai que votre insouciance, votre désinvolture sont extrêmement blâmables. N’est-ce pas, Huspar?	ГЕРЦОГИНЯ(с удовлетворением). Слава богу, вы хоть умеете признавать свои ошибки. Я целые дни твержу, что вы очаровательный юноша. Но надо сказать честно, ваша беспечность, ваша беспардонность достойны всяческого порицания. Верно я говорю, Юспар?
HUSPAR. Mon Dieu, je… LA DUCHESSE. Si, si. Il faut me soutenir, voyons, et lui faire comprendre qu'il doit être ému.	ЮСПАР. Бог мой, я… ГЕРЦОГИНЯ. Да-да, вы. Именно вы, Юспар, обязаны меня поддерживать; внушите же ему, что он должен быть взволнован.
Gaston s’est remis à regarder les œuvres d’art.	ГАСТОН снова принимается рассматривать картины и статуэтки.
Gaston ! GASTON. Madame la duchesse ? LA DUCHESSE. Etes-vous de pierre ? GASTON. De pierre ? LA DUCHESSE. Oui, avez-vous le cœur plus dur que le roc ?	Гастон! ГАСТОН. Да, герцогиня? ГЕРЦОГИНЯ. Вы что, каменный? ГАСТОН. Каменный? ГЕРЦОГИНЯ. У вас что, сердце из гранита?
GASTON. Je… je ne le crois pas, Madame la duchesse.	ГАСТОН. Не… не думаю, герцогиня.
LA DUCHESSE. Excellente réponse ! Moi non plus, je ne le crois pas. Et pourtant, pour un observateur moins averti que nous, votre conduite laisserait croire que vous êtes un homme de marbre.	ГЕРЦОГИНЯ. Блестящий ответ! Представьте, я тоже так не думаю. И, однако, человек посторонний, не знающий того, что знаем мы с вами, способен, видя ваше поведение, решить, что вы просто мраморная статуя.
GASTON. Ah? LA DUCHESSE. Gaston, vous ne comprenez peut-être pas la gravité de ce que je vous dis ? J’oublie parfois que je parle à un amnésique et qu’il y a des mots que vous avez pu ne pas réapprendre depuis dix-huit ans. Savez-vous ce que c’est que du marbre ?	ГАСТОН. А? ГЕРЦОГИНЯ. Неужели, Гастон, вы не понимаете всей серьезности моих слов? Хотя временами я уж и сама не помню, что говорю с человеком, потерявшим память, и что существуют слова, которых за свои восемнадцать лет вы еще не успели освоить. Что такое мрамор, вы знаете?
GASTON. De la pierre. LA DUCHESSE. C’est bien. Mais savez-vous encore quelle sorte de pierre ? La pierre la plus dure, Gaston. Vous m’entendez ?	ГАСТОН. Камень. ГЕРЦОГИНЯ. Чудесно. А чем отличается этот камень, знаете? Он тверже всех других камней. Гастон, да вы меня слушаете?
GASTON. Oui. LA DUCHESSE. Et cela ne vous fait rien que je compare votre coeur à la pierre la plus dure ?	ГАСТОН. Да. ГЕРЦОГИНЯ. Неужели вас не трогает сравнение вашего сердца с самым твердым из камней?
GASTON, gêné. Ben, non… Un temps. Ça me ferait plutôt rigoler.	ГАСТОН (сокрушенно). Да нет… Пауза. Скорее, смех берет.
LA DUCHESSE. Avez-vous entendu, Huspar ?	ГЕРЦОГИНЯ. Слышите, Юспар?
HUSPAR, pour arranger les choses. C’est un enfant.	ЮСПАР(примирительным тоном). Но он же фактически ребенок.
LA DUCHESSE, péremptoire. Il n’y a plus d’enfants : c’est un ingrat. A Gaston. Ainsi, vous êtes un des cas les plus troublants de la psychiatrie ; une des énigmes les plus angoissantes de la grande guerre — et, si je traduis bien votre grossier langage, cela vous fait rire ? Vous êtes, comme l'a dit très justement un journaliste de talent, le soldat inconnu vivant — et cela vous fait rire? Vous êtes donc incapable de respect, Gaston ?	ГЕРЦОГИНЯ(безапелляционно). Теперь детей нету. Он просто неблагодарный. (Гастону.) Ваш случай один из самых волнующих в психиатрии; вы одна из самых душераздирающих загадок минувшей войны, и — если я правильно поняла ваше вульгарное выражение — вас это только смешит? Ведь вы — как совершенно справедливо выразился один журналист, и весьма талантливый журналист!— вы, в сущности, неизвестный солдат, только не мертвый, а живой, и вас это смешит? Неужели вы никого не уважаете?
GASTON. Mais puisque c’est moi… LA DUCHESSE. Il n’importe ! Au nom de ce que vous représentez, vous devriez vous interdire de rire de vous-même. Et j’ai l’air de dire une boutade, mais elle exprime le fond de ma pensée : quand vous vous rencontrez dans une glace, vous devriez vous tirer le chapeau, Gaston.	ГАСТОН. Но раз это я сам… ГЕРЦОГИНЯ. Это совершенно не важно! От имени тех, кого вы собой представляете, вы обязаны запретить себе смеяться над собой. Не воображайте, что я просто острю, эти слова выражают самые заветные мои мысли: когда вы видите себя в зеркале, Гастон, вы обязаны снимать перед собой шляпу.
GASTON. Moi… à moi ? LA DUCHESSE. Oui, vous à vous ! Nous le faisons bien tous, en songeant à ce que vous personnifiez. Qui vous croyez-vous donc pour en être dispensé ?	ГАСТОН. Я… перед собой? ГЕРЦОГИНЯ. Да, вы перед собой. И все снимают, зная, что вы собой олицетворяете. Кто вы такой, чтобы не признавать ничего святого?
GASTON. Personne, Madame la duchesse. LA DUCHESSE. Mauvaise réponse ! Vous vous croyez quelqu’un de très important. Le bruit que les journaux ont fait autour de votre cas vous a tourné la tête, voilà tout. Il vent parler. Ne répliquez rien, vous me fâcheriez ! Il baisse la tête et retourne aux oeuvres d'art. Comment le trouvez-vous, Huspar ?	ГАСТОН. Никто, герцогиня. ГЕРЦОГИНЯ. Лукавый ответ! Вы наверняка считаете себя каким-то значительным лицом. Просто газетная шумиха вскружила вам голову, вот и все. ГАСТОН пытается заговорить. Не возражайте, а то я рассержусь! ГАСТОН, опустив голову, снова отходит к статуэткам. Ну как вы его находите, Юспар?
HUSPAR. Lui-même, indifférent. LA DUCHESSE. Indifférent. C’est le mot. Je l’avais depuis huit jours sur le bout de la langue et je ne pouvais pas le dire. Indifférent ! c’est tout à fait cela. C’est pourtant son sort qui se joue, que diable ! Ce n’est pas nous qui avons perdu la mémoire, ce n’est pas nous qui recherchons notre famille ? N’est-ce pas, Huspar ?	ЮСПАР. Такой же, как всегда, равнодушный. ГЕРЦОГИНЯ. Равнодушный! Вот оно наконец нужное слово. Целую неделю оно вертелось у меня на языке, только я не сумела его вымолвить. Равнодушный! Именно так. А тут с минуты на минуту должна решиться его судьба. Ведь не мы с вами, надеюсь, потеряли память, ведь не мы разыскиваем родных? Права я, Юспар, или нет?
HUSPAR. Certainement non. LA DUCHESSE. Alors ? HUSPAR, haussant les épaules, désabusé. Vous avez encore les illusions d’une foi neuve. Voilà des années qu’il oppose cette inertie à toutes nos tentatives.	ЮСПАР. Конечно, не мы. ГЕРЦОГИНЯ. Так в чем же дело? ЮСПАР(разочарованно пожимает плечами). Вы еще полны иллюзий, как неофит. Но вот уже годы и годы все наши попытки разбиваются о его равнодушие.
LA DUCHESSE. Il est impardonnable en tout cas de ne pas reconnaître le mal que mon neveu se donne pour lui. Si vous saviez avec quel admirable dévouement il le soigne, quel coeur il met à cette tâche ! J’espère qu’avant de partir il vous a confié l’événement ?	ГЕРЦОГИНЯ. Во всяком случае, было бы непростительно недооценить заботы моего племянника. Если бы вы только знали, с каким ангельским терпением он его лечит, всю свою душу вкладывает! Надеюсь, перед вашим отъездом он рассказал вам о последних событиях.
HUSPAR. Le docteur Jibelin n’était pas à l’asile lorsque je suis passé prendre les dossiers de Gaston. Je n’ai malheureusement pas pu l’attendre.	ЮСПАР. Когда я приходил за бумагами Гастона, доктора Жибелена не было в приюте. А я, к сожалению, не мог его ждать.
LA DUCHESSE. Que me dites-vous, Maître ? Vous n’avez pas vu mon petit Albert avant votre départ ? Mais vous ne savez donc pas la nouvelle ?	ГЕРЦОГИНЯ. Что вы говорите, мэтр? Вы не видели перед отъездом нашего малыша Альбера? Значит, вам неизвестна последняя новость?
HUSPAR. Quelle nouvelle ? LA DUCHESSE. Au dernier abcès de fixation qu’il lui a fait, il a réussi à le faire parler dans son délire. Oh ! il n’a pas dit grand-chose. Il a dit : « Foutriquet. »	ЮСПАР. Какая новость? ГЕРЦОГИНЯ. Когда Альбер сделал Гастону последний абсцесс, ему удалось заставить его заговорить, пока тот был еще в бредовом состоянии. О, конечно, не бог весть что. Он просто сказал: «Сопляк».
HUSPAR. Foutriquet ? LA DUCHESSE. Foutriquet, oui. Vous me direz que c’est peu de chose, mais ce qu’il y a d’intéressant, c’est que c’est un mot, qu’éveillé, personne ne lui a jamais entendu prononcer, un mot que personne ne se rappelle avoir prononcé devant lui, un mot qui a donc toutes chances d’appartenir à son passé.	ЮСПАР. Сопляк? ГЕРЦОГИНЯ. Да, сопляк. По-вашему, это не бог весть что, но интересно другое — это слово само пробудилось в его памяти, никто не слышал, чтобы это слово при нем произносили; короче, есть все основания надеяться, что слово это всплыло в его памяти из прошлого.
HUSPAR. Foutriquet ? LA DUCHESSE. Foutriquet. C'est un très petit indice, certes, mais c’est déjà quelque chose. Son passé n’est plus un trou noir. Qui sait si ce routriquet-là ne nous mettra pas sur la voie ? Elle rêve. Foutriquet… Le surnom d’un ami, peut-être. Un juron familier, que sais-je ? Nous avons au moins une petite base, maintenant.	ЮСПАР. Сопляк? ГЕРЦОГИНЯ. Сопляк. Конечно, указание крохотное, однако это уже что-то. Его прошлое отныне уже не просто черный провал. Как знать, может, именно этот сопляк выведет нас на верный путь? (Мечтательно.) Сопляк, сопляк… Быть может, прозвище какого-нибудь школьного приятеля… Семейное ругательство, мало ли что. Но отныне у нас все-таки есть пусть самая ничтожная зацепка.
HUSPAR, rêveur. Foutriquet… LA DUCHESSE répète, ravie. Foutriquet. Quand Albert est venu m’annoncer ce résultat inespéré, il m’a crié en entrant : « Tante, mon malade a dit un mot de son passé : c’est un juron ! » Je tremblais, mon cher. J’appréhendais une ordure. Un garçon qui a l’air si charmant, je serais désolée qu’il fût d'extraction basse. Cela serait bien la peine que mon petit Albert ait passé ses nuits — il en a maigri, le cher enfant — à l’interroger et à lui faire des abcès à la fesse, si le gaillard retrouve sa mémoire pour nous dire qu’avant la guerre il était ouvrier maçon ! Mais quelque chose me dit le contraire. Je suis une romanesque, mon cher Maître. Quelque chose me dit que le malade de mon neveu était un homme extrêmement connu. J’aimerais un auteur dramatique. Un grand auteur dramatique.	ЮСПАР(мечтательно). Сопляк… ГЕРЦОГИНЯ(восхищенно повторяет). Сопляк! Когда Альбер пришел сообщить мне об этом чудесном, об этом неожиданном успехе, он еще с порога крикнул: «Тетя, больной сказал слово, относящееся к его прошлому: он выругался!» Признаюсь, я затрепетала, друг мой. От предчувствия какой-то грязи. Я была бы в отчаянии, если оказалось бы, что такой прелестный юноша — и вдруг низкого происхождения. Подумайте только, наш малыш Альбер ночи напролет с ним не спит — даже похудел, дорогое дитя,— расспрашивает, делает ему в зад уколы, и вдруг после всех этих трудов память к нему вернется и выяснится, что малый до войны был каменщиком! Но сердце говорит мне, что это не так. Ничего не поделаешь, дорогой мэтр, я неисправимая мечтательница. Сердце мне подсказывает, что пациент нашего Альбера был до войны знаменитостью. Лично я предпочла бы, чтобы он оказался драматургом. Великим драматургом.
HUSPAR. Un homme très connu, c’est peu probable. On l’aurait déjà reconnu.	ЮСПАР. Ну, знаменитостью-то вряд ли. Его бы давно уже узнали.
LA DUCHESSE. Les photographies étaient toutes mauvaises… Et puis la guerre est une telle épreuve, n’est-ce pas ?	ГЕРЦОГИНЯ. Но фотографии ужасно скверные… И потом, война — великое испытание, разве не так?
HUSPAR, Je ne me rappelle d’ailleurs pas avoir entendu dire qu’un auteur dramatique connu ait été porté disparu à l’ennemi pendant les hostilités. Ces gens-là notifient dans les magazines leurs moindres déplacements, à plus forte raison leur disparition.	ЮСПАР. Я что-то не припомню, вроде даже не слышал, чтобы какой-нибудь знаменитый драматург пропал без вести во время войны. Эти господа публикуют в журналах каждое свое даже малейшее перемещение, а уж тем более… исчезновение.
LA DUCHESSE. Ah ! Maître, vous êtes cruel ! Vous détruisez un beau rêve. Mais c’est tout de même un homme de race, cela j’en suis sûre. Regardez l’allure qu’il a avec ce costume. Je l’ai fait habiller par le tailleur d’Albert.	ГЕРЦОГИНЯ. Ах, жестокий, жестокий! Вы разбили мою самую заветную мечту. Но все равно, в нем чувствуется порода, в этом вы меня никогда не разубедите. Взгляните, как на нем сидит этот костюм. Я заказала ему костюм у портного, который шьет на Альбера.
HUSPAR, mettant son lorgnon. Mais, en effet, je me disais : « Je ne reconnais pas le costume de l’asile…»	ЮСПАР(надевая пенсне). Ах вот в чем дело, а я-то думал: что-то не узнаю приютского костюма…
LA DUCHESSE. Vous ne pensez pas tout de même, mon cher, que puisque j’avais décidé de le loger au château et de promener moi-même dans les familles qui le réclament le malade de mon neveu, j’allais le supporter vêtu de pilou gris ?	ГЕРЦОГИНЯ. И вы не догадались, дорогой мэтр, что если я все-таки решилась поселить Гастона у себя в замке и собственнолично развожу его по семьям, которые требуют к себе пациента Альбера, неужели же я допустила бы, чтобы он щеголял в серой бумазее?
HUSPAR, Ces confrontations à domicile sont une excellente idée.	ЮСПАР. Прекрасная все-таки мысль устраивать очные ставки в домашних условиях.
LA DUCHESSE. N’est-ce pas ? Mon petit Albert l’a dit dès qu’il l’a pris en main. Ce qu’il faut pour qu’il retrouve son passé, c’est le replonger dans l’atmosphère même de ce passé. De là à décider de le conduire chez les quatre ou cinq familles qui ont donné les preuves les plus troublantes, il n’y avait qu’un pas. Mais Gaston n’est pas son unique malade, il ne pouvait être question pour Albert de quitter l’asile pendant le temps des confrontations. Demander un crédit au ministère pour organiser un contrôle sérieux ? Vous savez comme ces genslà sont chiches. Alors, qu’auriez-vous fait à ma place ? J’ai Répondu : « Présent ! » Comme en 1914.	ГЕРЦОГИНЯ. Верно? Как только наш малыш Альбер стал во главе приюта, он так прямо и заявил. Сказал, что найти свое прошлое Гастон сможет, лишь вновь окунувшись в атмосферу этого прошлого. И естественно возникла мысль — свозить его в пять-шесть семейств, которые представили наиболее веские, наиболее волнующие доказательства. Но Гастон у Альбера не единственный пациент, и речи быть не могло, чтобы Альбер бросил приют и сам разъезжал по домам. Просить у министерства кредита, чтобы организовать надежный контроль? Но вы же знаете, какие они в министерстве жмоты? Ну что бы вы сделали на моем месте? Я сказала: «Есть!», как в четырнадцатом году.
HUSPAR. Admirable exemple ! LA DUCHESSE. Quand je pense que du temps du docteur Bonfant les familles venaient en vrac tous les lundis à l’asile, le voyaient quelques minutes chacune et s’en retournaient par le premier train !.. Qui retrouverait ses père et mère dans de telles conditions, je vous le demande ? Oh ! non, non, le docteur Bonfant est mort, c’est bien, nous avons le devoir de nous taire, mais le moins qu’on pourrait dire, si le silence au-dessus d’une tombe n’était pas sacré, c’est qu’il était une mazette et un criminel.	ЮСПАР. Пример, достойный подражания! ГЕРЦОГИНЯ. Я и думать без дрожи не могу о тех временах, когда в приюте царил еще доктор Бонфан, когда каждый понедельник семьи валом валили в приемную на пятиминутное свидание с Гастоном и торопились на ближайший поезд!.. Пойдите узнайте в таких условиях родную мать и отца. О нет, нет, доктор Бонфан умер, и я знаю, наш долг молчать, но не будь молчание о мертвых священным, я сказала бы как минимум, что он ничтожество и преступник.
HUSPAR. Oh! un criminel… LA DUCHESSE. Ne me mettez pas hors de moi. Je voudrais qu’il ne fût pas mort pour lui jeter le mot à la face. Un criminel ! C’est sa faute si ce malheureux se traîne depuis 1918 dans les asiles. Quand je pense qu’il l’a gardé à Pont-au-Bronc pendant près de quinze ans sans lui faire dire un mot de son passé et que mon petit Albert qui ne l’a que depuis trois mois lui a déjà fait dire « Foutriquet », je suis confondue ! C’est un grand psychiatre, Maître, que mon petit Albert.	ЮСПАР. Ну, уж и преступник… ГЕРЦОГИНЯ. Не выводите меня из себя. Господи, как бы я хотела, чтобы он не умер, чтобы я могла в лицо ему это сказать. Преступник! По его вине этот несчастный с восемнадцатого года болтается по психиатрическим больницам. Просто ужас берет при мысли, что пятнадцать лет его продержали в Пон-о-Броне и не сумели выудить у него ни слова о прошлом, а наш малыш Альбер всего за три месяца добился слова «сопляк». Наш малыш Альбер великий психиатр !
HUSPAR. Et un charmant jeune homme.	ЮСПАР. И к тому же очаровательный молодой человек.
LA DUCHESSE. Le cher enfant ! Avec lui, heureusement tout cela est en train de changer. Confrontations, expertises graphologiques, analyses chimiques, enquêtes policières, rien de ce qui est humainement possible ne sera épargné pour que son malade retrouve les siens. Côté clinique également, Albert est décidé à le traiter par les méthodes les plus modernes. Songez qu’il a fait déjà dix-sept abcès de fixation !	ГЕРЦОГИНЯ. Дитя мое дорогое! К счастью, с его приходом в приюте все изменилось. Очные ставки, графологическая экспертиза, химические анализы, полицейские расследования,— словом, было сделано все, что в человеческих силах, лишь бы Гастон нашел своих родных. И со стороны клинической то же самое, Альбер решил лечить его самыми новейшими методами. Вообразите, он уже сделал ему семнадцать искусственных абсцессов!
HUSPAR. Dix-sept !.. Mais c’est énorme !	ЮСПАР. Семнадцать! Но это же чудовищная цифра!
LA DUCHESSE, ravie. C’est énorme ! et extrêmement courageux de la part de mon petit Albert. Car il faut bien le dire : c’est risqué.	ГЕРЦОГИНЯ. Да, чудовищная, а главное, потребовала редкостного мужества от нашего малыша Альбера. Ибо, скажем прямо — это дело рискованное.
HUSPAR. Mais Gaston ? LA DUCHESSE. De quoi pourrait-il se plaindre ? Tout est pour son bien. Il aura le derrière comme une écumoire sans doute, mais il retrouvera son passé. Et notre passé, c’est le meilleur de nous-mêmes ! Quel homme de coeur hésiterait entre son passé et la peau de son derrière ?	ЮСПАР. А Гастон? ГЕРЦОГИНЯ. А на что ему жаловаться? К его же благу все делается. Правда, зад у него будет дырявый, как шумовка, но зато он вспомнит прошлое. А наше прошлое — это же лучшая часть нас самих! Любой порядочный человек не колеблясь сделает выбор между своим прошлым и кожей на заду.
HUSPAR. La question ne se pose pas. LA DUCHESSE, avisant Gaston qui passe près d’elle. N’est-ce pas, Gaston, que vous êtes infiniment reconnaissant au docteur Jibelin de mettre — après tant d’années perdues par le docteur Bonfant — tout en œuvre pour vous rendre à votre passé ?	ЮСПАР. Само собой. ГЕРЦОГИНЯ(заметив подошедшего во время разговора Гастона). Ведь верно, Гастон, вы бесконечно признательны доктору Жибелену за его неусыпные труды над вашей памятью, особенно после стольких лет, бесцельно потерянных доктором Бонфаном?
GASTON. Très reconnaissant, Madame la duchesse.	ГАСТОН. Крайне признателен, герцогиня.
LA DUCHESSE, à Huspar. Je ne le lui fais pas dire. A Gaston. Ah ! Gaston, mon ami, comme c’est émouvant, n’est-ce pas, de se dire que derrière cette porte il y a peut-être un coeur de mère qui bat, un vieux père qui se prépare à vous tendre les bras !	ГЕРЦОГИНЯ(Юспару). Вот видите, я его за язык не тянула. (Гастону.) Ах, Гастон, друг мой, как это волнительно — но так ли — знать, что за этой дверью, быть может, бьется сердце матери, старика отца, который уже протягивает к вам для объятий руки!
GASTON, comme un enfant. Vous savez, j’en ai tellement vu de vieilles bonnes femmes ui se trompaient et m'embrassaient avec leur nez humide ; e vieillards en erreur qui me frottaient à leur barbe… Imaginez un homme avec près de quatre cents familles, Madame la duchesse. Quatre cents familles acharnées à le chérir. C’est beaucoup.	ГАСТОН(как-то по-детски). Знаете, герцогиня, я уже столько нагляделся на добрых старушек, которые по ошибке принимали меня за сына и тыкались мне в щеку мокрым носом; на старичков, которые тоже по ошибке кололи мне щеки небритым подбородком… Вообразите себе, герцогиня, человека, у которого четыреста пар родителей. Четыреста пар, и каждая готова его приголубить. Пожалуй, многовато.
LA DUCHESSE. Mais des petits enfants, des bambinos ! Des bambinos qui attendent leur papa. Oserez-vous dire que vous n’avez pas envie de les embrasser ces mignons, de les faire sauter sur vos genoux ?	ГЕРЦОГИНЯ. А маленькие дети, бамбинос! Малютки, которые ждут своего папочку. Посмейте только сказать, что вас не томит желание расцеловать этих крошек, посадить их к себе на колени!
GASTON. Ce serait mal commode, Madame la duchesse. Les plus jeunes doivent avoir une vingtaine d’années.	ГАСТОН. Пожалуй, получится не совсем удобно, герцогиня. Самым младшим и то должно быть уже двадцать.
LA DUCHESSE. Ah ! Huspar… Il éprouve le besoin de profaner les choses les plus saintes !	ГЕРЦОГИНЯ. Ах, Юспар… У него прямо какая-то болезненная потребность осквернять все самое святое.
GASTON, soudain rêveur. Des enfants… J’en aurais en ce moment, des petits, des vrais, si on m’avait laissé vivre.	ГАСТОН(вдруг мечтательно). Дети… У меня были бы сейчас маленькие дети, настоящие, если бы мне разрешили жить на свободе!
LA DUCHESSE. Vous savez bien que c’était impossible !	ГЕРЦОГИНЯ. Но вы же отлично знаете, что это невозможно!
GASTON. Pourquoi ? Parce que je ne me rappelais rien avant le soir de printemps 1918 où l’on m’a découvert dans une gare de triage ?	ГАСТОН. А почему? Потому что я не помню ничего, что делал до того весеннего вечера восемнадцатого года, Когда меня нашли на сортировочной станции?
HUSPAR. Exactement, hélas !.. GASTON. Cela a fait peur aux gens sans doute qu’un homme puisse vivre sans passé. Déjà les enfants trouvés sont mal vus… Mais enfin on a eu le temps de leur inculquer quelques petites notions. Mais un homme, un homme fait, qui avait à peine de pays, pas de ville natale, pas de traditions, pas de nom… Foutre ! Quel scandale !	ЮСПАР. Увы! Именно поэтому!.. ГАСТОН. Людой почему-то пугает мысль, что человек может жить без прошлого. Даже на подкидышей и то косо смотрят… Но им хоть успевают преподать кое-какие наставления. А мужчина, взрослый мужчина, который имеет разве что родину, да и то не наверняка, зато не имеет ни родного города, ни традиций, ни имени… Это же похабство! Скандал!
LA DUCHESSE. Mon petit Gaston, tout nous prouve, en tout cas, que vous aviez besoin d’éducation. Je vous ai déjà interdit d’employer ce mot.	ГЕРЦОГИНЯ. Во всяком случае, дорогой Гастон, вы только что сами дали блестящее доказательство тому, что нуждаетесь в воспитании. Ведь я же запретила вам произносить это слово.
GASTON. Scandale ? LA DUCHESSE. Non… Elle hésite. L’autre.	ГАСТОН. Какое? Скандал? ГЕРЦОГИНЯ. Нет. (После минутного колебания.) Другое…
GASTON, qui continue son rêve. Pas de casier judiciaire non plus… Y pensez-vous, Madame la duchesse ? Vous me confiez votre argenterie à table ; au château ma chambre est à deux pas de la vôtre… Et si j’avais déjà tué trois hommes ?	ГАСТОН(продолжает мечтать вслух). Ни справок о судимости… Хоть об этом-то вы подумали, герцогиня? Вы доверчиво не убрали столовое серебро, а в замке моя спальня всего в двух шагах от вашей… А что, если я уже убил трех человек?..
LA DUCHESSE. Vos yeux me disent que non.	ГЕРЦОГИНЯ. По вашим глазам видно, что не убили.
GASTON. Vous avez de la chance qu’ils vous honorent de leurs confidences. Moi, je les regarde quelquefois jusqu’à m’étourdir pour y chercher un peu de tout ce qu’ils ont vu et qu’ils ne veulent pas rendre. Je n’y vois rien.	ГАСТОН. Вам повезло, раз они почтили вас своим доверием. А я вот иногда часами, до отупения вглядываюсь в свои глаза, стараюсь обнаружить в них то, что они видели, а они не желают ничем со мной делиться. Ничего я в них не вижу.
LA DUCHESSE, souriant. Vous n’avez pourtant pas tué trois hommes, rassurez vous. Il n’est pas besoin de connaître votre passé pour le savoir.	ГЕРЦОГИНЯ(улыбаясь). Успокойтесь, Гастон, во всяком случае, вы не убили этих троих. И вовсе не обязательно знать ваше прошлое, чтобы быть уверенным в этом.
GASTON. On m’a trouvé devant un train de prisonniers venant d’Allemagne. Donc j’ai été au front. J’ai dû lancer, comme les autres, de ces choses qui sont si dures à recevoir sur nos pauvres peaux d’hommes qu’une épine de rose fait saigner. Oh ! je me connais, je suis un maladroit. Mais à la guerre l’état-major comptait plutôt sur le nombre des balles que sur l’adresse des combattants. Espérons cependant que je n’ai pas atteint trois hommes…	ГАСТОН. Ведь меня же нашли на вокзале у поезда, на котором привезли из Германии военнопленных. Значит, на фронте я был. Значит, я, как и все прочие, выпускал эти штуковины, а они не совсем то, что требуется для нашей бедной кожи, которая не выносит даже укола шипов розы. Я-то себя знаю, я не отличался меткостью. Но в военное время генеральные штабы рассчитывают скорее на количество выпущенных пуль, чем на ловкость сражающихся. И все же будем надеяться, что я не сумел попасть в трех человек…
LA DUCHESSE. Mais que me chantez-vous là ? Je veux croire que vous avez été un héros, au contraire. Je parlais d’hommes tués dans le civil !	ГЕРЦОГИНЯ. Что вы такое плетете? Напротив, мне хочется верить, что вы были настоящим героем. Я имела в виду, что вы не убивали в мирное время.
GASTON. Un héros, c’est vague aussi en temps de guerre. Le médisant, l’avare, l’envieux, le lâche même étaient condamnés par le règlement à être des héros côte à côte et presque de la même façon.	ГАСТОН. Герой во время войны — понятие растяжимое. Сам воинский устав приговаривает всех без разбора — и клеветников, и скупцов, и завистников, и даже трусов — к героизму, и достигается это почти одинаковым методом.
LA DUCHESSE. Rassurez-vous. Quelque chose qui ne peut me tromper me dit — à moi — que vous étiez un garçon très bien élevé.	ГЕРЦОГИНЯ. Успокойтесь. Внутренний голос, а он не обманывает, говорит мне, что вы росли хорошо воспитанным мальчиком.
GASTON. C’est une maigre référence pour savoir si je n’ai rien fait de mal ! J’ai dû chasser… Les garçons bien élevés chassent. Espérons aussi que j’étais un chasseur dont tout le monde riait et que je n’ai pas atteint trois bêtes.	ГАСТОН. Довольно слабое утешение, поди узнай, не причинял ли я зла! Я же наверняка охотился… Все хорошо воспитанные мальчики охотятся. Будем надеяться, что стрелял я из рук вон плохо и не убил даже трех зверушек.
LA DUCHESSE. Ah! mon cher, il faut beaucoup d’amitié pour vous écouter sans rire. Vos scrupules sont exagérés.	ГЕРЦОГИНЯ. Только настоящий друг, дорогой Гастон, может слушать вас без смеха. Ваши угрызения совести явно преувеличены.
GASTON. J’étais si tranquille à l’asile… Je m’étais habitué à moi, je me connaissais bien et voilà qu’il faut me quitter, trouver un autre moi et l’endosser comme une vieille veste. Me reconnaîtrai-je demain, moi qui ne bois que de l’eau, dans le fils du lampiste à qui il ne fallait pas moins de quatre litres de gros rouge par jour ? Ou, bien que je n’aie aucune patience, dans le fils de la mercière qui avait collectionné et classé par familles douze cents sortes de boutons ?	ГАСТОН. Мне было так спокойно в приюте… Я привык к себе, хорошо себя узнал, и вот приходится расставаться с созданным мною образом, искать какого-то нового себя и напяливать его, как старый пиджак. Еще неизвестно, узнаю ли я себя, я, трезвенник, в сыне фонарщика, которому и четырех литров красного в день маловато? Или, к примеру, все тот же я, человек неусидчивый, окажусь вдруг сыном галантерейщика, который собрал и расклассифицировал по сортам более тысячи пуговиц?
LA DUCHESSE. Si j’ai tenu à commencer par ces Renaud, c’est que ce sont des gens très bien.	ГЕРЦОГИНЯ. Потому я и настаивала начинать с этих Рено, что они вполне приличные люди.
GASTON. Cela veut dire qu’ils ont une belle maison, un beau maître d’hôtel, mais quel fils avaient-ils ?	ГАСТОН. Другими словами, потому что у них прекрасный дом, прекрасный метрдотель какой у них был, а?
LA DUCHESSE, voyant entrer le maître d’hôtel. Nous allons le savoir à l'instant. Elle l’arrête d’un geste. Une minute, mon ami, avant d’introduire vos maîtres. Gaston, voulez-vous vous retirer un moment au jardin, nous vous ferons appeler.	ГЕРЦОГИНЯ(заметив входящего метрдотеля). Сейчас мы это узнаем. (Жестом приказывает Гастону замолчать, метрдотелю.) Подождите минуточку, милейший, прежде чем приглашать сюда ваших хозяев. Гастон, соблаговолите выйти на время в сад, мы вас потом позовем.
GASTON. Bien, Madame la duchesse. LA DUCHESSE, le prenant à part. Et puis, dites-moi, ne m’appelez plus Madame la duchesse. C’était bon du temps où vous n’étiez que le malade de mon neveu.	ГАСТОН. Хорошо, герцогиня. ГЕРЦОГИНЯ(отводя его в сторону). И прошу вас отныне не называть меня герцогиней. Теперь вы просто пациент моего племянника.
GASTON. C’est entendu, Madame. LA DUCHESSE. Allez. Et n’essayez pas de regarder par le trou de la serrure !	ГАСТОН. Хорошо, мадам. ГЕРЦОГИНЯ. Ну, идите, идите… Только не вздумайте подглядывать в замочную скважину!
GASTON, s’en allant. Je ne suis pas pressé. J’en ai déjà vu trois cent quatrevingt-sept.	ГАСТОН (с порога). Да мне не к спеху. Я уже видел триста восемьдесят семь пар родителей. (Уходит.)
LA DUCHESSE, le regardant sortir. Délicieux garçon. Ah ! Maître, quand je pense que le docteur Bonfant l’employait à bêcher les salades, je frémis ! Au maître d’hôtel. Vous pouvez faire entrer vos maîtres, mon ami. Elle prend le bras d’Huspar. Je suis terriblement émue, mon cher. J’ai l’impression d’entreprendre une lutte sans merci contre la fatalité, contre la mort, contre toutes les forces obscures du monde… Je me suis vêtue de noir, j’ai pensé que c’était le plus indiqué.	ГЕРЦОГИНЯ(глядя ему вслед). Чудесный мальчик! О мэтр, при одной мысли, что доктор Бонфан посылал его окучивать салат, я содрогаюсь! (Метрдотелю.) Можете ввести ваших хозяев. (Хватает Юспара за руку.) Я чудовищно волнуюсь, дорогой друг. Мне кажется, я вступила в беспощадную войну против рока, смерти, против всех темных сил земли… Я нарочно оделась в черное, по-моему, это наиболее уместно.
Entrent les Renaud. De grands bourgeois de province.	Входят РЕНО, богатые провинциальные буржуа.
Mme RENAUD, sur le seuil. Vous voyez, je vous l’avais dit ! Il n’est pas là.	Г-ЖА РЕНО(с порога). Вот видите, я же говорила! Его нету.
HUSPAR. Nous lui avons simplement dit de s’éloigner un instant, Madame.	ЮСПАР. Да нет, мадам, мы просто велели ему выйти на минутку.
GEORGES. Permettez-moi de me présenter. Georges Renaud. Présentant les deux dames qui l’accompagnent. Ma mère et ma femme.	ЖОРЖ. Разрешите представиться. Жорж Рено. (Представляет двух своих спутниц.) Моя мать, моя жена.
HUSPAR. Lucien Huspar. Je suis l’avoué chargé des intérêts matériels du malade. Madame la duchesse Dupont-Dufort, présidente des différentes œuvres d’assistance du Pont-au-Bronc, qui, en l’absence de son neveu, le docteur Jibelin, empêché de quitter l’asile, a bien voulu se charger d’accompagner le malade.	ЮСПАР. Люсьен Юспар. Я представляю материальные интересы больного. Герцогиня Дюпон-Дюфор, председательница многих благотворительных комитетов в Пон-о-Броне, она сама пожелала сопровождать больного, так как ее племянник, доктор Жибелен, не мог оставить приют.
Saluts.	Раскланиваются друг с другом.
LA DUCHESSE. Oui, je me suis associée dans la mesure de mes faibles forces à l’oeuvre de mon neveu. Il s’est donné à cette tâche avec tant de fougue, avec tant de foi !..	ГЕРЦОГИНЯ. Да-да, в меру моих слабых сил я споспешествую трудам моего племянника. Он отдается этому делу с таким пылом, так в него верит!
Mme RENAUD. Nous lui garderons une éternelle reconnaissance des soins qu’il a donnés à notre petit Jacques, Madame… Et ma plus grande joie eût été de le lui dire personnellement.	Г-ЖА РЕНО. Мы будем ему вечно признательны, мадам, за его заботы о нашем маленьком Жаке… И я сочту для себя огромным счастьем сказать это ему лично.
LA DUCHESSE. Je vous remercie, Madame. Mme RENAUD. Mais je vous prie de m’excuser… Asseyez-vous. C’est une minute si émouvante…	ГЕРЦОГИНЯ. Благодарю вас, мадам. Г-ЖА РЕНО. Прошу меня извинить… Садитесь, пожалуйста. Но в такие волнующие минуты…
LA DUCHESSE. Je vous comprends tellement, Madame !	ГЕРЦОГИНЯ. О, я вас так понимаю, мадам!
Mme RENAUD. Songez, Madame, quelle peut être en effet notre impatience… Il y a plus de deux ans déjà que nous avons été à l’asile pour la première fois…	Г-ЖА РЕНО. Вообразите, мадам, какое и в самом деле мы испытываем нетерпение… Ведь больше двух лет прошло с тех пор, как мы впервые посетили приют…
GEORGES. Et, malgré nos réclamations incessantes, il nous a fallu attendre jusqu’aujourd’hui pour obtenir cette seconde entrevue.	ЖОРЖ. И вопреки нашим настойчивым требованиям, нам до сегодняшнего дня пришлось ждать второго свидания…
HUSPAR. Les dossiers étaient en si grand nombre, Monsieur. Songez qu’il y a eu en France quatre cent mille disparus. Quatre cent mille familles, et bien peu qui acceptent de renoncer à l’espoir, croyez-moi.	ЮСПАР. Нас совсем задушили бумажки, мсье. Подумать только, во Франции насчитывается четыреста тысяч пропавших без вести. Четыреста тысяч семей… и никто, поверьте, за редчайшим исключением, не желает отказываться от своих надежд…
Mme RENAUD. Mais deux ans, Monsieur !.. Et encore si vous saviez dans quelles circonstances on nous l’a montré alors… Je pense que vous en êtes innocente, Madame, ainsi que Monsieur votre neveu, puisque ce n’est pas lui qui dirigeait l’asile à cette époque… Le malade est passé près de nous dans une bousculade, sans que nous puissions même l’approcher. Nous étions près de quarante ensemble.	Г-ЖА РЕНО. Но все-таки целых два года, мсье!.. И если бы вы только знали, при каких обстоятельствах нам его тогда показали в первый раз! Уверена, мадам, это не ваша вина и не вина вашего племянника, коль скоро в те времена он еще не руководил приютом… Больного просто провели перед нами, а в сутолоке и толкотне мы не сумели даже подойти к нему поближе. Таких, как мы, набилось человек сорок.
LA DUCHESSE. Les confrontations du docteur Bonfant étaient de véritables scandales !	ГЕРЦОГИНЯ. Очные ставки, которые устраивал доктор Бонфан,— это нечто скандальное!
Mme RENAUD. Des scandales !.. Oh ! nous nous sommes obstinés… Mon fils, rappelé par ses affaires, a dû repartir ; mais nous sommes restées à l’hôtel avec ma belle-fille, dans l’espoir d’arriver à l’approcher. A force d’argent, un gardien nous a ménagé une entrevue de quelques minutes, malheureusement sans résultat. Une autre fois, ma belle-fille a pu prendre la place d’une lingère qui était tombée malade. Elle l’a vu tout un après-midi, mais sans rien pouvoir lui dire, n’ayant jamais eu l’occasion d’être seule avec lui.	Г-ЖА РЕНО. Именно скандальное!.. О, но мы так легко не отступили… Моему сыну пришлось уехать, у него были дела, работа… но мы с невесткой остановились в гостинице и надеялись увидеть Жака еще раз, хоть подойти поближе. И действительно, подкупив одного служителя, мы добились свидания, правда, всего на несколько минут, но, увы! это оказалось безрезультатным. А потом моя невестка устроилась туда белошвейкой, потому что приютская заболела… Она видела его, и даже довольно долго, но ей не удалось с ним заговорить, так как кругом все время сновали люди.
LA DUCHESSE à Valentine. Comme c'est romanesque ! Mais si on vous avait démasquée ? Vous savez coudre au moins ?	ГЕРЦОГИНЯ(Валентине). Как это романтично! А вдруг бы вас разоблачили? Вы хоть шить умеете?
VALENTINE. Oui, Madame. LA DUCHESSE. Et vous n’avez jamais pu être seule avec lui ?	ВАЛЕНТИНА. Да, умею. ГЕРЦОГИНЯ. И вам так и не удалось остаться с ним с глазу на глаз?
VALENTINE. Non, Madame, jamais. LA DUCHESSE. Ah ! ce docteur Bonfant, ce docteur Bonfant est un grand coupable !	ВАЛЕНТИНА. Не удалось. ГЕРЦОГИНЯ. Ах, этот доктор Бонфан, этот Бонфан,— на нем лежит тягчайшая вина!
GEORGES. Ce que je ne m’explique pas, étant donné les preuves que nous vous avons apportées, c’est qu’on ait pu hésiter entre plusieurs familles.	ЖОРЖ. А я вот чего понять не могу, как можно было колебаться между несколькими семьями, когда мы дали столько веских доказательств?
HUSPAR. C’est extraordinaire, oui, mais songez qu’après nos derniers recoupements, qui furent extrêmement minutieux, il reste encore — avec vous — cinq familles dont les chances sont sensiblement égales.	ЮСПАР. Вы правы, это непостижимо. Но подумайте сами, что даже после наших последних и весьма тщательных проверок и сопоставления фактов кроме вас осталось еще пять семей, имеющих равные с вами шансы.
Mme RENAUD. Cinq familles, Monsieur, mais ce n’est pas possible!.. HUSPAR. Si, Madame, hélas !..	Г-ЖА РЕНО. Пять семей! Мсье, да мыслимо ли это?..
LA DUCHESSE, lisant dans son agenda. Les familles Brigaud, Bougran, Grigou, Legropâtre et Madensale. Mais je dois vous dire tout de suite que si j’ai voulu qu’on commence par vous, c’est que vous avez toute ma sympathie.	ЮСПАР. Увы, мадам, это так!.. ГЕРЦОГИНЯ(листая свою записную книжку). Бриго, Буграны, Григу, Легропатры и Мэденсэли. Хочу довести до вашего сведения, что именно я решила начать с вас, так как все мои симпатии полностью на вашей стороне.
Mme RENAUD. Je vous remercie, Madame.	Г-ЖА РЕНО. От души вам благодарна, мадам.
LA DUCHESSE. Non, non, ne me remerciez pas. Je vous le dis comme je le pense. Votre lettre m’a, dès l’abord, donné l’impression que vous étiez des gens charmants, impression que notre rencontre confirme en tous points… Après vous, d’ailleurs, Dieu sait dans quel monde nous allons tomber ! Il y a une crémière, un lampiste…	ГЕРЦОГИНЯ. Нет-нет, не надо благодарностей. Я говорю то, что думаю. Прочитав ваше письмо, я сразу же решила, что вы чудесные люди, и впечатление это полностью подтвердилось при личном свидании… Одному богу известно, куда мы еще попадем после вас! В списке есть молочница, фонарщик…
Mme RENAUD. Un lampiste ? LA DUCHESSE. Un lampiste, oui, Madame, un lampiste ! Nous vivons à une époque inouïe ! Ces gens-là ont toutes les prétentions… Oh ! mais, n’ayez crainte, moi vivante on ne donnera pas Gaston à un lampiste !	Г-ЖА РЕНО. Фонарщик? ГЕРЦОГИНЯ. Представьте, мадам, фонарщик, именно фонарщик! Мы живем в неслыханные времена; у этих людей столько претензий… О, не бойтесь, не бойтесь, пока я жива, Гастон не попадет в лапы какого-то фонарщика!
HUSPAR, à Georges. Oui, on avait annoncé que ces visites se feraient par ordre d’inscription — ce qui était logique — mais, comme vous auriez été ainsi les derniers, Madame la duchesse Dupont-Dufort a voulu, un peu imprudemment, sans doute, passer outre et venir chez vous en premier lieu.	ЮСПАР(Жоржу). Совершенно верно, было объявлено, что встречи будут происходить в порядке очереди, начиная с первых, занесенных в список,— что вполне логично,— но, поскольку вы стоите на последнем месте, герцогиня Дюпон-Дюфор, возможно, несколько неосмотрительно решила нарушить порядок и явилась к вам первым.
Mme RENAUD. Pourquoi imprudemment ? J’imagine que ceux qui ont la charge du malade sont bien libres…	Г-ЖА РЕНО. В чем же тут неосмотрительность? По-моему, люди, на чьем попечении находится больной, свободны в своих действиях…
HUSPAR. Libres, oui, peut-être ; mais vous ne pouvez pas savoir, Madame, quel déchaînement de passions — souvent intéressées, hélas ! — il y a autour de Gaston. Sa pension de mutilé, qu’il n’a jamais pu toucher, le met à la tête d’une véritable petite fortune… Songez que les arrérages et intérêts composés de cette pension se montent aujourd’hui à plus de deux cent cinquante mille francs.	ЮСПАР. Свободны-то свободны, но вы даже не можете себе представить, мадам, какие страсти — порой, увы! корыстного свойства — разыгрываются вокруг Гастона. Ведь он не может тратить свою пенсию по инвалидности и, таким образом, является обладателем приличного состояния… Учтите, что пенсия за эти годы плюс проценты с нее превышают ныне двести пятьдесят тысяч франков!
Mme RENAUD. Comment cette question d’argent peut-elle jouer dans une alternative aussi tragique ?..	Г-ЖА РЕНО. Да неужели же материальный вопрос играет хоть какую-то роль в этой трагической альтернативе?
HUSPAR. Elle le peut, malheureusement, Madame. Permettez-moi, à ce propos, un mot sur la situation juridique du malade…	ЮСПАР. К сожалению, играет, мадам. Кстати, разрешите мне сказать два слова о юридической стороне дела…
Mme RENAUD. Après, Monsieur, après, je vous en prie…	Г-ЖА РЕНО. После, мсье, умоляю вас, после…
LA DUCHESSE. Maître Huspar a un code à la place du coeur ! Mais comme il est très gentil… Elle pince discrètement Huspar. Il va aller nous chercher Gaston tout de suite !	ГЕРЦОГИНЯ. У мэтра Юспара вместо сердца свод законов! Но так как он очень мил… (незаметно щиплет Юспара) он сейчас же пойдет и приведет нам Гастона!
HUSPAR n’essaie plus de lutter. Je m’incline, Mesdames. Je vous demande simplement de ne pas crier, de ne pas vous jeter à sa rencontre. Ces expériences qui se sont renouvelées tant de fois le mettent dans un état nerveux extrêmement pénible. Il sort.	ЮСПАР (отказываясь от дальнейшей борьбы). Повинуюсь, мадам. Но попрошу вас не вскрикивать, не бросаться ему на шею. Столько уже было этих встреч, что всякие излишества приводят больного в нервозное и весьма тяжелое состояние. (Уходит.)
LA DUCHESSE. Vous devez avoir une immense hâte de le revoir, Madame.	ГЕРЦОГИНЯ. Воображаю, как вам не терпится его увидеть, мадам.
Mme RENAUD. Une mère ne peut guère avoir un autre sentiment, Madame.	Г-ЖА РЕНО. У матери и не может быть иных чувств.
LA DUCHESSE. Ah ! je suis émue pour vous !.. A Valentine. Vous avez également connu notre malade — ou enfin celui que vous croyez être notre malade — Madame ?	ГЕРЦОГИНЯ. О, я так волнуюсь за вас. (Валентине.) Значит, вы тоже видели нашего пациента — словом, того, которого вы считаете нашим пациентом?
VALENTINE. Mais oui, Madame. Je vous ai dit que j’avais été à l’asile.	ВАЛЕНТИНА. Ну да, мадам. Я ведь говорила, что была в приюте.
LA DUCHESSE. C’est juste ! Suis-je étourdie…	ГЕРЦОГИНЯ. Ах, верно, верно! Что это со мной…
Mme RENAUD. Georges, mon fils aîné, a épousé Valentine toute jeune, ces enfants étaient de vrais camarades. Ils s’aimaient beaucoup, n’est-ce pas, Georges ?	Г-ЖА РЕНО. Мой старший сын Жорж женился на Валентине, когда она была совсем еще девочкой, они с Жаком дружили с ранних лет. Они ужасно любили друг друга, правда, Жорж?
GEORGES, froid. Beaucoup, mère. LA DUCHESSE. L’épouse d’un frère, c’est presque une sœur, n’est-ce pas, Madame ?	ЖОРЖ(холодно). Ужасно любили. ГЕРЦОГИНЯ. Жена брата — почти родная сестра, верно я говорю, мадам?
VALENTINE, drôlement. Certainement, Madame.	ВАЛЕНТИНА(голос ее звучит странно). Совершенно верно.
LA DUCHESSE. Vous devez être follement heureuse de le revoir.	ГЕРЦОГИНЯ. Вы, очевидно, будете бесконечно рады увидеть его.
Valentine, gênée, regarde Georges qui répond pour elle.	ВАЛЕНТИНА смущенно взглядывает на ЖОРЖА.
GEORGES. Très heureuse. Comme une sœur.	ЖОРЖ. Бесконечно рада. Именно как родная сестра.
LA DUCHESSE. Je suis une grande romanesque… J’avais rêvé — vous le dirai-je ? — qu’une femme qu’il aurait passionnément aimée serait là pour le reconnaître et échanger avec lui un baiser d’amour, le premier au sortir de cette tombe. Je vois que ce ne sera pas.	ГЕРЦОГИНЯ. Я неисправимая мечтательница… Так признаться вам, о чем я мечтала? Как было бы прекрасно, если бы женщина, которую он обожал, оказалась здесь, и он узнал бы ее, поцеловал бы ее страстно. Подумайте, первый поцелуй при выходе из склепа. Но, увы, как видно, этого не случится.
GEORGES, net. Non, Madame. Ce ne sera pas.	ЖОРЖ(четким голосом). Да, мадам, не случится.
LA DUCHESSE. Tant pis pour mon beau rêve ! Elle va à la baie. Mais comme Maître Huspar est long !.. Votre parc est si grand et il est un peu myope : je gage qu’il s’est perdu.	ГЕРЦОГИНЯ. Тогда простимся с этой прекрасной мечтой. (Подходит к окну.) Что это Юспар так долго?.. Парк у вас огромный, а наш Юспар чуть подслеповат… Уверена, что он заблудился.
VALENTINE, bas à Georges. Pourquoi me regardez-vous ainsi ? Vous n’allez pas ressortir toutes vos vieilles histoires ?	ВАЛЕНТИНА(тихо, Жоржу). Почему вы на меня так смотрите? Надеюсь, вы не собираетесь ворошить все это старье?
GEORGES, grave. En vous pardonnant, j’ai tout effacé.	ЖОРЖ(серьезно). Простив вас, я все забыл.
VALENTINE. Alors ne me jetez pas un coup d’oeil à chaque phrase de cette vieille toquée !	ВАЛЕНТИНА. Тогда не глядите на меня зверем при каждом слове этой старой дуры!
Mme RENAUD, qui n’a pas entendu et qui ne sait vraisemblablement rien de cette histoire. Bonne petite Valentine. Regarde, Georges, elle est tout émue… C’est bien de se souvenir comme cela de notre petit Jacques, n’est-ce pas, Georges ?	Г-ЖА РЕНО (которая не слышала этого разговора и ничего не знает об этой истории). Миленькая моя Валентина. Да посмотри, Жорж, она сама не своя от волнения… Как я рад! что она до сих пор помнит о нашем Жаке, правда, Жорж?
GEORGES. Oui, mère. LA DUCHESSE. Ah ! le voilà ! Huspar entre seul. J’en étais sûre, vous ne l’avez pas trouvé !	ЖОРЖ. Правда, мама. ГЕРЦОГИНЯ. Ах, вот и он! ЮСПАР входит один. Так я и знала, что вы его не найдете!
HUSPAR. Si, mais je n’ai pas osé le déranger.	ЮСПАР. Я его нашел, только не решился побеспокоить.
LA DUCHESSE. Qu’est-ce à dire’? Que faisait-il ?	ГЕРЦОГИНЯ. Что вы такое говорите? Что он делает?
HUSPAR. Il était en arrêt devant une statue.	ЮСПАР. Стоит перед статуей.
VALENTINE crie. Une Diane chasseresse avec un banc circulaire, au fond du parc ?	ВАЛЕНТИНА(кричит). Перед Дианой-охотницей, это в глубине парка, да? Там еще круглая скамья?
HUSPAR. Oui. Tenez, on l’aperçoit d’ici.	ЮСПАР. Да. Постойте-постойте, да его отсюда видно.
Tout le monde regarde.	Все глядят в окно.
GEORGES, brusquement. Eh bien, qu’est-ce que cela prouve ?	ЖОРЖ(резко). Ну, и что это доказывает?
LA DUCHESSE, à Huspar. C’est passionnant, mon cher !	ГЕРЦОГИНЯ (Юспару). Как это волнительно, дорогой мэтр!
VALENTINE, doucement. Je ne sais pas. Je crois me rappeler qu’il aimait beaucoup cette statue, ce banc…	ВАЛЕНТИНА(кротко). Не знаю. Мне помнится, ему нравилась эта статуя, эта скамья…
LA DUCHESSE, à Huspar. Nous brûlons, mon cher, nous brûlons.	ГЕРЦОГИНЯ(Юспару). Мы сгораем! Буквально сгораем!
Mme RENAUD. Vous m’étonnez, ma petite Valentine. Ce coin du parc faisait partie de l’ancienne propriété de Monsieur Dubanton. Nous avions déjà acheté cette parcelle, c’est vrai, du temps de Jacques, mais nous n’avons abattu le mur qu’après la guerre.	Г-ЖА РЕНО. Да что ты говоришь, дорогая Валентна! Раньше этот уголок парка входил в поместье господина Дюбантона. Правда, во времена Жака мы уже прикупили этот участок, но забор снесли только после войны.
VALENTINE, se troublant. Je ne sais pas, vous devez avoir raison.	ВАЛЕНТИНА(смущенно). Не знаю, очевидно, вы правы.
HUSPAR. II avait l’air si drôle en arrêt devant cette statue que je n’ai pas osé le déranger avant de venir vous demander si ce détail pouvait être significatif. Puisqu’il ne l’est pas, je vais le chercher. Il sort.	ЮСПАР. Когда он стоял перед статуей, у него был такой вид, что я не осмелился его побеспокоить и решил сначала спросить у вас — имеет ли этот факт какое-нибудь значение или нет. Раз не имеет, пойду приведу его. (Уходит.)
GEORGES, bas à Valentine. C’est sur ce banc que vous vous rencontriez ?	ЖОРЖ(тихо, Валентине). Вы с ним на этой скамейке встречались?
VALENTINE. Je ne sais pas ce que vous voulez dire.	ВАЛЕНТИНА. Я не понимаю, на что вы намекаете.
LA DUCHESSE. Madame, malgré votre légitime émotion, je vous conjure de rester impassible.	ГЕРЦОГИНЯ. Как ни естественно ваше волнение, мадам, умоляю вас, держите себя в руках.
Mme RENAUD. Comptez sur moi, Madame.	Г-ЖА РЕНО. Можете смело на меня положиться.
Huspar entre avec Gaston. Mme Renaud murmure.	Входят ЮСПАР и ГАСТОН.
Ah ! c’est bien lui, c’est bien lui…	(Шепотом.) Боже, да это он, он…
LA DUCHESSE, allant à Gaston dans un grand geste théâtral et lui cachant les autres. Gaston, essayez de ne rien penser, laissez-vous aller sans chercher, sans faire d’efforts. Regardez bien tous les visages…	ГЕРЦОГИНЯ(подходит к Гастону и становится в театральную позу так, чтобы ему не было видно остальных). Гастон, попытайтесь ни о чем не думать, расслабьте свою волю, не делайте над собой никаких усилий. А теперь присмотритесь к каждому.
Silence, ils sont tous immobiles. Gaston passe d’abord devant Georges, le regarde, puis Mme Renaud. Devant Valentine, il s’arrête une seconde. Elle murmure imperceptiblement.	Пауза. Все застыли на местах. ГАСТОН подходит сначала к ЖОРЖУ, глядит на него, потом направляется к Г-ЖЕ РЕНО. Только перед ВАЛЕНТИНОЙ, он задерживается на мгновение.
VALENTINE. Mon chéri… Il la regarde, surpris, mais il passe et se retourne vers la duchesse, gentiment, écartant les bras dans un geste d’impuissance.	ВАЛЕНТИНА(еле слышно шепчет). Любимый мой…
GASTON, poli. Je suis navré…	ГАСТОН(удивленно вскидывает на нее глаза, проходит мимо, любезно поворачивается к герцогине, разводя руки жестом бессилия; вежливо). Я сожалею, но…
LE RIDEAU TOMBE	ЗАНАВЕС

DEUXIÈME TABLEAU	КАРТИНА ВТОРАЯ
Une porte Louis XV aux deux battants fermés devant laquelle sont réunis, chuchotants, les domestiques des Renaud. La cuisinière est accroupie et regarde par le trou dela serrure ; les autres sont groupés autour d’elle.	Плотно закрытая двухстворчатая дверь в стиле Людовика XV, перед ней толпятся и шушукаются слуги господ Рено. КУХАРКА, нагнувшись, подглядывает в замочную скважину; все прочие стоят рядом.
LA CUISINIÈRE, aux autres. Attendez, attendez… Ils sont tous à le regarder comme une bête curieuse. Le pauvre garçon ne sait plus où se mettre…	КУХАРКА (бросает остальным). Да подождите вы… Смотрят на него, как на диковинного зверя. Бедный малый не знает, куда руки девать.
LE CHAUFFEUR. Fais voir… LA CUISINIERE. Attends ! Il s’est levé d’un coup. Il en a renversé sa tasse. Il a l’air d’en avoir assez de leurs questions… Voilà Monsieur Georges qui le prend à part dans la fenêtre. Il le tient par le bras, gentiment, comme si rien ne s’était passé…	ШОФЕР. Дай поглядеть. КУХАРКА. Подожди! Вскочил со стула. Чашку опрокинул. Видать, обрыдли ему их вопросы… Мсье Жорж отводит его к окну. Держит его за руку так ласково, будто ничего и но было…
LE CHAUFFEUR. Eh ben!.. JULIETTE. Ah ! si vous l’aviez entendu, Monsieur Georges, quand il a découvert leurs lettres après la guerre !.. Il a pourtant l’air doux comme un mouton. Eh bien, je peux vous assurer que ça bardait !	ШОФЕР. Ну и что! ЖЮЛЬЕТТА. Ох, если бы вы только слышали, что было, когда мсье Жорж после войны нашел их письма!.. А теперь стал тихенький, что твой ягненок. Уж поверьте мне, было дело!
LE VALET DE CHAMBRE. Tu veux que je te dise : il avait raison, cet homme.	ЛАКЕЙ. А я вот что тебе скажу — он был в своем праве.
JULIETTE, furieuse. Comment ! Il avait raison ? Est-ce qu’on cherche des pouilles aux morts ? C’est propre, toi, tu crois, de chercher des pouilles aux morts ?	ЖЮЛЬЕТТА(зашлась от злости). Как это в своем праве? Еще чего? Где же это видано, чтобы мертвых попрекать? Значит, по-твоему, честно мертвых попрекать?
LE VALET DE CHAMBRE. Les morts n’avaient qu’à pas commencer à nous faire cocus !	ЛАКЕЙ. Ну и поделом этим мертвецам! Зачем нам рога наставляли!
JULIETTE. Ah ! toi, depuis qu’on est mariés, tu n’as que ce mot-là à la bouche ! C’est pas les morts qui vous font cocus. Ils en seraient bien empêchés, les pauvres : c’est les vivants. Et les morts, ils n’ont rien à voir avec les histoires des vivants.	ЖЮЛЬЕТТА. Уж молчал бы, а то заладил свое! Ведь с первого дня, как мы с тобой поженились, одно и то же твердишь. Да не мертвые вам рога наставляют, а живые. Они, бедняги, и рады бы, да только как? А вот живые — другое дело. Вы, живые, на мертвых не валите, они тут ни при чем.
LE VALET DE CHAMBRE. Tiens ! ça serait trop commode. Tu fais un cocu et, hop ! ni vu ni connu, j’t’embrouille. Il suffit d’être mort.	ЛАКЕЙ. Здорово ловко получается. Наставишь рога, а сам ни сном, ни духом — попробуй поймай. А у него только и заслуги-то что мертвый.
JULIETTE. Eh ben ! quoi, c’est quelque chose, d’être mort !	ЖЮЛЬЕТТА. Ну не говори, быть мертвым тоже не сахар!
LE VALET DE CHAMBRE. Et d’être cocu, donc!..	ЛАКЕЙ. И рогачом тоже!..
JULIETTE. Oh ! tu en parles trop, ça finira par t’arriver.	ЖЮЛЬЕТТА. Уж больно ты разговорился, смотри не накликай!
LA CUISINIÈRE, poussée par le chauffeur. Attends, attends. Ils vont tous au fond maintenant. Ils lui montrent des photographies… Cédant sa place. Bah ! avec les serrures d’autrefois on y voyait, mais avec ces serrures modernes… c’est bien simple : on se tire les yeux.	КУХАРКА(ее теснит от замочной скважины шофер). Постой-постой… Отошли в сторону. Показывают фотографии… (Отходит от двери.) Вот уж пошли нынче замочные скважины, все глаза сломаешь. Не то что прежние.
LE CHAUFFEUR, penché à son tour. C’est lui ! C’est lui ! Je reconnais sa sale gueule à ce petit salaud-là !	ШОФЕР(нагнувшись к замочной скважине). Да это он, он! Ну прямо сразу его мерзкую рожу узнал, ох ты, мерзавец!
JULIETTE. Dis donc, pourquoi tu dis ça, toi ? Ferme-la toi-même, ta sale gueule !	ЖЮЛЬЕТТА. Почему ты так говоришь, скажи, почему? У тебя у самого рожа мерзкая!
LE VALET DE CHAMBRE. Et pourquoi tu le défends, toi ? Tu ne peux pas faire comme les autres ?	ЛАКЕЙ. А ты почему его защищаешь? Видишь, как другие к нему относятся?
JULIETTE. Moi, je l’aimais bien, Monsieur Jacques. Qu’est-ce que tu peux en dire, toi ? tu ne l’as pas connu. Moi, je l’aimais bien.	ЖЮЛЬЕТТА. Я мсье Жака любила… и сильно. Ты-то чего лезешь? Ведь ты его не знал. А я его любила.
LE VALET DE CHAMBRE. Et puis après ? C’était ton patron. Tu lui cirais ses chaussures.	ЛАКЕЙ. Ну так что же? Он твоим хозяином был. Ты ему ботинки чистила.
JULIETTE. Et puis je l’aimais bien, quoi ! Ça a rien à voir.	ЖЮЛЬЕТТА. И все-таки его любила! При чем тут ботинки?
LE VALET DE CHAMBRE. Ouais ! comme son frère… une belle vache !	ЛАКЕЙ. Ух ты, вылитый брат… тоже мне дрянь!
LE CHAUFFEUR, cédant la place à Juliette. Pire, mon vieux, pire ! Ah ! ce qu’il a pu me faire poireauter jusqu’à des quatre heures du matin devant des bistrots… Et au petit jour, quand tu étais gelé, ça sortait de là congestionné, reniflant le vin à trois mètres, et ça venait vomir sur les coussins de la voiture… Ah ! le salaud !	ШОФЕР(уступая место Жюльетте). Какое там — брат! Хуже, куда хуже. Эх, как же он меня манежил; бывало, до четырех часов утра перед кабаками торчишь… А на рассвете, когда ты как собака промерз, выходит, видите ли, морда красная, винищем за три метра разит… да еще заблюет тебе всю машину… У, сволочь!
LA CUISINIÈRE. Tu peux le dire… Combien de fois je me suis mis les mains dedans, moi qui te parle ! Et ça avait dix-huit ans.	КУХАРКА. Верно говоришь… Я сама за ним сколько грязи вывезла, уж поверь мне на слово! И это в восемнадцать-то лет!
LE CHAUFFEUR. Et pour étrennes des engueulades !	ШОФЕР. А вместо благодарности еще облает!
LA CUISINIÈRE. Et des brutalités ! Tu te souviens, à cette époque, il y avait un petit gâte-sauce aux cuisines. Chaque fois qu’il le voyait, le malheureux, c’était pour lui frotter les oreilles ou le botter.	КУХАРКА. А уж скот, прости господи! Помнишь, тогда у нас на кухне был поваренок. Так ведь каждый раз, как увидит беднягу, или его за ухо дернет, или даст в зад пинка.
LE CHAUFFEUR. Et sans motif ! Un vrai petit salaud, voilà ce que c’était. Et, quand on a appris qu’il s’était fait casser la gueule en 1918, on n’est pas plus méchants que les autres, mais on a dit que c’était bien fait.	ШОФЕР. И хоть бы за дело, а то ведь зря! Чистая сволочь был. Мы, что же, люди не злые, а когда узнали в восемнадцатом, что его ухлопали, все так и говорили, правильно, мол.
LE MAÎTRE D’HÔTEL. Allons, allons, maintenant, il faut s’en aller.	МЕТРДОТЕЛЬ. Да хватит вам, пора идти.
LE CHAUFFEUR. Mais enfin, quoi !.. Vous n’êtes pas de notre avis, vous, Monsieur Jules ?	ШОФЕР. Куда торопиться-то! А разве вы с нами не согласны, мсье Жюль?
LE MAÎTRE D’HÔTEL. Je pourrais en dire plus que vous, allez !.. J’ai écouté leurs scènes à table. J’étais même là quand il a levé la main sur Madame.	МЕТРДОТЕЛЬ. Да я бы еще такое мог порассказать, побольше вашего!.. Сам слышал, какие у них за столом баталии происходили. Он ведь при мне на мадам руку поднял…
LA CUISINIÈRE. Sur sa mère !.. A dix-huit ans !..	КУХАРКА. Это на мать-то родную!.. И в восемнадцать лет!..
LE MAÎTRE D’HÔTEL. Et les petites histoires avec Madame Valentine, je les connais, je puis dire, dans leurs détails…	МЕТРДОТЕЛЬ. А их шашни с мадам Валентиной я все знаю, можно сказать, в самых подробностях…
LE CHAUFFEUR. Ben, permettez-moi de vous dire que vous êtes bien bon d’avoir fermé les yeux, Monsieur Jules…	ШОФЕР. Разрешите заметить, что вы здорово на все глаза закрывали, мсье Жюль!
LE MAÎTRE D’HÔTEL. Les histoires des maîtres sont les histoires des maîtres…	МЕТРДОТЕЛЬ. Хозяева, они и есть хозяева, чего в их дела мешаться…
LE CHAUFFEUR. Oui, mais avec un petit coco pareil… Fais voir un peu que je le regarde encore.	ШОФЕР. Да, но с таким типчиком… Пусти, дай еще посмотреть…
JULIETTE, cédant sa place. Ah ! c’est lui, c’est lui, j’en suis sûre… Monsieur Jacques ! C’était un beau gars, tu sais, à cette époque. Un vrai beau gars. Et distingué !	ЖЮЛЬЕТТА(отходя). Ох, это он, уверена, что он… мсье Жак! А какой он в то время был красавец! Настоящий красавец! А уж изящный!..
LE VALET DE CHAMBRE. Laisse donc, il y en a d’autres des beaux gars, et des plus jeunes !	ЛАКЕЙ. Да брось ты, есть парни покрасивее, да и помоложе!
JULIETTE. C’est vrai. Vingt ans bientôt. C’est quelque chose. Tu crois qu’il me trouvera très changée ?	ЖЮЛЬЕТТА. Верно. Ведь почти двадцать лет прошло. А это не шутка. Интересно, что-то он скажет про меня — здорово изменилась я или нет?
LE VALET DE CHAMBRE. Qu’est-ce que ça peut te faire ?	ЛАКЕЙ. А тебе-то что?
JULIETTE. Ben, rien…	ЖЮЛЬЕТТА. Да так, ничего…
LE VALET DE CHAMBRE, après réflexion, tandis que les autres domestiques font des mines derrière son dos. Dis donc, toi… Pourquoi que tu soupires depuis que tu sais qu’il va peut-être revenir ?	ЛАКЕЙ(после минутного размышления, пока другие слуги пересмеиваются за его спиной). Скажи-ка… Почему это ты все вздыхаешь с тех пор, как узнала, что он возвращается?
JULIETTE. Moi ? pour rien.	ЖЮЛЬЕТТА. Да нипочему.
Les autres rigolent.	Слуги хихикают.
LE VALET DE CHAMBRE. Pourquoi que tu t’arranges dans la glace et que tu demandes si t’as changé ?	ЛАКЕЙ. А почему ты все время перед зеркалом прихорашиваешься и спрашиваешь — изменилась, не изменилась?
JULIETTE. Moi ? LE VALET DE CHAMBRE. Quel âge t’avais quand il est parti à la guerre ?	ЖЮЛЬЕТТА. Я? ЛАКЕЙ. Сколько тебе было лет, когда он на войну пошел?
JULIETTE. Quinze ans. LE VALET DE CHAMBRE. Le facteur, c’était ton premier ?	ЖЮЛЬЕТТА. Пятнадцать. ЛАКЕЙ. Почтальон у тебя первым был?
JULIETTE. Puisque je t’ai même dit qu’il m’avait bâillonnée et fait prendre des somnifères…	ЖЮЛЬЕТТА. Ведь я же тебе говорила, что он мне в рот кляп засунул и снотворного дал…
Les autres rigolent.	Слуги хихикают.
LE VALET DE CHAMBRE. Tu es sûre que c’était ton vrai premier ?	ЛАКЕЙ. Ты уверена, что он был у тебя первым?
JULIETTE. Tiens ! cette question. C’est des choses qu’une fille se rappelle. Même qu’il avait pris le temps de poser sa boîte, cette brute-là, et que toutes ses lettres étaient tombées dans la cuisine…	ЖЮЛЬЕТТА. Чего спрашиваешь-то? Такие вещи девушки помнят. Помню даже, что этот грубиян успел бросить свою сумку, и все письма по полу в кухне разлетелись…
LE CHAUFFEUR, toujours à la serrure. La Valentine, elle ne le quitte pas des yeux… Je vous parie bien que, s’il reste ici, le père Georges se paie une seconde paire de cornes avec son propre frangin !	ШОФЕР(у замочной скважины). А Валентина-то, Валентина, так его глазами и ест… Ей-богу, если он останется здесь, дядюшка Жорж схлопочет вторую пару рогов от собственного брательника!
LE MAÎTRE D’HÔTEL, prenant sa place. C’est dégoûtant.	МЕТРДОТЕЛЬ (становясь на его место). Мерзость-то какая!..
LE CHAUFFEUR. Si c’est comme ça qu’il les aime, M’sieur Jules…	ШОФЕР. Ничего не поделаешь, мсье Жюль, уж такой он у нас любитель…
Ils rigolent.	Хохочут.
LE VALET DE CHAMBRE. Ils me font rigoler avec leur « mnésie », moi ! Tu penses que si ce gars-là, c’était sa famille, il les aurait reconnus depuis ce matin. Y a pas de « mnésie » qui tienne.	ЛАКЕЙ. Просто смех берет с ихним беспамятством… Если бы малый был здешний, он бы их уже давно признал. Такой же он «беспамятный», как ты.
LA CUISINIÈRE. Pas sûr, mon petit, pas sûr. Moi qui te parle, il y a des fois où je suis incapable de me rappeler si j’ai déjà salé mes sauces.	КУХАРКА. Не знаю, голубок, не знаю. Иной раз сама не помню, посолила я уже соус или нет, а ты говоришь!
LE VALET DE CHAMBRE. Mais… une famille !	ЛАКЕЙ. Да ведь семья, не что-нибудь!
LA CUISINIÈRE. Oh ! pour ce qu’il s’y intéressait, à sa iamille, ce petit vadrouilleur-là…	КУХАРКА. Нужен он семье, такой кутила, держи карман шире…
LE MAÎTRE D’HÔTEL, à la serrure. Mais pour être lui, c’est lui ! J'y parierais ma tête.	МЕТРДОТЕЛЬ(у замочной скважины). Он это, он! Голову прозакладываю.
LA CUISINIÈRE. Mais puisqu’ils disent qu’il y a cinq autres familles qui ont les mêmes preuves !	КУХАРКА. Но ведь, говорят, что еще пять семейств представили доказательства.
LE CHAUFFEUR. Vous voulez que je vous dise le fin mot de l’histoire, moi ? C’est pas à souhaiter pour nous ni pour personne que ce petit salaud-là, il soit pas mort !..	ШОФЕР. Вы все не о том, а я вам вот что скажу. И нам и всем другим вовсе ни к чему, чтобы этот мерзавец живым оказался!
LA CUISINIERE. Ah ! non, alors. JULIETTE. Je voudrais vous y voir, moi, à être morts…	КУХАРКА. Да уж ясно. ЖЮЛЬЕТТА. Вот я бы на вас, на мертвых, поглядела…
LE MAÎTRE D’HÔTEL. Ça, bien sûr, ça n’est pas à souhaiter, même pour lui, allez ! Parce que les vies commencées comme ça ne se terminent jamais bien.	МЕТРДОТЕЛЬ. Да и ему самому этого не пожелаешь! Потому, раз человек так начал свою жизнь, к добру это все равно не приведет.
LE CHAUFFEUR. Et puis, s’il s’est mis à aimer la vie tranquille et sans complications dans son asile. Qu’est-ce qu’il a à apprendre, le frère !.. L’histoire avec le fils Grandchamp, l’histoire Valentine, l’histoire des cinq cent mille balles et toutes celles que nous ne connaissons pas…	ШОФЕР. А потом, он, может, там у себя в приюте привык жить спокойно, без всяких этих штучек… А теперь, браток, придется ему узнать многое!.. История с сыном Граншана, история с Валентиной, история с полмиллионом монет, а сколько нам еще всего неизвестно…
LE MAÎTRE D’HÔTEL. Ça, bien sûr. J’aime mieux être à ma place qu’à la sienne.	МЕТРДОТЕЛЬ. Это уж наверняка. Я-то, поверь, не поменялся бы с ним местами.
LE VALET DE CHAMBRE, qui regarde par la serrure. Attention, les voilà qui se lèvent ! Ils vont sortir par la porte du couloir.	ЛАКЕЙ(подглядывая в скважину). Тихо вы, они встали! Идут к двери в коридор.
Les domestiques s’égaillent.	Слуги бросаются врассыпную.
JULIETTE, en sortant. Monsieur Jacques, tout de même…	ЖЮЛЬЕТТА(с порога). А все-таки мсье Жак…
LE VALET DE CHAMBRE, la suivant, méfiant. Ben quoi ? Monsieur Jacques ?	ЛАКЕЙ(идет за ней следом, подозрительно). Что все-таки? Что мсье Жак?
JULIETTE. Ben, rien. Ils sont sortis. LE RIDEAU TOMBE	ЖЮЛЬЕТТА. Да так, ничего. Уходят. ЗАНАВЕС

TROISIÈME TABLEAU La chambre de Jacques Renaud et les longs couloirs sombres de la vieille maison bourgeoise qui y aboutissent. D’un côté un vestibule dallé’où vient se terminer un large escalier de pierre à la rampe de fer forgé. Mme Renaud, Georges et Gaston apparaissent par l'escalier et traversent le vestibule.	КАРТИНА ТРЕТЬЯ Комната Жака Рено и ведущие к ней длинные темные коридоры, как обычно в старых буржуазных домах. Справа холл, вымощенный плиткой, из него ведет вниз широкая каменная, лестница с коваными чугунными перилами. Г-ЖА РЕНО, ЖОРЖ и ГАСТОН поднимаются по лестнице, пересекают холл.
Mme RENAUD. Pardon, je vous précède. Alors, ici, tu vois, c’est le couloir que tu prenais pour aller à ta chambre. Elle ouvre la porte. Et voici ta chambre.	Г-ЖА РЕНО. Простите, но я пройду первая. Вот видишь, коридор, по которому ты ходил в свою комнату. (Открывает дверь.) А вот и твоя комната.
Ils sont entrés tous les trois dans la chambre.	Все трое входят.
Oh ! quelle négligence ! J’avais pourtant demandé qu’on ouvre ces persiennes…	Ни на кого нельзя положиться! Ведь я просила открыть ставни. (Открывает ставни.)
Elle les ouvre ; la chambre est inondée de lumière ;elle est de pur style 1910.	В окно врывается яркий свет, комната обставлена в стиле 1910 года.
GASTON, regardant autour de lui. Ma chambre…	ГАСТОН(оглядывает комнату). Моя комната…
Mme RENAUD. Tu avais voulu qu’elle soit décorée selon tes plans. Tu avais des goûts tellement modernes !	Г-ЖА РЕНО. Ты тогда потребовал, чтобы ее обставили по твоим рисункам. У тебя были такие ультрасовременные вкусы!
GASTON. J’ai l’air d’avoir aimé d’un amour exclusif les volubilis et les renoncules.	ГАСТОН. Очевидно, у меня было чрезмерное пристрастие к вьюнкам и лютикам…
GEORGES. Oh ! tu étais très audacieux, déjà !	ЖОРЖ. Ты уже и тогда любил дерзать.
GASTON. C’est ce que je vois. Il avise un meuble ridicule. Qu’est-ce que c’est que cela ? Un arbre sous la tempête ?	ГАСТОН. Оно и видно. (Разглядывает нелепо-смехотворную мебель.) А это что такое? Дерево, изогнутое бурей?
GEORGES. Non, c’est un pupitre à musique.	ЖОРЖ. Нет, это пюпитр для нот.
GASTON. J’étais musicien ?	ГАСТОН. Значит, я был музыкант?
Mme RENAUD. Nous aurions voulu te faire apprendre le violon, mais tu n’as jamais accepté. Tu entrais dans des rages folles quand on voulait te contraindre à étudier. Tu crevais tes instruments à coups de pied. Il n’y a que ce pupitre qui a résisté.	Г-ЖА РЕНО. Нам очень хотелось, чтобы ты выучился играть на скрипке, но ты ни за что не соглашался. Когда мы пытались заставить тебя играть, на тебя находила бешеная ярость. Ты давил скрипки каблуком. Только один пюпитр уцелел.
GASTON sourit. Il a eu tort. Il va à un portrait. C’est lui?	ГАСТОН(улыбаясь). И очень жаль. (Подходит к своему портрету.) Это он?
Mme RENAUD. Oui, c’est toi, à douze ans.	Г-ЖА РЕНО. Да, это ты. Тут тебе двенадцать лет.
GASTON. Je me voyais blond et timide.	ГАСТОН. А я-то считал, что был блондином, застенчивым ребенком.
GEORGES. Tu étais châtain très foncé. Tu jouais au football toute la journée, tu cassais tout.	ЖОРЖ. Ты был темный шатен. Целыми днями гонял в футбол, крушил все на своем пути.
Mme RENAUD, lui montrant une grosse malle. Tiens, regarde ce que j’ai fait descendre du grenier…	Г-ЖА РЕНО(показывает ему на большой чемодан). А ну, посмотри, что я велела принести с чердака…
GASTON. Qu’est-ce que c’est? ma vieille malle ? Mais vous allez finir par me faire croire que j’ai vécu sous la Restauration…	ГАСТОН. Что это такое? Мой старый чемодан? Но… если так пойдет дальше, я, чего доброго, поверю, что жил при Реставрации…
Mme RENAUD. Mais non, sot. C’est la malle de l’oncle Gustave et ce sont tes jouets.	Г-ЖА РЕНО. Да нет, глупенький. Это чемодан дяди Густава, а в нем твои игрушки.
GASTON ouvre la malle. Mes jouets!.. J’ai eu des jouets, moi aussi ? C’est pourtant vrai, je ne savais plus que j’avais eu des jouets…	ГАСТОН(открывает чемодан). Мои игрушки!.. Значит, и у меня тоже были игрушки? Значит, это правда, а я и не знал, были ли у меня игрушки…
Mme RENAUD. Tiens, ta fronde. GASTON. Une fronde… Et cela n’a pas l’air d’une fronde pour rire…	Г-ЖА РЕНО. Смотри, вот твоя рогатка. ГАСТОН. Рогатка… И, по-моему, даже не слишком игрушечная…
Mme RENAUD. En tuais-tu, des oiseaux, avec cela, mon Dieu’! Tu étais un vrai monstre… Et tu sais, tu ne te contentais pas des oiseaux du jardin… J’avais une volière avec des oiseaux de prix ; une fois, tu es entré dedans et tu les as tous abattus !	Г-ЖА РЕНО. Господи! Но ведь ты убивал из рогатки птиц! Ты был просто бич божий… И хоть бы стрелял в саду одних воробьев… Так нет, у меня была вольера с ценными породами птиц; в один прекрасный день ты пробрался в вольеру и перестрелял всех птичек!
GASTON. Les oiseaux ? Des petits oiseaux ?	ГАСТОН. Птичек? Маленьких?
Mmc RENAUD. Oui, oui. GASTON. Quel âge avais-je ? Mme RENAUD. Sept ans, neuf ans peut-être…	Г-ЖА РЕНО. Ну да, маленьких. ГАСТОН. А сколько мне было лет? Г-ЖА РЕНО. Лет семь, может, девять…
GASTON secoue la tête. Ce n’est pas moi. Mme RENAUD. Mais si, mais si… GASTON. Non. A sept ans, j’allais dans le jardin avec des mies de pain, au contraire, et j’appelais les moineaux pour qu’ils viennent picorer dans ma main.	ГАСТОН(качает головой). Это не я. Г-ЖА РЕНО. Нет, ты, ты… ГАСТОН. Нет, в семь лет я выходил в сад с полной пригоршней крошек и скликал воробьев, чтобы они клевали хлеб с моей ладони.
GEORGES. Les malheureux, mais tu leur aurais tordu le cou !	ЖОРЖ. Бедняги, да ты бы им всем шею свернул!
Mme RENAUD. Et le chien auquel il a cassé la patte avec une pierre ?	Г-ЖА РЕНО. А собака, которой он перешиб камнем лапу?
GEORGES. Et la souris qu’il promenait au bout d’une ficelle ?	ЖОРЖ. А мышь, которой он привязал к хвосту нитку и таскал ее целый день?
Mme RENAUD. Et les écureuils, plus tard, les belettes, les putois. En as-tu tué, mon Dieu, de ces petites bêtes ! tu faisais empailler les plus belles ; il y en a toute une collection là-haut, il faudra que je te les fasse descendre. Elle fouille dans la malle. Voilà tes couteaux, tes premières carabines…	Г-ЖА РЕНО. А белки, ласки, хорьки. Правда, это уже потом… Господи, сколько же ты поубивал этих несчастных зверушек! А из самых красивых велел делать чучела. Там, на чердаке, хранится целая коллекция… Надо бы велеть ее принести. (Роется в чемодане.) Вот твои ножи, твои детские карабины…
GASTON, fouillant aussi. Il n’y a pas de polichinelles, d’arche de Noé ?	ГАСТОН(тоже роется в чемодане). Неужели у меня не было ни полишинелей, ни Ноева ковчега?
Mme RENAUD. Tout petit, tu n’as plus voulu que des jouets scientifiques. Voilà tes gyroscopes, tes éprouvettes, tes électroaimants, tes cornues, ta grue mécanique.	Г-ЖА РЕНО. С самого раннего возраста ты требовал только механические игрушки. Вот твои волчки, твои пробирки, твои электромагниты, твои колбы, твоя механическая лебедка.
GEORGES. Nous voulions faire de toi un brillant ingénieur.	ЖОРЖ. Мы мечтали сделать из тебя блестящего инженера.
GASTON pouffe. De moi ? Mme RENAUD. Mais, ce qui te plasait le plus, c’était tes livres de géographie ! Tu étais d’ailleurs toujours premier en géographie…	ГАСТОН(фыркнув). Из меня? Г-ЖА РЕНО. Но больше всего ты любил книги о путешествиях! Кстати, по географии ты всегда шел первым в классе…
GEORGES. A dix ans, tu récitais tes départements à l’envers !	ЖОРЖ. Уже в десять лет ты мог перечислить все департаменты в обратном порядке.
GASTON. A l’envers… Il est vrai que j’ai perdu la mémoire… J’ai Pourtant essayé de les réapprendre à l’asile. Eh bien, même à l’endroit… Laissons cette malle à surprise. Je crois qu’elle ne nous apprendra rien. Je ne me vois pas du tout comme cela, enfant. Il a fermé la malle, il erre dans la pièce, touche les objets, s’assoit dans les fauteuils. Il demande soudain. Il avait un ami, ce petit garçon ? Un autre garçon qui ne le quittait pas et avec lequel il échangeait ses problèmes et ses timbres-poste ?	ГАСТОН. В обратном… Правда, я потерял память… Потом, в приюте, я пытался выучить их все заново… Но даже в обычном порядке не получалось… Оставим в покое этот чемодан с сюрпризами. Боюсь, что он нам не поможет. Совсем не таким я видел себя в детстве. (Закрывает чемодан, бродит по комнате, трогает различные предметы, садится по очереди во все кресла. И вдруг спрашивает.) А был у него друг, у этого маленького мальчика? Другой мальчик, который никогда с ним не расставался и с которым он обменивался своими мыслями и марками?
Mme RENAUD, volubile. Mais naturellement, naturellement. Tu avais beaucoup de camarades. Tu penses, avec le collège et le patronage !..	Г-ЖА РЕНО(скороговоркой). Ну конечно, у тебя было много приятелей. А как же иначе — ты же учился в коллеже!
GASTON. Oui, mais… pas les camarades. Un ami… Vous voyez, avant de vous demander quelles femmes ont été les miennes…	ГАСТОН. Да, но… не приятели. А друг… Вы сами видите, я сначала спросил не о женщинах, с которыми был близок, а о друге.
Mme RENAUD, choquée. Oh ! tu étais si jeune, Jacques, quand tu es parti !	Г-ЖА РЕНО(шокирована). Но ведь ты был совсем мальчиком, Жак, когда тебя призвали!
GASTON sourit. Je vous le demanderai quand même… Mais, avant de vous demander cela, il me paraît beaucoup plus urgent de vous demander quel ami a été le mien.	ГАСТОН (улыбаясь). И все-таки я вас и об этом потом спрошу… Но сначала я спросил вас о друге, мне гораздо, гораздо важнее узнать у вас, какой у меня был друг.
Mme RENAUD. Eh bien, mais tu pourras voir leurs photographies à tous sur les groupes du collège. Après, il y a eu ceux avec lesquels tu sortais le soir…	Г-ЖА РЕНО. Чудесно, ты можешь всех их видеть на фотографии, у нас сохранился групповой снимок вашего класса. Там есть и те, с которыми ты гулял по вечерам…
GASTON. Mais celui avec lequel je préférais sortir, celui à qui je racontais tout ?	ГАСТОН. А тот, с которым я предпочитал гулять, которому я рассказывал все?
Mme RENAUD. Tu ne préférais personne, tu sais. Elle a parlé vite, après un coup d’œil furtif à Georges. Gaston la regarde.	Г-ЖА РЕНО(скороговоркой, искоса поглядывая на Жоржа). Ты никому не отдавал предпочтения.
GASTON. Votre fils n’avait donc pas d’ami ? C’est dommage. Je veux dire, c’est dommage si nous découvrons que c’est moi. Je crois qu’on ne peut rien trouver de plus consolant, quand on est devenu un homme, qu’un reflet de son enfance dans les yeux d’un ancien petit garçon. C’est dommage. Je vous avouerai même que c’est de cet ami imaginaire que j’espérais recevoir la mémoire — comme un service tout naturel.	ГАСТОН (смотрит на нее). Значит, у вашего сына не было друга, А жаль. То есть, я хочу сказать, будет жаль, если выяснится, что я это я. По-моему, когда человек взрослеет, единственное и самое надежное для него утешение — это увидеть отблеск своего детства в глазах какого-нибудь другого тогдашнего мальчика. Жаль. Признаюсь вам даже, я надеялся, что именно воображаемый друг детства вернет мне память, окажет мне эту вполне законную услугу.
GEORGES, après une hésitation. Oh ! c’est-à-dire… un ami, tu en as eu un et que tu aimais beaucoup. Tu l’a même gardé jusqu’à dix-sept ans… Nous ne t’en reparlions pas parce que c’est une histoire si pénible…	ЖОРЖ(после небольшого колебания). Ну да… у тебя… у тебя действительно был друг, и ты его очень любил. И ваша дружба продолжалась вплоть до семнадцати лет… Мы умолчали об этом, слишком тяжело вспоминать.
GASTON. Il est mort ? GEORGES. Non, non. Il n’est pas mort, mais vous vous êtes quittés, vous vous êtes fâchés… définitivement.	ГАСТОН. Он умер? ЖОРЖ. Нет-нет. Не умер, но вы разошлись, поссорились… навсегда.
GASTON. Définitivement, à dix-sept ans ! Un temps. Et vous avez su le motif de cette brouille ?	ГАСТОН. Навсегда в семнадцать лет?! (Пауза.) А вы знали причину этой ссоры?
GEORGES. Vaguement, vaguement… GASTON. Et ni votre frère ni ce garçon n’ont cherché à se revoir depuis ?	ЖОРЖ. Только смутно… ГАСТОН. И ни ваш брат, ни тот мальчик даже не пытались увидеться вновь?
Mme RENAUD. Tu oublies qu’il y a eu la guerre. Et puis, tu sais… Voilà. Vous vous étiez disputés pour une chose futile, vous vous étiez même battus, comme des garçons de cet âge… Et sans le vouloir, sans doute, tu as eu un geste brutal… un geste malheureux surtout. Tu l’as poussé du haut d’un escalier. En tombant, il a été atteint à la colonne vertébrale. On a dû le garder dans le plâtre très longtemps et depuis il est resté infirme. Tu comprends maintenant comme il aurait été difficile, pénible, même pour toi, d’essayer de le revoir.	Г-ЖА РЕНО. Ты забываешь, что тогда была война. А потом… Словом, вы поссорились из-за какого-то пустяка, даже подрались, как обычно дерутся в таком возрасте мальчики… И, конечно, без всякого дурного умысла ты сделал резкое движение… вернее, злополучное. Словом, столкнул его с лестницы. И, падая, он повредил себе позвоночник. Его долго держали в гипсе, и он остался калекой. Поэтому, сам понимаешь, как мучительно трудна, даже для тебя, будет любая попытка увидеться с ним.
GASTON, après un temps. Je comprends. Et où cela s’est-il passé, cette dispute, au collège, dans sa maison ?	ГАСТОН(помолчав). Понимаю. А где произошла эта ссора, в коллеже, у него дома?
Mme RENAUD, vite. Non, ici. Mais ne parlons plus d’une chose aussi affreuse, une de celles qu’il vaut mieux ne pas te rappeler, Jacques.	Г-ЖА РЕНО(поспешно). Нет, здесь. Давай не будет говорить о таких страшных вещах, такие вещи лучше не вспоминать, Жак.
GASTON. Si j’en retrouve une, il faut que je les retrouve toutes, vous le savez bien. Un passé ne se vend pas au détail. Où est-il, cet escalier, je voudrais le voir ?	ГАСТОН. Если я вспомню хоть что-нибудь одно, придется вспомнить все, вы же сами знаете. Прошлое в розницу не продается. Где эта лестница? Я хочу ее видеть.
Mme RENAUD. Là, près de ta chambre, Jacques. Mais à quoi bon ?	Г-ЖА РЕНО. Да здесь, рядом с твоей комнатой, Жак. Но к чему все это?
GASTON, à Georges. Vous voulez me conduire ?	ГАСТОН(Жоржу). Не проведете ли вы меня туда?
GEORGES. Si tu veux, mais je ne vois vraiment pas pourquoi tu veux revoir cette place…	ЖОРЖ. Если хочешь, но я тоже не совсем понимаю, зачем тебе видеть это место.
Ils ont été jusqu’au vestibule.	Проходят в холл.
Mme RENAUD. Eh bien, c’est là. GEORGES. C’est là. GASTON regarde autour de lui,se penche sur la rampe. Où nous battions-nous ?	Г-ЖА РЕНО. Вот здесь. ЖОРЖ. Здесь. ГАСТОН(оглядывается, свешивается через перила). А где мы дрались?
GEORGES. Tu sais, nous ne l’avons pas su exactement. C’est une domestique qui a raconté la scène…	ЖОРЖ. Представь, мы сами точно не знаем. Нам рассказывала служанка…
GASTON. Ce n’est pas une scène courante… J’imagine qu’elle a dû la raconter avec beaucoup de détails. Où nous battions-nous ? Ce palier est si large…	ГАСТОН. Это же был не обычный случай… Очевидно, она сообщила вам все подробности. Где мы дрались? Ведь площадка широкая…
Mme RENAUD. Vous deviez vous battre tout au bord. Il a fait un faux pas. Qui sait, tu ne l’as peut-être même pas poussé.	Г-ЖА РЕНО. Должно быть, вы дрались на самом краю. Он оступился. Возможно, ты его даже не толкал.
GASTON, se retournant vers elle. Alors, si ce n’était qu’un incident de cette sorte, pourquoi n’ai-je pas été lui tenir compagnie chaque jour dans sa chambre ? Perdre avec lui, pour qu’il ne sente pas trop l’injustice, tous mes jeudis sans courir au soleil ?	ГАСТОН(поворачивается к ней). Но раз это был лишь несчастный случай, почему же тогда я не навещал больного каждый день? Почему не проводил с ним все четверги, вместо того чтобы гонять по улицам? Почему хоть отчасти не смягчил, несправедливость содеянного?
GEORGES. Tu sais, chacun a donné son interprétation… La malignité publique s’en est mêlée…	ЖОРЖ. Пойми, каждый истолковывал этот случай по-своему… А тут еще пошли злобные сплетни…
GASTON. Quelle domestique nous avait vus ?	ГАСТОН. А какая служанка нас видела?
Mme RENAUD. As-tu besoin de savoir ce détail ! D’abord, cette fille n’est plus à la maison.	Г-ЖА РЕНО. К чему тебе знать подробности! Впрочем, эта девушка у нас уже не служит.
GASTON. II y en a sûrement d’autres à l’office qui étaient là à cette époque. Je les interrogerai.	ГАСТОН. Но ведь остались же еще слуги, которые тогда были в доме?.. Вот их я и расспрошу.
Mme RENAUD. J’espère que tu ne vas pas aller ajouter foi à des commérages de cuisine. Ils t’en diront de belles, bien sûr, les domestiques, si tu les interroges. Tu sais ce que c’est que ces gens-là…	Г-ЖА РЕНО. Надеюсь все-таки, ты не примешь на веру кухонные сплетни. Они, слуги, тебе такого наговорят, если только ты начнешь их расспрашивать. Ты ведь знаешь, какие это люди…
GASTON, se retournant vers Georges. Monsieur, je suis sûr que vous devez me comprendre, vous. Je n’ai rien reconnu encore chez vous. Ce que vous m’avez appris sur l’enfance de votre frère me semble aussi loin que possible de ce que je crois être mon tempérament. Mais — peut-être est-ce la fatigue, peut-être est-ce autre chose — pour la première fois un certain trouble me prend en écoutant des gens me parler de leur enfant.	ГАСТОН(оборачиваясь к Жоржу). Мсье, я уверен, что именно вы, вы меня поймете. До сих пор здесь у вас я еще ничего не вспомнил. То, что вы рассказывали мне о детстве вашего брата, кажется мне бесконечно чуждым моему характеру, как я сам себе его представляю. Но, возможно, это следствие усталости, а возможно, и нечто другое,— только я впервые, слушая рассказ о моем детстве, ощутил какое-то смутное волнение.
Mme RENAUD. Ah ! mon petit Jacques, je savais bien…	Г-ЖА РЕНО. Ах, Жак, сынок, я так и знала…
GASTON. Il ne faut pas s’attendrir, m’appeler prématurément mon petit Jacques. Nous sommes là pour enquêter comme des policiers — avec une rigueur et, si possible, une insensibilité de policiers. Cette prise de contact avec un être qui m’est complètement étranger et que je serai peut-être obligé dans un instant d’accepter comme une partie de moi-même, ces bizarres fiançailles avec un fantôme, c’est une chose déjà suffisamment pénible sans que je sois obligé de me débattre en outre contre vous. Je vais accepter toutes les épreuves, écouter toutes les histoires, mais quelque chose me dit qu’avant tout je dois savoir la vérité sur cette dispute. La vérité, si cruelle qu’elle soit.	ГАСТОН. Не нужно умиляться и преждевременно называть меня сынком. Мы сошлись сюда, чтобы вести расследование, тщательно, как полицейские, и так же, как полицейские, по возможности не вкладывая в это дело ни грана чувств. Эта попытка сближения с существом, полностью мне чуждым, и которое мне придется, быть может, еще сегодня признать частью самого себя,— эта странная помолвка с призраком — и так уже достаточно мучительны, а тут еще я вынужден отбиваться и от вас. Я соглашусь пройти через любые испытания, выслушать всякие истории, но внутренний голос говорит мне, что прежде я обязан узнать правду об этой ссоре. Правду, как бы жестока она ни была…
Mme RENAUD commence, hésitante. Eh bien, voilà : pour une bêtise de jeunes gens, vous avez échangé des coups… Tu sais comme on est vif à cet âge…	Г-ЖА РЕНО(нерешительно). Ну так вот: из-за какого-то пустяка, как обычно у мальчиков, вы подрались. Ты сам знаешь, в этом возрасте быстры на расправу…
GASTON l’arrête. Non, pas vous. Cette domestique est encore ici, n’est-ce pas, vous avez menti tout à l’heure ?	ГАСТОН(прерывает ее). Нет, не Вы. Эта слушаний еще здесь, ведь верно, ведь вы только что солгали мне?
GEORGES, soudain, après un silence. Oui, elle est encore à la maison.	ЖОРЖ(помолчав немного, решительно). Да, она еще у нас.
GASTON. Appelez-la, s’il vous plaît, Monsieur. Pourquoi hésiter davantage, puisque vous savez bien que je la retrouverai et que je l’interrogerai un jour ou l’autre ?	ГАСТОН. Пожалуйста, позовите ее сюда, мсье. К чему все эти колебания, вы же знаете, я все равно разыщу ее и рано или поздно сам расспрошу!..
GEORGES. C’est si bête, si affreusement bête.	ЖОРЖ. Как глупо, как чудовищно глупо!
GASTON. Je ne suis pas là pour apprendre quelque chose d’agréable. Et puis, si ce détail était celui qui peut me rendre ma mémoire, vous n’avez pas le droit de me le cacher.	ГАСТОН. Но я ведь здесь не затем, чтобы узнавать приятные вещи. Да и к тому же, если подробности этого события смогут вернуть мне память, вы просто не вправе скрывать их от меня.
GEORGES. Puisque tu le veux, je l’appelle. Il sonne.	ЖОРЖ. Ну, раз ты настаиваешь, я сейчас ее позову. (Звонит.)
Mme RENAUD. Mais tu trembles, Jacques. Tu ne vas pas être malade, au moins ?	Г-ЖА РЕНО. Но ты весь дрожишь, Жак… Скажи, ты хоть не болен?
GASTON. Je tremble ? Mme RENAUD. Tu sens peut-être quelque chose qui s’éclaire en ce moment en toi ?	ГАСТОН. Я дрожу? Г-ЖА РЕНО. Может быть, как раз в эту минуту что-то для тебя прояснилось, скажи, ты ничего не чувствуешь?
GASTON. Non. Rien que la nuit, la nuit la plus obscure.	ГАСТОН. Нет… Все тот же мрак, окончательный, беспросветный.
Mme RENAUD. Mais pourquoi trembles-tu alors ?	Г-ЖА РЕНО. Тогда почему же ты дрожишь?
GASTON. C’est bête. Mais, entre des milliers de souvenirs possibles, c’est justement le souvenir d’un ami que j’appelais avec le plus de tendresse. J’ai tout échafaudé sur le souvenir de cet ami imaginaire. Nos promenades passionnées, les livres que nous avions découverts ensemble, une jeune fille qu’il avait aimée en même temps que moi et que je lui avais sacrifiée, et même — vous allez rire — que je lui avais sauvé la vie un jour en barque. Alors, n’est-ce pas, si je suis votre fils, il va falloir que je m’habitue à une vérité tellement loin de mon rêve…	ГАСТОН. Все это ужасно глупо. Но, перебирая тысячи возможных воспоминаний, я с особой нежностью призывал воспоминания о друге. Именно наша воображаемая дружба была основой, на которой я воздвигал здание прошлого. Наши пылкие, беседы во время прогулок, книги, которые мы открывали для себя вместе, девушка, которую мы любили вместе, и ради него я пожертвовал своим чувством и даже — только не смейтесь, пожалуйста,— однажды я спас ему жизнь, когда он упал из лодки. Поэтому-то, если я ваш сын, мне придется привыкать к правде до того далекой от моих грез…
Juliette est entrée.	Входит ЖЮЛЬЕТТА.
JULIETTE. Madame a sonné ? Mme RENAUD. Monsieur Jacques voudrait vous parler, Juliette.	ЖЮЛЬЕТТА. Мадам звонили? Г-ЖА РЕНО. Мсье Жак хотел бы поговорить с вами, Жюльетта.
JULIETTE. A moi ? GEORGES. Oui. Il voudrait vous interroger sur ce malheureux accident de Marcel Grandchamp dont vous avez été témoin.	ЖЮЛЬЕТТА. Со мной? ЖОРЖ. Да, с вами. Поскольку вы были свидетельницей несчастного случая с Марселем Граншаном, ему хотелось бы расспросить вас об этом.
Mme RENAUD. Vous savez la vérité, ma fille. Vous savez aussi que si Monsieur Jacques était violent, il ne pouvait avoir une pensée criminelle.	Г-ЖА РЕНО. Вы же знаете всю правду, милочка. Знаете также, что, хотя у мсье Жака был бешеный характер, никаких преступных замыслов он питать не мог…
GASTON la coupe encore. Ne lui dites rien, s’il vous plaît. Où étiez-vous, Mademoiselle, quand l’accident s’est produit ?	ГАСТОН(снова ее перебивает). Пожалуйста, ничего ей не говорите! Где вы находились, мадемуазель, в то время, как произошел несчастный случай?
JULIETTE. Sur le palier, avec ces Messieurs, Monsieur Jacques.	ЖЮЛЬЕТТА. На той же площадке, мсье Жак.
GASTON. Ne m’appelez pas encore Monsieur Jacques. Comment a commencé cette dispute ?	ГАСТОН. Пока еще не называйте меня мсье Жаком. С чего началась ссора?
JULIETTE, un coup d’œil aux Renaud. C’est-à-dire que…	ЖЮЛЬЕТТА(украдкой поглядывая на г-жу Рено и Жоржа). Значит, то есть…
GASTON va à eux. Voulez-vous être assez gentils pour me laisser seul avec elle ? Je sens que vous la gênez.	ГАСТОН(подходит к ним). Не будете ли вы так любезны оставить меня с ней наедине? По-моему, вы ее стесняете.
Mme RENAUD. Je suis prête à tout ce que tu veux si tu peux nous revenir, Jacques.	Г-ЖА РЕНО. Я готова сделать все, что ты хочешь, лишь бы ты к нам вернулся, Жак.
GASTON, les accompagnant. Je vous rappellerai. A Juliette, quand ils sont seuls. Asseyez-vous.	ГАСТОН(провожая их до двери). Я вас потом позову. (Жюлъетте.) Садитесь, пожалуйста.
JULIETTE. Monsieur permet ? GASTON, s’asseyant en face d’elle. Et laissons de côté la troisième personne, je vous en prie. Elle ne pourrait que nous gêner. Quel âge avez-vous ?	ЖЮЛЬЕТТА. Мсье разрешает? ГАСТОН(усаживаясь напротив нее). И давайте оставим это обращение в третьем лице. Оно только стесняет нас обоих. Сколько вам лет?
JULIETTE. Trente-trois ans. Vous le savez bien, Monsieur Jacques, puisque j’avais quinze ans lorsque vous êtes parti au front. Pourquoi me le demander ?	ЖЮЛЬЕТТА. Тридцать три. И вы сами это отлично знаете, мсье Жак, ведь когда вы ушли на фронт, мне было пятнадцать. Зачем же вы спрашиваете?
GASTON. D’abord parce que je ne le savais pas ; ensuite, je vous répète que je ne suis peut-être pas Monsieur Jacques.	ГАСТОН. Во-первых, я этого не знаю, во-вторых, я вам уже говорил, что, возможно, я вовсе и не мсье Жак.
JULIETTE. Oh ! si, moi, je vous reconnais bien, Monsieur Jacques.	ЖЮЛЬЕТТА. Да нет же, я вас сразу узнала, мсье Жак…
GASTON. Vous l’avez bien connu ? JULIETTE, éclatant soudain en sanglots. Ah ! c’est pas possible d’oublier à ce point-là !.. Mais vous ne vous rappelez donc rien, Monsieur Jacques ?	ГАСТОН. А разве вы его хорошо знали? ЖЮЛЬЕТТА(внезапно разражаясь рыданиями). Ах, да разве можно так забывать!.. Значит, вы совсем-совсем ничего не помните, мсье Жак?
GASTON. Exactement rien. JULIETTE braille dans ses larmes. S’entendre poser des questions pareilles après ce qui s’est passé… Ah ! ce que ça peut être torturant, alors, pour une femme…
	ГАСТОН. Ровно ничего. ЖЮЛЬЕТТА(кричит сквозь слезы). Каково мне слышать такие слова, после всего, что было!.. Да это же чистая мука для женщины…
GASTON reste un instant ahuri ; puis, soudain, il comprend. Ah !.. oh ! pardon. Je vous demande pardon. Mais alors, Monsieur Jacques…	ГАСТОН (поначалу опешил, потом все понял). О, простите, пожалуйста. Простите меня. Но, значит, мсье Жак…
JULIETTE renifle. Oui. GASTON. Oh ! je vous demande pardon, alors… Mais quel âge aviez-vous ?	ЖЮЛЬЕТТА(всхлипывая). Да… ГАСТОН. О, тогда прошу меня простить… А сколько вам было лет?
JULIETTE. Quinze ans, c'était mon premier.	ЖЮЛЬЕТТА. Пятнадцать, это мой первый…
GASTON sourit soudain, détendu. Quinze ans et lui dix-sept… Mais c’est très gentil cette histoire. C’est la première chose que j’apprends de lui qui me paraisse un peu sympathique. Et cela a duré longtemps ?	ГАСТОН(вдруг улыбается, видимо, напряжение его ослабело). Вам пятнадцать, ему семнадцать… Но это же прелестная история! Первое, что я услышал более или менее приятное. А долго это длилось?
JULIETTE. Jusqu’à ce qu’il parte. GASTON. Et moi qui ai tant cherché pour savoir quel était le visage de ma bonne amie ! Eh bien, elle était charmante !	ЖЮЛЬЕТТА. Пока он не уехал. ГАСТОН. А я-то так упорно пытался узнать, как выглядела моя первая подружка! Оказывается, она была очаровательна!
JULIETTE. Elle était peut-être charmante, mais elle n’était pas la seule, allez !	ЖЮЛЬЕТТА. Может, и была очаровательна, да только не одна она была!..
GASTON sourit encore. Ah ! non ? JULIETTE. Oh ! non, allez ! GASTON. Eh bien, cela non plus, ce n’est pas tellement antipathique.	ГАСТОН(снова улыбается). Ах, не одна? ЖЮЛЬЕТТА. Конечно, не одна! ГАСТОН. Впрочем, и ото тоже не так уж неприятно!
JULIETTE. Vous, vous trouvez peut-être ça drôle ! Mais, tout de même, avouez que pour une femme…	ЖЮЛЬЕТТА. Вам, конечно, может, и весело! Но все-таки, признайтесь, женщине…
GASTON. Bien sûr, pour une femme… JULIETTE. C’est dur, allez, pour une femme, de se sentir bafouée dans son douloureux amour !	ГАСТОН. Конечно, конечно, женщине… ЖЮЛЬЕТТА. Женщине-то тяжело, когда попирают ее скорбную любовь!
GASTON, un peu ahuri. Dans son doulou… ? Oui, bien sûr.	ГАСТОН(слегка опешив). Скорб… Да-да, конечно.
JULIETTE. Je n’étais qu’une toute petite bonne de rien du tout, mais ça ne m’a pas empêchée de la boire jusqu’à la lie, allez, cette atroce douleur de l’amante outragée…	ЖЮЛЬЕТТА. Пусть я была самой ничтожной служанкой, но это не помешало мне испить всю чашу жестоких мук поруганной любовницы…
GASTON. Cette atroce ?… Bien sûr.	ГАСТОН. Жестоких?.. Да, конечно, конечно.
JULIETTE. Vous n’avez jamais lu : « Violée le soir de son mariage ? »	ЖЮЛЬЕТТА. Вы никогда не читали «Изнасилования в день свадьбы»?
GASTON. Non. JULIETTE. Vous devriez le lire ; vous verrez, il y a une situation presque semblable. L’infâme séducteur de Bertrande s’en va lui aussi (mais en Amérique, lui, où l’appelle son oncle richissime) et c’est alors qu’elle le lui dit, Bertrande, qu’elle l’a bue jusqu’à la lie, cette atroce douleur de l’amante outragée.	ГАСТОН. Нет, не читал. ЖЮЛЬЕТТА. Непременно прочтите, сами увидите, ну прямо с нас списано. Бесчестный соблазнитель Бертранды тоже уезжает — только он в Америку едет, его туда дядя миллионер вызвал. И она, Бертранда, говорит ему, что она выпила до дна чашу жестоких мук поруганной любовницы.
GASTON, pour qui tout s’éclaire. Ah ! c’était une phrase du livre ?	ГАСТОН (поняв). Значит, эта фраза из книги!
JULIETTE. Oui, mais ça s’appliquait tellement bien à moi !	ЖЮЛЬЕТТА. Из книги! Как про меня сказано!
GASTON. Bien sûr… Il s’est levé soudain. Il demande drôlement. Et il vous aimait beaucoup, Monsieur Jacques ?	ГАСТОН. Конечно… (Внезапно поднимается. Спрашивает странным голосом.) А мсье Жак вас сильно любил?
JULIETTE. Passionnément. D’ailleurs, c’est bien simple, il me disait qu’il se tuerait pour moi.	ЖЮЛЬЕТТА. Страстно любил. Да чего там, он говорил, что застрелится из-за меня!..
GASTON. Comment êtes-vous devenue sa maîtresse ?	ГАСТОН. А как вы стали его любовницей?
JULIETTE. Oh ! c’est le second jour que j’étais dans la maison. Je faisais sa chambre, il m’a fait tomber sur le lit. Je riais comme une idiote, moi. Forcément, à cet âge ! Ça s’est passé comme qui dirait malgré moi. Mais, après, il m’a juré qu’il m’aimerait toute la vie !	ЖЮЛЬЕТТА. На второй день, как я к вам поступила. Я убирала его комнату, а он меня на кровать опрокинул. А я, как дура, хохочу и хохочу. Оно и понятно, в такие-то годы! Словно бы я тут ни при чем. А потом уж он мне поклялся, что будет любить меня всю жизнь.
GASTON la regarde et sourit. Drôle de Monsieur Jacques…	ГАСТОН(глядя на нее с улыбкой). Странный этот мсье Жак…
JULIETTE. Pourquoi drôle ? GASTON. Pour rien. En tout cas, si je deviens Monsieur Jacques, je vous promets de vous reparler très sérieusement de cette situation.	ЖЮЛЬЕТТА. Чем странный? ГАСТОН. Да так, ничем. Во всяком случае, если я окажусь мсье Жаком, обещаю вам снова вернуться к этой теме и обсудить ее серьезно.
JULIETTE. Oh ! vous savez, moi je ne demande pas de réparation. Je suis mariée maintenant…	ЖЮЛЬЕТТА. Да нет, не нужно мне ничего. Я теперь замужем…
GASTON. Tout de même, tout de même… Un temps. Mais je fais l’école buissonnière et je ne serai pas reçu à mon examen. Revenons à cette horrible histoire qu’il serait si agréable de ne pas savoir et qu’il faut que j’apprenne de bout en bout.	ГАСТОН. А все-таки, все-таки… (Пауза.) Но я увиливаю от уроков, и меня не допустят к экзаменам. Вернемся к этой страшной истории, хотя так хорошо было бы ее совсем не знать, а придется выслушать от начала до конца.
JULIETTE. Ah ! oui, la bataille avec Monsieur Marcel.	ЖЮЛЬЕТТА. О драке с мсье Марселем?
GASTON. Oui. Vous étiez présente ? JULIETTE, qui se rengorge. Bien sûr, j'étais présente !	ГАСТОН. Да. Вы при этом присутствовали? ЖЮЛЬЕТТА(гордо выпрямившись). Еще бы не присутствовала!
GASTON. Vous avez assisté à la naissance de leur dispute ?	ГАСТОН. Были с самого начала ссоры?
JULIETTE. Mais bien sûr. GASTON. Alors vous allez pouvoir me dire pour quelle étrange folie ils se sont battus aussi sauvagement ?	ЖЮЛЬЕТТА. Ясно, была. ГАСТОН. Стало быть, вы можете сказать, что за безумие их охватило, раз они сцепились, как дикари?
JULIETTE, tranquillement. Comment une étrange folie ? Mais c’est pour moi qu’ils se sont battus.	ЖЮЛЬЕТТА(спокойно). При чем тут безумие? Они же из-за меня дрались.
GASTON se lève. C’est pour vous ? JULIETTE.Mais bien sûr, c’est pour moi. Ça vous étonne ?	ГАСТОН(вскакивает). Из-за вас? ЖЮЛЬЕТТА. Чего это вы так удивляетесь? А как же, из-за меня.
GASTON répète, abasourdi. C’est pour vous ?	ГАСТОН(растерянно переспрашивает). Из-за вас?
JULIETTE. Mais, bien sûr. Vous comprenez, j’étais la maîtresse de Monsieur Jacques — je vous dis ça à vous, n’est-ce pas, parce qu’il faut bien que vous le sachiez, mais pas de gaffes, hein ? je ne tiens pas à perdre ma place pour une histoire d’il y a vingt ans ! Oui, j’étais la maîtresse de Monsieur Jacques et, il faut bien le dire, Monsieur Marcel tournait un peu autour de moi.	ЖЮЛЬЕТТА. Ясно, из-за меня. Понимаете, я была любовницей мсье Жака. Я вам об этом говорю, вы должны это знать, но никому ни слова. Я не особенно-то желаю с места уходить из-за какой-то истории, которая случилась двадцать лет назад! Да, я была любовницей мсье Жака, и, надо правду сказать, мсье Марсель чуточку за мной приударял.
GASTON. Alors ? JULIETTE. Alors un jour qu’il essayait de m’embrasser derrière la porte… Je ne me laissais pas faire, hein ? mais vous savez ce que c’est qu’un garçon quand ça a cela en tête… Juste à ce moment, Monsieur Jacques est sorti de sa chambre et il nous a vus. Il a sauté sur Monsieur Marcel, qui a riposté. Ils se sont battus, ils ont roulé par terre…	ГАСТОН. А дальше что? ЖЮЛЬЕТТА. А дальше он как-то полез ко мне целоваться за дверью… Я, конечно, не давалась, но вы сами знаете, если парню что-нибудь в голову взбредет… Тут мсье Жак вышел из своей комнаты и нас увидел. Он прыгнул на мсье Марселя, ну тот, конечно, ответил. Они сцепились и покатились по полу…
GASTON. Où se trouvaient-ils ? JULIETTE. Sur le grand palier du premier, là, à côté.	ГАСТОН. Где это было? ЖЮЛЬЕТТА. На лестничной площадке второго этажа, вон там рядом.
GASTON crie soudain comme un fou. Où ? Où ? Où ? Venez, je veux voir la place exacte. Il l’a traînée par le poignet jusqu’au vestibule.	ГАСТОН(вскакивает, как бы охваченный безумием). Где, где, где? Пойдем, я хочу точно узнать, где это было. (Тянет Жюльетту за руку в холл.)
JULIETTE. Mais vous me faites mal ! GASTON. Où ? Où ? JULIETTE s’arrache de ses mains,se frotte le poignet. Eh bien, là ! Ils sont tombés là, à moitié dans le vestibule, à moitié sur le palier. Monsieur Marcel était dessous.	ЖЮЛЬЕТТА. Больно, пустите! ГАСТОН. Где, где? ЖЮЛЬЕТТА(наконец вырываясь, трет запястье). Да здесь же! Они упали так, что наполовину оказались в холле, наполовину на площадке. Мсье Марсель находился снизу…
GASTON crie. Mais là ils étaient loin du bord ! Comment a-t-il pu glisser jusqu’au bas des marches ? Ils ont roulé tous les deux en luttant ?	ГАСТОН(кричит). Но это же далеко от края! Как же он мог свалиться с лестницы? Очевидно, они оба скатились вниз во время драки…
JULIETTE. Non, c’est Monsieur Jacques qui a réussi à se relever et qui a traîné Monsieur Marcel par la jambe jusqu’aux marches…	ЖЮЛЬЕТТА. Вот уж нет, просто мсье Жаку удалось вскочить, и он подтащил мсье Марселя за ногу к ступенькам…
GASTON. Et puis ? JULIETTE. Et puis il l’a poussé, pardi ! En lui criant : « Tiens, petit salaud, ça t’apprendra à embrasser les poules des autres ! » Voilà. Il y a un silence. Ah ! c’était quelqu’un, Monsieur Jacques !	ГАСТОН. А потом? ЖЮЛЬЕТТА. А потом толкнул его! Да как крикнет: «Будешь знать, сволочь, как целовать чужих девчонок!» Вот и все. (Пауза.) Мсье Жака так голыми руками не возьмешь!
GASTON, sourdement. Et c’était son ami ? JULIETTE. Pensez ! depuis l’âge de six ans qu’ils allaient à l’école ensemble.	ГАСТОН(глухо). И он был его другом? ЖЮЛЬЕТТА. А то как же! С шести лет в школу вместе ходили.
GASTON. Depuis l’âge de six ans.	ГАСТОН. С шести лет…
JULIETTE. Ah ! c’est horrible, bien sûr !.. Mais qu’est-ce que vous voulez ? L’amour, c’est plus fort que tout.	ЖЮЛЬЕТТА. Конечно, дело страшное, кто же говорит!.. Но что вы хотите? Любовь — она сильнее всего.
GASTON la regarde et murmure. L’amour, bien sûr, l’amour. Je vous remercie, Mademoiselle.	ГАСТОН(глядит на нее и бормочет). Любовь, да-да, конечно, любовь… Благодарю вас, мадемуазель.
GEORGES frappe à la porte de la chambre, puis, ne les voyant pas, vient jusqu’au vestibule. Je me suis permis de revenir. Vous ne nous rappeliez plus ; maman était inquiète. Eh bien, vous savez ce que vous voulez savoir ?	ЖОРЖ(стучит в дверь, заглядывает в комнату и, не найдя там никого, идет в холл). Я позволил себе прийти сюда. Вы нас так и не позвали. А мама волнуется. Ну что, узнали то, что хотели знать?
GASTON. Oui, je vous remercie, je sais ce que je voulais savoir.	ГАСТОН. Да, спасибо. Узнал, что хотел знать.
Juliette est sortie. GEORGES. Oh ! ce n’est pas une bien jolie chose, certainement… Mais je veux croire, malgré tout ce qu’on a pu dire, que ce n’était au fond qu’un accident et — tu avais dix-sept ans, il ne faut pas l’oublier — un enfantillage, un sinistre enfantillage. Un silence. Il est gêné. Comment vous a-t-elle raconté cela ?	ЖЮЛЬЕТТА уходит. ЖОРЖ. Понятно, не так все это получилось красиво… Но я хочу верить, вопреки всем россказням, что, в конце концов, это был просто несчастный случай и — не забывай, тебе было всего семнадцать — и если угодно, ребячество, пусть злосчастное, но ребячество. (Пауза. Смущенно.) А что она вам рассказала?
GASTON. Comme elle l’a vu, sans doute. GEORGES. Elle vous l’a dit, que cette bataille c’était pour votre rivalité de club ? Marcel avait démissionné du tien pour des raisons personnelles ; vous faisiez partie d’équipes adverses et, malgré tout, n’est-ce pas, dans votre ardeur sportive…	ГАСТОН. Разумеется, то, что видела. ЖОРЖ. А сообщила она вам, что причиной драки было соперничество клубов? Марсель по каким-то личным соображениям вышел из вашего клуба и стал играть в другой команде против вашей… И в спортивном азарте, не правда ли…
Gaston ne dit rien. Enfin, c’est la version que, moi, j’ai voulu croire. Parce que, du côté des Grandchamp, on a fait circuler une autre histoire, une histoire que je me suis toujours refusé à accepter pour ma part. Ne cherche pas à la connaître, cellelà, elle n’est que bête et méchante.	ГАСТОН молчит. Словом, я хочу верить этой версии. Потому что Граншаны распускали различные сплетни, но я всегда наотрез отказывался их слушать. Даже не пытался узнать их версию, это глупая и некрасивая история.
GASTON le regarde. Vous l’aimiez bien ?	ГАСТОН(глядя на Жоржа). Вы его очень любили?
GEORGES. C’était mon petit frère, malgré tout. Malgré tout le reste. Parce qu’il y a eu bien d’autres choses… Ah ! tu étais terrible.	ЖОРЖ. Что бы то ни было, он был моим младшим братом. Что бы то ни было, повторяю. Потому что было кое-что и другое. О, конечно, ты был ужасным созданием.
GASTON. Tant que j’en aurai le droit, je vous demanderai de dire : Il était terrible.	ГАСТОН. Будьте добры, говорите: «он» был ужасным созданием. Пока я еще имею на это право.
GEORGES, avec un pauvre sourire à ses souvenirs. Oui… terrible. Oh ! tu nous as causé bien des soucis ! Et, si tu reviens parmi nous, il faudra que tu apprennes des choses plus graves encore que ce geste malheureux, sur lequel tu peux conserver tout de même le bénéfice du doute.	ЖОРЖ(растерянно и жалко улыбаясь своим воспоминаниям). Да… ужасным. Каких только забот ты нам не доставлял; И если вернешься к нам, тебе предстоит узнать кое-что посерьезнее, чем этот злосчастный поступок, хотя бы потому, что в данном случае есть еще возможность усомниться.
GASTON. Je dois encore apprendre autre chose ?	ГАСТОН. Значит, мне предстоит узнать еще что-то?
GEORGES. Tu étais un enfant, que veux-tu, un enfant livré à luimême dans un monde désorganisé. Maman, avec ses principes, se heurtait maladroitement à toi sans rien faire que te refermer davantage. Moi, je n’avais pas l’autorité suffisante… Tu as fait une grosse bêtise, oui, d’abord, qui nous a coûté très cher… Tu sais, nous, les aînés nous étions au front. Les jeunes gens de ton âge se croyaient tout permis. Tu as voulu monter une affaire. Y croyais-tu seulement, à cette affaire ? Ou n’était-ce qu’un prétexte pour exécuter tes desseins ? Toi seul pourras nous le dire si tu recouvres complètement ta mémoire. Toujours est-il que tu as ensorcelé — ensorcelé, c’est le mot — une vieille amie de la famille. Tu lui as fait donner une grosse somme, près de cinq cent mille francs. Tu étais soi-disant intermédiaire. Tu t’étais fait faire un faux papier à l’en-tête d’une compagnie… imaginaire sans doute… Tu signais de faux reçus. Un jour, tout s’est découvert. Mais il était trop tard. Il ne te restait plus que quelques milliers de francs. Tu avais dépensé le reste, Dieu sait dans quels tripots, dans quelles boîtes, avec des femmes et quelques camarades… Nous avons remboursé naturellement.	ЖОРЖ. Ты был ребенок, да, ребенок, барахтался один в этом неустроенном мире. Мама с ее твердыми принципами пыталась на тебя воздействовать, но, очевидно, бралась за дело неловко, только натыкалась на твое сопротивление, и в результате ты еще больше замыкался. А у меня не было достаточного авторитета… Ты совершил огромную глупость, и, помимо всего, она стоила нам больших денег… Мы, старшие, как тебе известно, были на фронте. Поэтому-то юноши, твои ровесники, считали, что им, мол, все дозволено. Ты захотел заняться делами. Только верил ли ты сам в успех? Или это было просто предлогом, чтобы легче осуществить какие-то свои планы? Лишь ты один сможешь нам сказать это, когда к тебе полностью вернется память. Словом, ты околдовал — да-да, именно околдовал — одну пожилую даму, давнишнюю нашу приятельницу… Тебе удалось уговорить ее внести в дело весьма значительную сумму — что-то около полумиллиона франков. А сам ты стал как бы посредником. И выдал фальшивый вексель на бланке Компании, разумеется, существующей только в твоем воображении… Подписывал поддельные векселя. В один прекрасный день все открылось. Но было уже слишком поздно. У тебя осталось всего несколько тысяч франков. Ты растранжирил все остальное бог весть в каких притонах, злачных заведениях, женщины, приятели… Понятно, мы покрыли всю эту сумму.
GASTON. La joie avec laquelle vous vous apprêtez à voir revenir votre frère est admirable.	ГАСТОН. Меня воистину восхищает та радость, с какой вы готовитесь вновь принять в лоно семьи вашего брата.
GEORGES baisse la tête. Plus encore que tu ne le crois, Jacques.	ЖОРЖ(опустив голову). Ты бы еще больше восхитился, Жак…
GASTON. Comment ! il y a autre chose ?	ГАСТОН. Как?! Значит, за ним числится еще что-то?
GEORGES. Nous en parlerons une autre fois.	ЖОРЖ. Поговорим об этом в следующий раз.
GASTON. Pourquoi une autre fois ? GEORGES. II vaut mieux. Je vais appeler maman. Elle doit s’inquiéter de notre silence.	ГАСТОН. Почему в следующий? ЖОРЖ. Так будет лучше. Пойду позову маму. Она, должно быть, беспокоится, что ее не зовут.
GASTON l’arrête. Vous pouvez me parler. Je suis presque sûr de n’être pas votre frère.	ГАСТОН(жестом останавливая его). Можете сказать мне все. Я почти уверен, что я не ваш брат.
GEORGES le regarde un moment en silence. Puis, d’une voix sourde. Vous lui ressemblez beaucoup pourtant. C’est son visage, mais comme si une tourmente était passée sur lui.	ЖОРЖ(молча глядит на него; потом глухим голосом). Однако вы очень на него похожи. То же лицо, но словно какой-то шквал прошел по нему…
GASTON, souriant. Dix-huit ans ! Le vôtre aussi, sans doute, quoique je n’aie pas l’honneur de me le rappeler sans rides.	ГАСТОН(улыбаясь). Ведь восемнадцать лет! И ваше лицо, разумеется, тоже изменилось, хотя я не имел чести видеть, вернее, помнить его без морщин.
GEORGES. Ce ne sont pas seulement des rides. C’est une usure. Mais une usure qui, au lieu de raviner, de durcir, aurait adouci, poli. C’est comme une tourmente de douceur et de bonté qui est passée sur votre visage.	ЖОРЖ. Не только в морщинах дело. Это больше, чем морщины, это неизгладимые пометы времени. Но пометы эти не избороздили ваше лицо, черты не только не стали жестче, напротив, смягчились, разгладились. Будто по вашему лицу прошел шквал нежности и доброты.
GASTON. Oui. Il y a beaucoup de chances, je le comprends maintenant, pour que le visage de Monsieur votre frère n’ait pas été particulièrement empreint de douceur.	ГАСТОН. Да. Только теперь я понял, сколь многое способствовало тому, чтобы лицо вашего уважаемого брата не слишком дышало нежностью.
GEORGES. Vous vous trompez. Il était dur, oui, léger, inconstant… Mais… oh ! je l’aimais bien avec ses défauts. Il était plus beau que moi. Pas plus intelligent peut-être — de l’intelligence qu’il faut au collège ou dans les concours — mais plus sensible, plus brillant sûrement… Il dit sourdement. Plus séduisant. Il m’aimait bien aussi, vous savez, à sa façon. Il avait même, au sortir de l’enfance du moins, une sorte de tendresse reconnaissante qui me touchait beaucoup. C’est pourquoi cela a été si dur quand j’ai appris. Il baisse la tête comme si c'était lui qui avait tort. Je l’ai détesté, oui, je l’ai détesté. Et puis, très vite, je n’ai plus su lui en vouloir.	ЖОРЖ. Вы ошибаетесь. Правда, он был жестокий, непостоянный, легкомысленный, порой действовал бессознательно… Но… но я любил его, вопреки всем недостаткам. Он был красивее меня. Возможно, не умнее — я имею в виду тот ум, что требуется в школе или на экзаменах,— но эмоциональнее и уж наверняка более блестящий… (Глухим голосом.) Более обольстительный… А знаете, он тоже меня любил, по-своему, конечно. Питал ко мне, во всяком случае подростком, нежность и признательность, а это меня, понятно, трогало. Потому-то мне так тяжело было узнать… (Склоняет голову, будто на нем лежит вина.) Я его возненавидел, да, возненавидел… А потом, и очень скоро… уже не мог на него сердиться…
GASTON. Mais de quoi ? GEORGES a relevé la tête, il le regarde. Est-ce toi, Jacques ?	ГАСТОН. Но за что? ЖОРЖ(поднимает голову, глядит в глаза Гастону). Это ты, Жак?
Gaston fait un geste. J’ai beau me dire qu’il était jeune, qu’il était faible au fond comme tous les violents… J’ai beau me dire que tout est facile à de belles lèvres un soir d’été quand on va partir au front. J’ai beau me dire que j’étais loin, qu’elle aussi était toute petite…	ГАСТОН пожимает плечами. Сколько я ни твердил себе, что он мальчишка, что в глубине души он слабый, как все неистовые… Сколько я ни твердил, что летним вечером так нелегко устоять перед такими прекрасными свежими устами, особенно если уезжаешь на фронт… Твердил, что я был далеко, что она тоже была почти ребенок…
GASTON. Je vous suis mal. Il vous a pris une femme ? Un temps. Votre femme ?	ГАСТОН. Я не совсем вас понимаю. Он отбил у вас любовницу? Пауза. Жену? Вашу жену?
Georges fait « oui ». Sourdement. Le salaud. GEORGES a un petit sourire triste. C’est peut-être vous.	ЖОРЖ утвердительно кивает. (Глухо.) Подлец! ЖОРЖ(губы его чуть трогает грустная улыбка). Возможно, это были вы!
GASTON, après un temps, demande d’une voix cassée. C’est Georges que vous vous appelez ?	ГАСТОН(помолчав, дрогнувшим голосом). Вас зовут Жорж?
GEORGES. Oui. GASTON le regarde un moment,puis il a un geste de tendresse maladroite. Georges…	ЖОРЖ. Да. ГАСТОН(глядит на него, потом берет его руку с неловкой нежностью). Жорж…
Mme RENAUD paraît dans l’antichambre. Tu es là, Jacques ?	Г-ЖА РЕНО(появляется в холле). Ты здесь, Жак?
GEORGES, les larmes aux yeux, honteux de son émotion. Excusez-moi, je vous laisse. Il sort rapidement par l’autre porte.	ЖОРЖ(ему стыдно своего волнения, выступивших на глазах слез). Простите, я пойду. (Быстро уходит в противоположную дверь.)
Mme RENAUD, entrant dans la chambre. Jacques…	Г-ЖА РЕНО(входит в комнату). Жак…
GASTON, sans bouger. Oui. Mme RENAUD. Devine qui vient de venir ?… Ah ! c’est une audace.	ГАСТОН. Да?.. Г-ЖА РЕНО. Угадай, кто явился?.. Ах, какая наглость!
GASTON, las. Je n’ai déjà pas de mémoire, alors… les devinettes…	ГАСТОН(устало). Ко мне еще не вернулась память… так что угадывать…
Mme RENAUD. Tante Louise, mon cher ! Oui, tante Louise !	Г-ЖА РЕНО. Тетя Луиза, дорогой! Да-да, тетя Луиза!
GASTON. Tante Louise. Et c’est une audace ?..	ГАСТОН. Тетя Луиза? А в чем же тут наглость?..
Mme RENAUD. Ah ! tu peux m’en croire… Après ce qui s’est passé ! J espère bien que tu me feras le plaisir de ne pas la revoir si elle tentait de t’approcher malgré nous. Elle s’est conduite d’une façon !.. Et puis d’ailleurs tu ne l’aimais pas. Oh ! mais quelqu’un de la famille que tu détestais, mon petit, tu avais pour lui une véritable haine, justifiée d’ailleurs, je dois le reconnaître, c’est ton cousin Jules.	Г-ЖА РЕНО. Уж поверь мне… После того, что произошло! Если она попытается прорваться к тебе, будь добр — откажись ее видеть. Как же она тогда себя вела!.. Впрочем, ты всегда терпеть ее не мог. Но особенно ты ненавидел, дорогой мой, среди всей нашей родни кузена Жюля, питал к нему настоящую ненависть, что, впрочем, вполне оправданно.
GASTON, toujours sans bouger. J’ai donc une véritable haine que je ne savais pas.	ГАСТОН(по-прежнему стоит не шевелясь). Оказывается, я питаю настоящую ненависть, которая мне даже неведома…
Mme RENAUD. Pour Jules ? Mais tu ne sais pas ce qu’il t’a fait, le petit misérable ? Il t’a dénoncé au concours général parce que tu avais une table de logarithmes… C’est vrai, il faut bien que je te raconte toutes ces histoires, tu serais capable de leur faire bonne figure, à tous ces gens, toi qui ne te souviens de rien !.. Et Gérard Dubuc qui viendra sûrement te faire des sucreries… Pour pouvoir entrer à la Compagnie Fillière où tu avais beaucoup plus de chances que lui d’être pris à cause de ton oncle, il t’a fait éliminer en te calomniant auprès de la direction. Oui, nous avons su plus tard que c’était lui. Oh ! mais j’espère bien que tu lui fermeras la porte, comme à certains autres que je te dirai et qui t’ont trahi ignoblement.	Г-ЖА РЕНО. К кузену Жюлю? Но знаешь, что с тобой устроил этот негодяй? Выдал тебя на выпускном экзамене, донес, что при тебе таблица логарифмов… Нет-нет, необходимо рассказать тебе все эти истории, а то, чего доброго, ты способен улыбаться таким людям, ведь ты ничего не помнишь!.. И Жерар Дюбюк, он тоже наверняка к нам явится и будет рассыпаться перед тобой в любезностях… А ведь чтобы поступить на службу в Компанию, он оклеветал тебя перед дирекцией только потому, что у тебя было больше шансов туда попасть благодаря дядиной протекции. Лишь позже мы узнали, что это он все испортил. О, хочу надеяться, что ты просто захлопнешь перед ним дверь, как, впрочем, и еще перед кое-кем… Я потом скажу, перед кем именно… перед всеми, кто тебя гнусно предал.
GASTON. Comme c’est plein de choses agréables, un passé !..	ГАСТОН. Прошлое человека, оказывается, полно приятных сюрпризов!..
Mme RENAUD. En revanche, quoiqu’elle soit un peu répugnante depuis qu’elle est paralytique, la pauvre, il faudra bien embrasser la chère Madame Bouquon. Elle t’a vu naître.	Г-ЖА РЕНО. Зато придется поцеловать дорогую мадам Букон, хотя после того, как ее разбил паралич, это не совсем аппетитная процедура. Она присутствовала при твоем появлении на свет.
GASTON. Cela ne me paraît pas une raison suffisante.	ГАСТОН. Это еще не достаточно уважительная причина.
Mme RENAUD. Et puis c’est elle qui t’a soigné pendant ta pneumonie quand j’étais malade en même temps que toi. Elle t’a sauvé, mon petit !	Г-ЖА РЕНО. И, кроме того, она выходила тебя, когда ты болел воспалением легких, и я тоже в это время лежала больная. Она спасла тебе жизнь, дружок!
GASTON. C’est vrai, il y a aussi la reconnaissance. Je n’y pensais plus, à celle-là. Un temps. Des obligations, des haines, des blessures… Qu’est-ce que je croyais donc que c’était, des souvenirs ? Il s'arrête, réfléchit. C’est juste, j’oubliais des remords. J’ai un passé complet maintenant. Il sourit drôlement, va à elle. Mais vous voyez comme je suis exigeant. J’aurais préféré un modèle avec quelques joies. Un petit enthousiasme aussi si c’était possible. Vous n’avez rien à m’offrir ?	ГАСТОН. Правда, ведь существует еще и благодарность. О ней-то я и забыл. (Пауза.) Обязательства, ненависть, оскорбления… Думал ли я, что именно это и есть воспоминания? (Замолкает, потом задумчиво.) Верно, я забыл еще угрызения совести. Теперь мое прошлое полностью укомплектовано. (Криво улыбается, подходит к г-же Рено.) Но видите, до чего я требовательный. Я предпочел бы какой-нибудь иной образчик с парочкой радостей. И еще, если возможно, один-другой восторженный порыв, что ли… Можете вы мне предложить что-нибудь в этом роде?
Mme RENAUD. Je ne te comprends pas, mon petit.	Г-ЖА РЕНО. Я тебя не понимаю, милый.
GASTON. C’est pourtant bien simple. Je voudrais que vous me disiez une de ces anciennes joies. Mes haines, mes remords ne m’ont rien appris. Donnez-moi une joie de votre fils, que je voie comment elle sonne en moi.	ГАСТОН. А ведь это так просто. Мне хотелось бы, чтобы вы назвали хотя бы одну мою былую радость. Ненависть, укоры совести ничего мне, в сущности, не открыли. Дайте мне радости, радости вашего сына, и я посмотрю, как они отзовутся во мне!
Mme RENAUD. Oh ! ce n’est pas difficile. Des joies, tu en as eu beaucoup, tu sais… Tu as été tellement gâté !	Г-ЖА РЕНО. О, это нетрудно. Радостей у тебя было достаточно… Тебя так забаловали!
GASTON. Eh bien, j’en voudrais une… Mme RENAUD. Bon. C’est agaçant quand il faut se rappeler comme cela d’un coup, on ne sait que choisir…	ГАСТОН. Мне хотелось бы одну… Г-ЖА РЕНО. Пожалуйста. Ужасно трудно вспоминать так все разом, не знаешь, что и выбрать…
GASTON. Dites au hasard.	ГАСТОН. Назовите первое, что придет на ум.
Mme RENAUD. Eh bien, tiens, quand tu avais douze ans…	Г-ЖА РЕНО. Так вот, когда тебе было двенадцать…
GASTON l’arrête. Une joie d’homme. Les autres sont trop loin.	ГАСТОН (прерывает ее). Нет, радость взрослого мужчины! Те слишком далеки.
Mme RENAUD, soudain gênée. C’est que… tes joies d’homme… Tu ne me les disais pas beaucoup. Tu sais, un grand garçon !.. Tu sortais tellement. Comme tous les grands garçons… Vous étiez les rois à cette époque. Tu allais dans les bars, aux courses… Tu avais des joies avec tes camarades, mais avec moi…	Г-ЖА РЕНО (смущенно). Твои взрослые радости… Ты со мной не особенно ими делился. Оно и понятно, взрослый мальчик!.. Ты постоянно уходил из дому. Как все юноши… В те времена вам удержу не было… Ты бывал в барах, на бегах… Ты делил радости с приятелями, а не со мной.
GASTON. Vous ne m’avez jamais vu joyeux devant vous ?	ГАСТОН. Значит, вы никогда не видели меня радующимся в вашем присутствии?
Mme RENAUD. Mais tu penses bien que si ! Tiens, le jour de tes derniers prix, je me rappelle…	Г-ЖА РЕНО. Ну как же, конечно, видела! Возьми, например, тот день, когда раздавали награды, как сейчас помню…
GASTON la coupe. Non, pas les prix ! Plus tard. Entre le moment où j’ai posé mes livres de classe et celui où l’on m’a mis un fusil dans les mains ; pendant ces quelques mois qui devaient être, sans que je m’en doute, toute ma vie d’homme.	ГАСТОН(перебивая ее). Нет-нет, не награды! А после. Промежуток времени от той минуты, когда я распрощался со школьными учебниками, и до той, как мне дали в руки винтовку… Те несколько месяцев, которые неведомо для меня были всей моей взрослой жизнью.
Mme RENAUD. Je cherche. Mais tu sortais tellement, tu sais… Tu faisais tellement l’homme…	Г-ЖА РЕНО. Подожди-ка, сейчас вспомню. Знаешь, ты столько выезжал… Так играл во взрослого…
GASTON. Mais enfin, à dix-huit ans, si sérieusement qu’on joue à l’homme, on est encore un enfant ! Il y a bien eu un jour une fuite dans la salle de bains que personne ne pouvait arrêter, un jour où la cuisinière a fait un barbarisme formidable, où nous avons rencontré un receveur de tramway comique… J’ai ri devant vous. J’ai été content d’un cadeau, d’un rayon de soleil. Je ne vous demande pas une joie débordante… une toute petite joie. Je n’étais pas neurasthénique ?	ГАСТОН. Но ведь как бы восемнадцатилетний мальчик ни играл во взрослого мужчину, на самом-то деле он еще ребенок! Неужели же ни разу не прорвало в ванной трубу, так что никто не мог остановить воду, неужели кухарка ни разу не исковеркала какое-нибудь слово, неужели нам ни разу не попался в трамвае кондуктор с уморительной физиономией?.. И я не смеялся в вашем присутствии… Не радовался какому-нибудь подарку, лучу солнца… Я не требую от вас особых, необузданных радостей… просто маленькую простую радость. Уж не был ли я мрачным неврастеником?
Mme RENAUD, soudain gênée. Je vais te dire, mon petit Jacques… J’aurais voulu t’expliquer cela plus tard, et plus posément… Nous n’étions plus en très bons termes à cette époque, tous les deux… Oh ! c’était un enfantillage !.. Avec le recul, je suis sûre que cela va te paraître beaucoup plus grave que cela ne l’a été. Oui, à cette époque précisément, entre le collège et le régiment, nous ne nous adressions pas la parole.	Г-ЖА РЕНО(вдруг смутившись). Я вот что тебе скажу, Жак, миленький… Мне хотелось объяснить это позднее, не спеша… В то время мы были с тобой не в особенно хороших отношениях… О, простое ребячество! Не сомневаюсь, что задним числом тебе все это покажется куда серьезнее, чем было на самом деле. Короче, именно в этот промежуток времени — между коллежем и фронтом — мы с тобой вообще не разговаривали.
GASTON. Ah ! Mme RENAUD. Oui. Oh ! pour des bêtises, tu sais.	ГАСТОН. А-а! Г-ЖА РЕНО. Да. Из-за пустяков, поверь!
GASTON. Et… cela a duré longtemps, cette brouille ?	ГАСТОН. И… наша ссора длилась долго?..
Mme RENAUD. Presque un an. GASTON. Fichtre ! Nous avions tous deux de l’endurance. Et qui avait commencé ?	Г-ЖА РЕНО. Почти год. ГАСТОН. А, черт! Ну и выдержка же у нас с вами была! А кто начал первым?
Mme RENAUD, après une hésitation. Oh ! moi, si tu veux… Mais c’était bien à cause de toi. Tu t’étais entêté stupidement.	Г-ЖА РЕНО(после еле заметного колебания). Пожалуй, что я… Но ты был всему причиной. Ты упрямился глупейшим образом.
GASTON. Quel entêtement de jeune homme a donc pu vous entraîner à ne pas parler à votre fils pendant un an ?	ГАСТОН. В чем же выражалось упрямство юноши, если вы вынуждены были не разговаривать целый год с родным сыном?
Mme RENAUD. Tu n’as jamais rien fait pour faire cesser cet état de choses. Rien !	Г-ЖА РЕНО. Ты не желал ничего сделать, чтобы покончить с этим положением. Ничего!
GASTON. Mais, quand je suis parti pour le front, nous nous sommes réconciliés tout de même, vous ne m’avez pas laissé partir sans m’embrasser ?	ГАСТОН. Но когда я уезжал на фронт, мы все-таки помирились? Ведь не отпустили же вы меня из дома не поцеловав?
Mme RENAUD, après un silence, soudain. Si. Un temps, puis vite. C’est ta faute, ce jour-là aussi je t’ai attendu dans ma chambre. Toi, tu attendais dans la tienne. Tu voulais que je fasse les premiers pas, moi, ta mère !.. Alors que tu m’avais gravement offensée. Les autres ont eu beau s’entremettre. Rien ne t’a fait céder. Rien. Et tu partais pour le front.	Г-ЖА РЕНО(помолчав, решительно). Отпустила. (Замолкает, потом быстро.) И это твоя вина, в тот день я тоже тебя ждала у себя в комнате. А ты ждал в своей. Ты хотел, чтобы я сделала первый шаг, я, мать!.. А ведь ты меня сильно оскорбил. Все попытки посторонних примирить нас ни к чему не привели. Ничто тебя не могло убедить. Ничто. И ты уехал на фронт…
GASTON Quel âge avais-je ? Mme RENAUD. Dix-huit ans.	ГАСТОН. Сколько мне было лет? Г-ЖА РЕНО. Восемнадцать.
GASTON. Je ne savais peut-être pas où j’allais. A dix-huit ans, c’est une aventure amusante, la guerre. Mais on n’était plus en 1914 où les mères mettaient des fleurs au fusil ; vous deviez le savoir, vous, où j’allais.	ГАСТОН. Возможно, я не отдавал себе отчета, куда иду. Для восемнадцатилетнего война просто любопытное приключение. Но ведь это был уже не четырнадцатый год, когда матери украшали штыки сыновних винтовок цветами… Вы-то должны были знать, куда я иду.
Mme RENAUD. Oh ! je pensais que la guerre serait finie avant que tu quittes la caserne ou que je te reverrais à ta première permission avant le front. Et puis, tu étais toujours si cassant, si dur avec moi.	Г-ЖА РЕНО. О, я думала, что война окончится раньше, чем ты успеешь пройти обучение в казармах, надеялась увидеться с тобой во время первой побывки перед отправкой в действующую армию. И к тому же ты всегда был так резок, так жесток со мной.
GASTON. Mais vous ne pouviez pas descendre me dire : « Tu es fou, embrasse-moi ! »	ГАСТОН. Но ведь могли же вы прийти ко мне в комнату, могли сказать: «Перестань дурить и поцелуй меня!»
Mme RENAUD. J’ai eu peur de tes yeux… Du rictus d’orgueil que tu aurais eu sans doute. Tu aurais été capable de me chasser, tu sais…	Г-ЖА РЕНО. Я боялась твоих глаз… Твоей гордой ухмылки, которой ты непременно бы встретил меня. Ты способен был меня прогнать…
GASTON. Eh bien, vous seriez revenue, vous auriez pleuré à ma porte, vous m’auriez supplié, vous vous seriez mise à genoux pour que cette chose ne soit pas et que je vous embrasse avant de partir. Ah ! c’est mal de ne pas vous être mise à genoux.	ГАСТОН. Ну и что ж, вы вернулись бы, рыдали бы под моей дверью, умоляли бы меня, встали бы на колени, лишь бы этого не случилось, и я поцеловал бы вас перед отъездом. Ах, как нехорошо, что вы не встали тогда на колени!
Mme RENAUD. Mais une mère, Jacques !.. GASTON. J’avais dix-huit ans, et on m’envoyait mourir. J’ai un peu honte de vous dire cela, mais, j’avais beau être brutal, m’enfermer dans mon jeune orgueil imbécile, vous auriez dû tous vous mettre à genoux et me demander pardon.	Г-ЖА РЕНО. Но я же мать, Жак!.. ГАСТОН. Мне было восемнадцать, и меня посылали на смерть. Пожалуй, стыдно так говорить, но вы обязаны были броситься на колени, молить моего прощения, как бы я ни был груб, как бы ни замыкался в своей идиотской юношеской гордыне.
Mme RENAUD. Pardon de quoi ? Mais je n’avais rien fait, moi !	Г-ЖА РЕНО. За что прощения? Я-то ведь ничего не сделала!
GASTON. Et qu’est-ce que j’avais fait, moi, pour que cet infranchissable fossé se creuse entre nous ?	ГАСТОН. А что такого сделал я, раз между нами пролегла непроходимая пропасть?
Mme RENAUD, avec soudain le ton d’autrefois. Oh ! tu t’étais mis dans la tête d’épouser une petite couturière que tu avais trouvée Dieu sait où, à dix-huit ans, et qui refusait sans doute de devenir ta maîtresse… Le mariage n’est pas une amourette ! Devions-nous te laisser compromettre ta vie, introduire cette fille chez nous ? Ne me dis pas que tu l’aimais… Est-ce qu’on aime à dix-huit ans, je veux dire : est-ce qu’on aime profondément, d’une façon durable, pour se marier et fonder un foyer, une petite cousette rencontrée dans un bal trois semaines plus tôt ?	Г-ЖА РЕНО (внезапно ее голос приобретает те, прежние интонации). О, ты вбил себе в голову, что женишься, и это в восемнадцать-то лет! На какой-то швее, которую подцепил бог знает где! И она, конечно, не желала без брака сойтись с тобой. Брак — это не просто любовные шашни! Да неужели мы должны были позволить тебе испортить всю твою жизнь, ввести эту девку к нам в дом? И не уверяй меня, пожалуйста, что ты ее любил… Разве в семнадцать лет любят, то есть, я хочу сказать: любят ли глубоко, по-настоящему, такой любовью, какая необходима для брака, для создания прочного семейного очага! Какую-то швею, с которой ты и познакомился-то на танцульке всего три недели назад.
GASTON, après un silence. Bien sûr, c’était une bêtise… Mais ma classe allait être appelée dans quelques mois, vous le saviez. Si cette bêtise était la seule qu’il m’était donné de faire ; si cet amour, qui ne pouvait pas durer, celui qui vous le réclamait n’avait que quelques mois à vivre, pas même assez pour l’épuiser ?	ГАСТОН(помолчав). Конечно, это было глупо с моей стороны… Но ведь наш год должны были вскоре призвать, и вы это знали. А что, если эта глупость была единственной, которую мне дано было сделать, а что, если вы хотели лишить этой любви того, кому осталось жить всего несколько месяцев, а что, если бы любовь не успела исчерпать себя за этот срок?
Mme RENAUD. Mais on ne pensait pas que tu allais mourir !.. Et puis, je ne t’ai pas tout dit. Tu sais ce que tu m’as crié, en plein visage, avec ta bouche toute tordue, avec ta main levée sur moi, moi ta mère ? « Je te déteste, je te déteste ! » Voilà ce que tu m’as crié. Un silence. Comprends-tu maintenant pourquoi je suis restée dans ma chambre en espérant que tu monterais, jusqu’à ce que la porte de la rue claque derrière toi ?	Г-ЖА РЕНО. Но никто и не думал, что ты обязательно умрешь!.. И потом, я еще не все тебе сказала. Знаешь, что ты мне крикнул в лицо, у тебя даже рот перекосился, ты поднял руку на меня, на родную мать! Ты крикнул: «Ненавижу тебя, ненавижу!» Вот что ты крикнул. (Пауза.) Теперь ты понимаешь, почему я не выходила из своей комнаты, все надеялась, что ты придешь, прислушивалась вплоть до той минуты, когда за тобой захлопнулась входная дверь?
GASTON, doucement, après un silence. Et je suis mort à dix-huit ans, sans avoir eu ma petite joie, sous prétexte que c’était une bêtise, et sans que vous m’ayez reparlé. J’ai été couché sur le dos toute une nuit avec ma blessure à l’épaule, et j’étais deux fois plus seul que les autres qui appelaient leur mère. Un silence, il dit soudain comme pour lui. C’est vrai, je vous déteste.	ГАСТОН(молчит, потом тихо). Я умер в восемнадцать лет, так и не получив своей, пусть небольшой, радости под тем предлогом, что это, мол, глупость, а вы так и но заговорили со мной. Я всю ночь пролежал раненный в плечо, и я был вдвойне одинок рядом с теми, кто звал в бреду свою мать. (Пауза, потом вдруг как бы самому себе.) Это правда, я вас ненавижу.
Mme RENAUD crie, épouvantée. Mais, Jacques, qu’est-ce que tu as ?	Г-ЖА РЕНО(испуганно кричит). Жак, что с тобой?
GASTON revient à lui, la voit. Comment ? Pardon… Je vous demande pardon. Il s’est éloigné, fermé, dur. Je ne suis pas Jacques Renaud ; je ne reconnais rien ici de ce qui a été à lui. Un moment, oui, en vous écoutant parler, je me suis confondu avec lui. Je vous demande pardon. Mais, voyez-vous, pour un homme sans mémoire, un passé tout entier, c’est trop lourd à endosser en une seule fois. Si vous vouliez me faire plaisir, pas seulement me faire plaisir, me faire du bien, vous me permettriez de retourner à l’asile. Je plantais des salades, je cirais les parquets. Les jours passaient… Mais même au bout de dix-huit ans — une autre moitié exactement de ma vie — ils n’étaient pas parvenus, en s’ajoutant les uns aux autres, à faire cette chose dévorante que vous appelez un passé.	ГАСТОН(опомнившись, замечает ее). Как — что? Простите… Простате меня, пожалуйста. (Отходит; резко, четко.) Я не Жак Рено, я не узнаю здесь ничего, что принадлежит ему по праву. Да, слушая вас, я на мгновение спутал себя с ним. Простите. Но, видите ли, для человека без памяти прошлое, все, прошлое сразу — слишком тяжкий груз, чтобы взвалить его на себя одним рывком. Если вы хотите сделать мне удовольствие,— да нет, не только удовольствие, а благодеяние,— отпустите меня обратно в приют. Я сажал там салат, натирал полы… Дни проходили… Но даже за эти восемнадцать лет,— я имею в виду вторую половину своей жизни,— даже за этот срок дни, наслаиваясь друг на друга, не сумели превратиться в прожорливое чудище, которое вы именуете прошлым.
Mme RENAUD. Mais, Jacques… GASTON. Et puis, ne m’appelez plus Jacques… Il a fait trop de choses, ce Jacques. Gaston, c’est bien ; quoique ce ne soit personne, je sais qui c’est. Mais ce Jacques dont le nom est déjà entouré des cadavres de tant d’oiseaux, ce Jacques qui a trompé, meurtri, qui s’en est allé tout seul à la guerre sans personne à son train, ce Jacques qui n’a même pas aimé, il me fait peur.	Г-ЖА РЕНО. Но, Жак… ГАСТОН. И главное, не называйте меня Жаком… Этот Жак такого натворил. Гастон — другое дело. Если он даже ничто, я знаю, каков он. Но ваш Жак, одно имя которого уже погребено под трупами сотен птиц, этот Жак, который обманывал, убивал, который пошел на войну совсем один, которого никто не проводил на вокзал, Жак, который даже не любил, такой Жак наводит на меня ужас.
Mme RENAUD. Mais enfin, mon petit… GASTON. Allez-vous-en ! Je ne suis pas votre petit.	Г-ЖА РЕНО. Но ведь, мой мальчик… ГАСТОН. Убирайтесь! Я не ваш мальчик.
Mme RENAUD. Oh ! tu me parles comme autrefois !	Г-ЖА РЕНО. Ты заговорил совсем как прежде!
GASTON. Je n’ai pas d’autrefois, je vous parle comme aujourd’hui. Allez-vous-en !	ГАСТОН. У меня нет «прежде», я говорю так сегодня. Убирайтесь!
Mme RENAUD se redresse, comme autrefois elle aussi. C’est bien, Jacques ! Mais, quand les autres t’auront prouvé que je suis ta mère, il faudra bien que tu viennes me demander pardon.	Г-ЖА РЕНО(гордо выпрямляясь, как в прежнее время). Хорошо, Жак! Но когда будет доказано, что я твоя мать, тебе придется просить у меня прощения.
Elle sort sans voir Valentine qui a écouté les dernières répliques du couloir.	Уходит, не заметив Валентины, которая слышала их последние слова из-за кулис.
VALENTINE s’avance quand elle est sortie. Vous dites qu’il n’a jamais aimé. Qu’en savez-vous, vous qui ne savez rien ?	ВАЛЕНТИНА(дождавшись ухода свекрови, выступает вперед). Вот вы сказали, что вы никого не любили. Откуда вы это знаете, вы, который вообще ничего не знает?
GASTON la toise. Vous aussi, allez-vous-en !	ГАСТОН(меряет ее взглядом). И вы тоже убирайтесь!
VALENTINE. Pourquoi me parlez-vous ainsi ? Qu’est-ce que vous avez ?	ВАЛЕНТИНА. На каком основании вы разговариваете со мной таким тоном? Что с вами?
GASTON crie. Allez-vous-en ! Je ne suis pas Jacques Renaud.	ГАСТОН(кричит). Убирайтесь! Я не Жак Рено.
VALENTINE. Vous le criez comme si vous en aviez peur.	ВАЛЕНТИНА. Вы кричите так, словно вам страшно.
GASTON. C’est un peu cela. VALENTINE. De la peur, passe encore. La jeune ombre de Jacques est une ombre redoutable à endosser, mais pourquoi de la haine et contre moi ?	ГАСТОН. Отчасти и поэтому, ВАЛЕНТИНА. Страх — это еще полбеды. Тень юного Жака — страшная тень, ее опасно даже примерить, но откуда ненависть и ко мне тоже?
GASTON. Je n’aime pas que vous veniez me faire des sourires comme vous n’avez cessé de m’en faire depuis que je suis ici. Vous avez été sa maîtresse.	ГАСТОН. Мне противно, что вы пришли сюда любезничать со мной, ведь вы все время, как только я появился в доме, не перестаете со мной любезничать. Вы были его любовницей.
VALENTINE. Qui a osé le dire ? GASTON. Votre mari. Un silence.	ВАЛЕНТИНА. Кто посмел вам это сказать? ГАСТОН. Ваш муж. Пауза.
VALENTINE. Eh bien, si vous êtes mon amant, si je vous retrouve et que je veuille vous reprendre… Vous êtes assez ridicule pour trouver cela mal ?	ВАЛЕНТИНА. Предположим, вы мой любовник, я нашла вас и снова хочу быть с вами… Неужели же вы действительно такой чудак, что вам это кажется гадким?
GASTON. Vous parlez à une sorte de paysan du Danube. D’un drôle de Danube, d’ailleurs, aux eaux noires et aux rives sans nom. Je suis un homme d’un certain âge, mais j’arrive frais éclos au monde. Cela n’est peut-être pas si mal après tout de prendre la femme de son frère, d’un frère qui vous aimait, qui vous a fait du bien ?	ГАСТОН. Вы разговариваете со мной, как с дунайским крестьянином.^[1] Впрочем, странный это был Дунай, черные воды, безымянные берега… Я человек не первой молодости, но я только что вылупился на свет божий. Может быть, в конце концов, и не так уж плохо отнять жену у родного брата, у брата, который вас любил, делал вам добро?
VALENTINE, doucement. Quand nous nous sommes connus en vacances à Dinard j’ai joué au tennis, j’ai nagé plus souvent avec vous qu’avec votre frère… J’ai fait plus de promenades sur les rochers avec vous. C’est avec vous, avec vous seul, que j’ai échangé des baisers. Je suis venue chez votre mère, ensuite, à des parties de camarades et votre frère s’est mis à m’aimer ; mais c’était vous que je venais voir.	ВАЛЕНТИНА(вполголоса). Когда мы познакомились на каникулах в Динаре, я играла в теннис, плавала гораздо чаще с вами, чем с вашим братом… В горы лазила чаще тоже с вами… И с вами, с вами одним я тогда целовалась. Потом пришла к вам домой на вечеринку, и ваш брат полюбил меня, но ведь я-то пришла, чтобы повидать вас.
GASTON. Mais c’est tout de même lui que vous avez épousé ?	ГАСТОН. И все-таки вышли замуж за него?
VALENTINE. Vous étiez un enfant. J’étais orpheline, mineure sans un sou, avec une tante bienfaitrice qui m’avait déjà fait payer très cher les premiers partis refusés. Devais-je me vendre à un autre plutôt qu’à lui qui me rapprochait de vous ?	ВАЛЕНТИНА. Вы были тогда совсем мальчишкой. А я сирота, младшая в семье, бесприданница, жила у тетки-благодетельницы и уже дорого поплатилась за отказы ее кандидатам. Так неужели я должна была продать себя другому, а не ему, благодаря которому я могла стать ближе к вам?
GASTON. II y a une rubrique dans les magazines féminins où l’on répond à ce genre de questions.	ГАСТОН. На такие вопросы дает ответ специальный раздел в дамских журналах.
VALENTINE. Je suis dévenue votre maîtresse au retour de notre voyage de noces.	ВАЛЕНТИНА. Как только мы вернулись из свадебного путешествия, я стала вашей любовницей.
GASTON. Ah ! nous avons tout de même attendu un peu.	ГАСТОН. Мы все же немного подождали.
VALENTINE. Un peu ? Deux mois, deux horribles mois. Puis, nous avons eu trois ans bien à nous, car la guerre a éclaté tout de suite et Georges est parti le 4 août… Et après ces dix-sept ans, Jacques… Elle a mis sa main sur son bras.	ВАЛЕНТИНА. Немного? Целых два месяца, два страшных месяца. Потом в нашем распоряжении было три полных года, потому что сразу же началась война и Жоржа призвали четвертого августа… А потом, семнадцать лет, Жак!.. (Кладет ладонь ему на руку.)
GASTON, il recule. Je ne suis pas Jacques Renaud.	ГАСТОН(отшатывается). Я не Жак Рено.
VALENTINE. Quand bien même… Laissez-moi contempler le fantôme du seul homme que j’aie aimé… Elle a un petit sourire. Oh ! tu plisses ta bouche… Elle le regarde bien en face, il est gêné. Rien de moi ne correspond à rien dans votre magasin aux accessoires, un regard, une inflexion ?	ВАЛЕНТИНА. И все же… Дайте мне наглядеться хотя бы на призрак единственного человека, которого я любила. (Улыбается.) Ага, скривил губы! (Глядит ему в лицо, он смущен.) Значит, ничто во мне, ни взгляд, ни голос, ни… неужели ничто не находит даже слабого отзвука в вашем запасе прошлого?
GASTON. Rien. VALENTINE. Ne soyez pas si dur, de quelque Danube infernal que vous veniez ! C’est grave, vous comprenez, pour une femme qui a aimé, de retrouver un jour, après une interminable absence, sinon son amant, du moins, avec la reconstitution du plus imperceptible plissement de bouche, son fantôme scrupuleusement exact.	ГАСТОН. Ничто. ВАЛЕНТИНА. Не будьте же так жестоки, даже если ваш Дунай — Стикс! Поймите вы, как важно для любящей женщины после бесконечно долгой разлуки найти если не своего бывшего любовника, то хоть его призрак, подобный ему даже в пустяках, вплоть до манеры кривить губы.
GASTON. Je suis peut-être un fantôme plein d’exactitude, mais je ne suis pas Jacques Renaud.	ГАСТОН. Возможно, я призрак, с точностью воспроизводящий Жака Рено, но я не Жак Рено.
VALENTINE. Regardez-moi bien. GASTON. Je vous regarde bien. Vous êtes charmante, mais je ne suis pas Jacques Renaud !	ВАЛЕНТИНА. Приглядитесь ко мне. ГАСТОН. Я и приглядываюсь. Вы очаровательны, но увы!— я не Жак Рено.
VALENTINE. Je ne suis rien pour vous, vous en êtes sûr ?	ВАЛЕНТИНА. Итак, вы уверены, что я для вас ничто?
GASTON. Rien. VALENTINE. Alors, vous ne retrouverez jamais votre mémoire.	ГАСТОН. Ничто. ВАЛЕНТИНА. Значит, к вам никогда не вернется память.
GASTON. J’en arrive à le souhaiter. Un temps, il s’inquiète tout de même. Pourquoi ne retrouverai-je jamais ma mémoire ?	ГАСТОН. Я этого и сам, пожалуй, хочу. (Пауза; вдруг тревожно.) А почему ко мне никогда не вернется память?
VALENTINE. Vous ne vous souvenez même pas des gens que vous avez vus il y a deux ans.	ВАЛЕНТИНА. Потому что вы не помните даже тех, кого видели всего два года назад.
GASTON. Deux ans ?	ГАСТОН. Два года?
VALENTINE. Une lingère, une lingère en remplacement…	ВАЛЕНТИНА. А белошвейка, белошвейка, заменявшая вашу приютскую…
GASTON. Une lingère en remplacement ? Un silence. Il demande soudain : Qui vous a raconté cela ?	ГАСТОН. Белошвейка? (Пауза. Потом вдруг.) А кто вам рассказал?
VALENTINE. Personne. J’avais — avec l’approbation de ma belle-mère d’ailleurs — adopté cette personnalité pour vous approcher librement. Regardez-moi bien, homme sans mémoire…	ВАЛЕНТИНА. Никто не рассказывал. Я заменила вашу белошвейку — надо сказать, что действовала я с одобрения свекрови,— для того, чтобы без помех общаться с вами. Посмотрите же на меня хорошенько, вы, человек без памяти…
GASTON l’attire malgré lui, troublé. C’était vous la lingère qui n’est restée qu’un jour ?	ГАСТОН(взволнованный, невольно привлекает ее к себе). Так это вы белошвейка, которая работала у нас всего один день!
VALENTINE. Oui, c’était moi. GASTON. Mais vous ne m’avez rien dit ce jour-là ?	ВАЛЕНТИНА. Да, я. ГАСТОН. Но ведь в тот день вы мне ничего не сказали?
VALENTINE. Je ne voulais rien vous dire avant… J’espérais, vous voyez comme je crois à l’amour — à votre amour — qu’en me prenant vous retrouveriez la mémoire.	ВАЛЕНТИНА. Я и не хотела ничего говорить вам заранее… Я надеялась,— видите, как я верю в силу любви — вашей любви, — что, овладев мною, вы обретете память…
GASTON. Mais après ? VALENTINE. Après, comme j’allais vous dire, rappelez-vous, nous avons été surpris.	ГАСТОН. Ну а потом? ВАЛЕНТИНА. А потом, когда я собралась вам сказать, вспомните-ка, нас застигли…
GASTON sourit à ce souvenir. Ah ? l’économe !	ГАСТОН(улыбаясь при этом воспоминании). А-а, эконом!
VALENTINE sourit aussi. L’économe, oui. GASTON. Mais vous n’avez pas crié partout que vous m’aviez reconnu ?	ВАЛЕНТИНА(тоже улыбаясь). Да, эконом. ГАСТОН. Но вы не кричали на всех углах, что узнали меня?
VALENTINE. Je l’ai crié, mais nous étions cinquante familles à le faire.	ВАЛЕНТИНА. Представьте, кричала, но то же самое кричали еще пятьдесят семейств.
GASTON a un rire nerveux, soudain. Mais c’est vrai, suis-je bête, tout le monde me reconnaît ! Cela ne prouve en rien que je suis Jacques Renaud.	ГАСТОН (с нервным смешком). И верно, а я-то, болван, забыл, что все меня узнают… Но это отнюдь не доказывает, что я Жак Рено.
VALENTINE. Vous vous en êtes souvenu tout de même de votre lingère et de son gros paquet de draps ?	ВАЛЕНТИНА. Однако ж вы вспомнили вашу белошвейку и огромную кучу простыней?
GASTON. Mais, bien sûr, je m’en suis souvenu. A part mon amnésie, j’ai beaucoup de mémoire.	ГАСТОН. А как же, конечно, вспомнил. Если не считать болезни, память у меня прекрасная.
VALENTINE. Vous voulez la reprendre dans vos bras, votre lingère ?	ВАЛЕНТИНА. Так обнимите же вашу белошвейку.
GASTON la repousse. Attendons de savoir si je suis Jacques Renaud.	ГАСТОН(отталкивая ее). Подождем, пока не выяснится, кто я — Жак Рено или нет.
VALENTINE. Et si vous êtes Jacques Renaud ?	ВАЛЕНТИНА. А если окажется, что вы Жак Рено?
GASTON. Si je suis Jacques Renaud, je ne la reprendrai pour rien au monde dans mes bras. Je ne veux pas être l’amant de la femme de mon frère.	ГАСТОН. Если я окажусь Жаком Рено, ни за какие блага в мире я вас не обниму. Не желаю быть любовником жены брата.
VALENTINE. Mais vous l’avez déjà été !.. GASTON. II y a si longtemps et j’ai été si malheureux depuis, je suis lavé de ma jeunesse.	ВАЛЕНТИНА. Но ведь вы уже были!.. ГАСТОН. Было это давно, и я столько натерпелся с той поры, что полностью искупил грехи своей юности.
VALENTINE a un petit rire triomphant. Vous oubliez déjà votre lingère !.. Si vous êtes Jacques Renaud, c’est il y a deux ans que vous avez été l’amant de la femme de votre frère. Vous, bien vous, pas un lointain petit jeune homme.	ВАЛЕНТИНА(с торжествующим смешком). Как, вы забыли уже свою белошвейку?.. Если вы Жак Рено, то вы два года назад снова стали любовником жены брата. Вы, именно вы, а не какой-то безвестный молодой человек.
GASTON. Je ne suis pas Jacques Renaud ! VALENTINE. Écoute, Jacques, il faut pourtant que tu renonces à la merveilleuse simplicité de ta vie d’amnésique. Écoute, Jacques, il faut pourtant que tu t’acceptes. Toute notre vie avec notre belle morale et notre chère liberté, cela consiste en fin de compte à nous accepter tels que nous sommes… Ces dix-sept ans d’asile pendant lesquels tu t’es conservé si pur, c’est la durée exacte d’une adolescence, ta seconde adolescence qui prend fin aujourd’hui. Tu vas redevenir un homme, avec tout ce que cela comporte de taches, de ratures et aussi de joies. Accepte-toi et accepte-moi, Jacques.	ГАСТОН. Я не Жак Рено! ВАЛЕНТИНА. Послушай, Жак, хочешь не хочешь, а тебе придется расстаться с блаженной безмятежностью, подаренной тебе потерей памяти. Послушай, Жак, тебе придется принять себя. Вся наша жизнь с ее чудесной моралью и обожаемой нашей свободой, в конце концов, и заключается в том, чтобы принимать самих себя такими, какие мы есть… Эти восемнадцать лет, проведенные в приюте, то есть все то время, когда ты хранил себя в чистоте, это просто затянувшееся отрочество, второе отрочество, которому сегодня приходит конец. Ты вновь станешь взрослым мужчиной со всеми его обязанностями, слабостями, а также и радостями. Так прими же себя и прими меня, Жак.
GASTON. Si j’y suis obligé par quelque preuve, il faudra bien que je m’accepte ; mais je ne vous accepterai pas !	ГАСТОН. Если меня к этому вынудит неопровержимое свидетельство, придется принять себя, но вас я никогда не приму!
VALENTINE. Mais puisque malgré toi c’est fait déjà, depuis deux ans !	ВАЛЕНТИНА. И все-таки, помимо твоей воли, это произошло уже два года назад!
GASTON. Je ne prendrai pas la femme de mon frère.	ГАСТОН. Я никогда не отниму жены у своего брата.
VALENTINE. Quand laisseras-tu tes grands mots ? Tu vas voir, maintenant que tu vas être un homme, aucun de tes nouveaux problèmes ne sera assez simple pour que tu puisses le résumer dans une formule… Tu m’as prise à lui, oui. Mais, le premier, il m’avait prise à toi, simplement parce qu’il avait été un homme, maître de ses actes, avant toi.	ВАЛЕНТИНА. Хватит этих высокопарных слов! Став наконец мужчиной, ты сам убедишься, что ни одну из вставших перед тобой новых проблем нельзя решить с помощью ходячих истин… Ты уже взял меня у него. Но первый-то он отнял меня у тебя, просто потому, что раньше стал мужчиной.
GASTON. Et puis, il n’y a pas que vous… Je ne tiens pas à avoir dépouillé de vieilles dames, violé des bonnes.	ГАСТОН. Да не в одной вас дело… Я не так уж дорожу тем, что обирал пожилых дам, насиловал горничных…
VALENTINE. Quelles bonnes ? GASTON. Un autre détail… Je ne tiens pas non plus à avoir levé la main sur ma mère, ni à aucune des excentricités de mon affreux petit sosie.	ВАЛЕНТИНА. Каких горничных? ГАСТОН. Еще одна деталь… Я не так уж дорожу тем, что поднял руку на родную мать, как, впрочем, и всеми прошлыми выходками моего отвратительного юного двойника.
VALENTINE. Comme tu cries !.. Mais, à peu de choses près, tu as déjà fait cela aussi tout à l’heure…	ВАЛЕНТИНА. Как ты кричишь!.. Но, по-моему, ты почти сделал это только что…
GASTON. J’ai dit à une vieille dame inhumaine que je la détestais, mais cette vieille dame n’était pas ma mère.	ГАСТОН. Да, я сказал этой бессердечной старой даме, что я ее ненавижу, но эта старая дама не моя мать.
VALENTINE. Si, Jacques ! Et c’est pour cela que tu le lui as dit avec tant de véhémence. Et, tu vois, il t’a suffi, au contraire, de côtoyer une heure les personnages de ton passé pour reprendre inconsciemment avec eux tes anciennes attitudes. Écoute, Jacques, je vais monter dans ma chambre, car tu vas être très en colère. Dans dix minutes, tu m’appelleras, car tes colères sont terribles, mais ne durent jamais plus de dix minutes.	ВАЛЕНТИНА. Нет, мать, Жак! И именно поэтому ты имел с ней такое бурное объяснение. Ты и сам видишь, достаточно тебе пробыть хотя бы час бок о бок с персонажами своего прошлого, и ты уже бессознательно ведешь себя с ними, как раньше. Послушай, Жак, я сейчас пойду к себе во избежание твоего гнева. А через десять минут ты меня позовешь, ведь приступы твоей ярости страшны, но они продолжаются не больше десяти минут.
GASTON. Qu’en savez-vous? Vous m’agacez à la fin. Vous avez l’air d’insinuer que vous me connaissez mieux que moi.	ГАСТОН. Откуда вам это известно? В конце концов, вы меня раздражаете. Все время стараетесь намекнуть, будто знаете меня лучше, чем я сам.
VALENTINE. Mais bien sûr!.. Écoute, Jacques, écoute. Il y a une preuve décisive que je n’ai jamais pu dire aux autres !..	ВАЛЕНТИНА. Ну конечно же!.. Послушай, послушай-ка меня, Жак. Существует одно бесспорное доказательство, о котором я никому не смела ни разу сказать!..
GASTON recule. Je ne vous crois pas ! VALENTINE sourit. Attends, je ne l’ai pas encore dite.	ГАСТОН(отступает). Не верю! ВАЛЕНТИНА(улыбается). Постой, я ведь еще ничего не сказала!
GASTON crie. Je ne veux pas vous croire, je ne veux croire personne. Je ne veux plus que personne me parle de mon passé !	ГАСТОН(кричит). Не хочу вам верить, никому не хочу верить! Не желаю, чтобы со мной вообще говорили о моем прошлом.
LA DUCHESSE entre en trombe, suivie de Me Huspar, Valentine se cache dans la salle de bains.	ГЕРЦОГИНЯ врывается вихрем в комнату, за ней — мэтр ЮСПАР. ВАЛЕНТИНА прячется в ванной комнате.
LA DUCHESSE Gaston, Gaston, c’est épouvantable ! Des gens viennent d’arriver, furieux, tonitruants, c’est une de vos familles. J’ai été obligée de les recevoir. Ils m’ont couverte d’insultes. Je comprends maintenant que j’ai été follement imprudente de ne pas suivre l’ordre d’inscription que nous avions annoncé par voie de presse… Ces gens-là se croient frustrés. Ils vont faire un scandale, nous accuser de Dieu sait quoi !	ГЕРЦОГИНЯ. Гастон, Гастон, это же ужасно! Только что явились какие-то люди. Орут, злятся, кричат, еще одно ваше семейство! Пришлось их принять. Они меня так оскорбляли! Только сейчас я поняла, что поступила как безумная, неосмотрительно нарушив распорядок, о котором мы сами же объявили через газеты… Эти люди считают, что их надули. Они, конечно, учинят скандал, будут обвинять нас во всех смертных грехах!..
HUSPAR. Je suis sûr, Madame, que personne n’oserait vous suspecter.	ЮСПАР. Я более чем уверен, мадам, что никто не посмеет вас ни в чем заподозрить.
LA DUCHESSE. Mais vous ne comprenez donc point que ces deux cent cinquante mille francs les aveuglent ! Ils parlent de favoritisme, de passe-droit. De là à prétendre que mon petit Albert touche la forte somme de la famille à laquelle il attribue Gaston il n’y a qu’un pas !	ГЕРЦОГИНЯ. Видно, вы не отдаете себе отчета, до какой степени их ослепили эти двести пятьдесят тысяч франков! Они твердят о фаворитизме, о нарушениях, чего доброго, они заявят, что наш малыш Альбер получил хороший куш от семьи, которую считает семьей Гастона!..
LE MAÎTRE D’HÔTEL entre. LE MAÎTRE D’HÔTEL. Madame. Je demande pardon à Madame la duchesse. Mais voici d’autres personnes qui réclament Maître Huspar ou Madame la duchesse.	Входит МЕТРДОТЕЛЬ. МЕТРДОТЕЛЬ. Ваша светлость, прошу меня извинить. Но там еще какие-то люди требуют мэтра Юспара или герцогиню.
LA DUCHESSE. Leur nom ? LE MAITRE D’HOTEL. Ils m’ont donné cette carte que je ne me permettais pas de présenter dès l’abord à Madame la duchesse, vu qu’elle est commerciale. Il lit, très digne. « Beurres, œufs, fromages. Maison Bougran. »	ГЕРЦОГИНЯ. Как их фамилия? МЕТРДОТЕЛЬ. Они дали мне карточку, но я не осмелился сразу вручить ее вашей светлости, учитывая, что это реклама фирмы. (С достоинством читает вслух.) «Масло, яйца, сыры. Фирма Бугран».
LA DUCHESSE, cherchant dans son agenda. Bougran ? Vous avez dit Bougran ? C’est la crémière !	ГЕРЦОГИНЯ(листая свою записную книжку). Бугран, Бугран… Вы сказали Бугран? Да это молочница!
LE VALET DE CHAMBRE frappe et entre. Je demande pardon à Madame ; mais c’est un Monsieur, ou plutôt un homme, qui demande Madame la duchesse. Vu sa tenue, je dois dire à Madame que je n’ai pas osé l’introduire.	ЛАКЕЙ стучится в дверь и входит. Прошу прощения, но какой-то господин, вернее, просто человек, спрашивает герцогиню. Должен сказать, что я не решился впустить его в дом из-за его вида.
LA DUCHESSE, dans son agenda. Son nom ? Legropâtre ou Madensale ?	ГЕРЦОГИНЯ(листая записную книжку). Фамилия? Легропатр или Мэденсэль?
LE VALET DE CHAMBRE. Legropâtre, Madame la duchesse.	ЛАКЕЙ. Легропатр, ваша светлость.
LA DUCHESSE. Legropâtre, c’est le lampiste ! Introduisez-le avec beaucoup d’égards ! Ils sont tous venus par le même train. Je parie que les Madensale vont suivre. J’ai appelé Pont-au-Bronc au téléphone. Je vais tâcher de les faire patienter !	ГЕРЦОГИНЯ. Легропатр — это фонарщик! Впустите его, и будьте с ним повежливее. Все они приехали одним поездом. Уверена, что сейчас явятся Мэденсэли. Я звонила в Пон-о-Брон. Попытаюсь их утихомирить!
Elle sort rapidement, suivie de Me Huspar. GASTON murmure, harassé. Vous avez tous des preuves, des photographies ressemblantes, des souvenirs précis comme des crimes… Je vous écoute tous et je sens surgir peu à peu derrière moi un être hybride où il y a un peu de chacun de vos fils et rien de moi, parce que vos fils n’ont rien de moi. Il répète. Moi. Moi. J’existe, moi, malgré toutes vos histoires… Vous avez parlé de la merveilleuse simplicité de ma vie d’amnésique tout à l’heure… Vous voulez rire. Essayez de prendre toutes les vertus, tous les vices et de les accrocher derrière vous.	Быстро выходит, за ней — мэтр Юспар и лакей. ГАСТОН(растерянно бормочет). У всех у вас доказательства, фотографии, подтверждающие сходство, воспоминания, бесспорные, как преступление… Я выслушиваю вас всех и чувствую, как за моей спиной возникает некий гибрид, содержащий в себе понемножку от каждого из ваших сыновей и ничего, ровно ничего от меня, потому что ваши сыновья ничем на меня не похожи. (Повторяет.) На меня… На меня… Вопреки всем вашим россказням, я существую… Вы только что говорили о том, что моя жизнь — эта блаженная безмятежность, даруемая потерей памяти… Вы просто шутите. Попробуйте-ка сами собрать воедино все добродетели, все пороки и взвалить их себе на спину…
VALENTINE, qui est rentrée à la sortie de la duchese. Ton lot va être beaucoup plus simple si tu veux m’écouter une minute seulement, Jacques. Je t’offre une succession un peu chargée, sans doute, mais qui te paraîtra légère puisqu’elle va te délivrer de toutes les autres. Veux-tu m’écouter ?	ВАЛЕНТИНА вошла, едва только герцогиня скрылась. Твоя судьба будет куда легче, если ты выслушаешь меня. Только одну минуту, Жак. Я предлагаю тебе наследство, правда, несколько обременительное, зато ты с его помощью освободишься от всех прочих, и оно тебе покажется бесконечно легким. Ну что, будешь слушать?
GASTON. Je vous écoute. VALENTINE. Je ne t’ai jamais vu nu, n’est-ce pas ? Eh bien, tu as une cicatrice, une toute petite cicatrice qu’aucun des médecins qui t’ont examiné n’a découverte, j’en suis sûre, à deux centimètres sous l’omoplate gauche. C’est un coup d’épingle à chapeau — crois-tu qu’on était affublée en 1915 ! — je te l’ai donné un jour où j’ai cru que tu m’avais trompée. Elle sort.	ГАСТОН. Слушаю. ВАЛЕНТИНА. Я тебя никогда не видела обнаженным, ведь верно? Так вот, я уверена, что у тебя на два сантиметра ниже лопатки есть небольшой шрам, который не обнаружили обследовавшие тебя врачи. Это след от укола шляпной булавки — вспомни дамскую моду пятнадцатого года!— это я сама, своими руками поцарапала тебя булавкой, когда решила, что ты мне изменяешь. (Уходит.)
Il reste abasourdi un instant, puis il commence lentement à enlever sa veste.	ГАСТОН с минуту стоит в растерянности, потом начинает медленно снимать пиджак.
LE RIDEAU TOMBE	ЗАНАВЕС

QUATRIÈME TABLEAU		КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
Le chauffeur et le valet de chambre grimpés sur une chaise dans un petit couloir obscur et regardant par un œil-debœuf.		Сцена представляет собой узкий коридорчик;ШОФЕР и ЛАКЕЙ, подставив стул к окошечку в двери, заглядывают в комнату Гастона.
LE VALET DE CHAMBRE. Hé ! dis donc ! Y se déculotte…		ЛАКЕЙ. Господи! Штаны скидывает…
LE CHAUFFEUR, le poussant pour prendre sa place. Sans blagues ? Mais il est complètement sonné, ce gars-là ! Qu’est-ce qu’il fait ? Il se cherche une puce ? Attends, attends. Le voilà qui grimpe sur une chaise pour se regarder dans la glace de la cheminée…		ШОФЕР(отталкивая его). Врешь? Видно, малый окончательно рехнулся! Что он делает-то? Блох, что ли, ловит? Постой-постой… На стул влез, глядится в каминное зеркало…
LE VALET DE CHAMBRE. Tu rigoles… Y monte sur une chaise ?		ЛАКЕЙ. Шутишь? Неужто на стул влез?
LE CHAUFFEUR. Je te le dis. LE VALET DE CHAMBRE, prenant sa place. Fais voir ça… Ah ! dis donc ! Et tout ça c’est pour voir son dos. Je te dis qu’il est sonné. Bon. Le voilà qui redescend. Il a vu ce qu’il voulait. Y remet sa chemise. Y s’assoit… Ah ! dis donc… Mince alors !		ШОФЕР. Я же говорю. ЛАКЕЙ(отталкивает его). Дай посмотреть. Ах ты, черт! Спину разглядывает. Я же говорю, спятил. Так-так. Слезает. Видать, увидел то, что искал… Рубашку надевает. Сел… Ах ты, черт! Ну и ну!
LE CHAUFFEUR. Qu’est-ce qu’il fait ? LE VALET DE CHAMBRE se retourne, médusé. Y chiale…		ШОФЕР. А теперь что он делает? ЛАКЕЙ(оборачивается, он потрясен). Ревёт…
LE RIDEAU TOMBE	ЗАНАВЕС

CINQUIÈME TABLEAU	КАРТИНА ПЯТАЯ
La chambre de Jacques. Les persiennes sont fermées, l’ombre rousse est rayée de lumière. C’est le matin. Gaston est couché dans le lit, il dort. Le maître d’hôtel et le valet de chambre sont en train d’apporter dans la pièce des animaux empaillés qu’ils disposent autour du lit. La duchesse et Mme Renaud dirigent les opérations du couloir. Tout se joue en chuchotements et sur la pointe des pieds.	Комната Жака. Ставни закрыты, золотистый полумрак прорезают полосы света. Утро. ГАСТОН лежит на кровати, он спит. МЕТРДОТЕЛЬ и ЛАКЕЙ вносят в комнату чучела зверушек и наставляют их вокруг постели. ГЕРЦОГИНЯ и г-жа Рено руководят операцией из коридора. Сцена идет на шепоте, все передвигаются на цыпочках.
LE MAÎTRE D’HÔTEL. Nous les posons également autour du lit, Madame la duchesse ?	МЕТРДОТЕЛЬ. Их тоже ставить вокруг постели, ваша светлость?
LA DUCHESSE. Oui, oui, autour du lit, qu’en ouvrant les yeux, il les voie tous en même temps.	ГЕРЦОГИНЯ. Да-да, вокруг постели… Чтобы, открыв глаза, он мог увидеть их всех разом.
Mme RENAUD. Ah ! si la vue de ces petits animaux pouvait le faire revenir à lui !	Г-ЖА РЕНО. Ах, если бы вид этих зверьков вернул ему память!
LA DUCHESSE. Cela peut le frapper beaucoup.	ГЕРЦОГИНЯ. Это может его потрясти.
Mme RENAUD. Il aimait tant les traquer ! Il montait sur les arbres à des hauteurs vertigineuses pour mettre de la glu sur les branches.	Г-ЖА РЕНО. Он так обожал их ловить! Карабкался по деревьям, забирался на головокружительную высоту и мазал клеем ветки.
LA DUCHESSE, au maître d’hôtel. Mettez-en un sur l’oreiller, tout près de lui. Sur l’oreiller, oui, oui, sur l’oreiller.	ГЕРЦОГИНЯ(метрдотелю). Поставьте одного на подушку, ближе, ближе к лицу. На подушку, слышите, на подушку!
LE MAÎTRE D’HÔTEL. Madame la duchesse ne craint pas qu’il ait peur en s’éveillant de voir cette bestiole si près de son visage ?	МЕТРДОТЕЛЬ. А ваша светлость не боится, что мсье испугается, откроет глаза, а под самым носом у него зверь сидит…
LA DUCHESSE. Excellente, la peur, dans son cas, mon ami. Excellente. Elle revient à Mme Renaud. Ah ! je ne vous cacherai pas que je suis dévorée d’inquiétude, Madame ! J’ai pu calmer ces gens, hier soir, en leur disant qu’Huspar et mon petit Albert seraient ici ce matin à la première heure ; mais qui sait si nous arriverons à nous en débarrasser sans dégâts ?..	ГЕРЦОГИНЯ. Страх в данном случае целителен, друг мой… Именно целителен. (Г-же Рено.) О, не скрою, я вся горю от нетерпения, мадам! Хорошо, что мне удалось успокоить этих людей вчера вечером, я им сказала, что Юспар и наш малыш Альбер прибудут сегодня рано утром… Но как знать, удастся ли нам избавиться от них благополучно?..
LE VALET DE CHAMBRE entre. Les familles présumées de Monsieur Gaston viennent d’arriver, Madame la duchesse.	ЛАКЕЙ(входя). Ваша светлость, семейства претендентов прибыли.
LA DUCHESSE. Vous voyez ! Je leur avais dit neuf heures, ils sont là à neuf heures moins cinq. Ce sont des gens que rien ne fera céder.	ГЕРЦОГИНЯ. Вот видите! Я же им велела в девять часов, а они явились без пяти девять. Этих людей ничем не проймешь.
Mme RENAUD. Où les avez-vous introduits, Victor ?	Г-ЖА РЕНО. Куда вы их провели, Виктор?
LE VALET DE CHAMBRE. Dans le grand salon, Madame.	ЛАКЕЙ. В большую гостиную, мадам.
LA DUCHESSE. Ils sont autant qu’hier ? C’est bien une idée de paysans de venir en groupe pour mieux se défendre.	ГЕРЦОГИНЯ. Их столько, сколько вчера? Чисто мужицкая затея являться всем миром, чтобы защищать свои права!
LE VALET DE CHAMBRE. Ils sont davantage, Madame la duchesse.	ЛАКЕЙ. Их стало больше, ваша светлость.
LA DUCHESSE. Davantage ? Comment cela ?	ГЕРЦОГИНЯ. Больше? То есть?
LE VALET DE CHAMBRE. Oui, Madame la duchesse, trois de plus, mais ensemble. Un Monsieur de bonne apparence, avec un petit garçon et sa gouvernante.	ЛАКЕЙ. Еще трое прибавилось, но они вместе, ваша светлость. Приличный с виду господин, мальчик и гувернантка.
LA DUCHESSE. Une gouvernante ? Quel genre de gouvernante ?	ГЕРЦОГИНЯ. Гувернантка? Какая гувернантка?
LE VALET DE CHAMBRE. Anglais, Madame la duchesse.	ЛАКЕЙ. Англичанка, ваша светлость.
LA DUCHESSE. Ah ! ce sont les Madensale !.. Des gens que je crois charmants. C’est la branche anglaise de la famille qui réclame Gaston… C’est touchant de venir d’aussi loin rechercher un des siens, vous ne trouvez pas ? Priez ces personnes de patienter quelques minutes, mon ami.	ГЕРЦОГИНЯ. Ах, это же Мэденсэли!.. Очаровательные, по-моему, люди. Английская линия, которая тоже требует Гастона… Как трогательно явиться из такой дали, чтобы найти своего близкого! Как по-вашему? Попросите, милый, этих людей подождать немного.
Mme RENAUD. Mais ces gens ne vont pas nous le reprendre avant qu’il ait parlé, n’est-ce pas, Madame ?	Г-ЖА РЕНО. Но эти люди, надеюсь, не отберут у нас Жака, выслушают его хотя бы?
LA DUCHESSE. N’ayez crainte. L’épreuve a commencé par vous ; il faudra, qu’ils le veuillent ou non, que nous la terminions régulièrement. Mon, petit Albert m’a promis d’être très ferme sur ce point. Mais d’un autre côté nous sommes obligés à beaucoup de diplomatie pour éviter le moindre scandale.	ГЕРЦОГИНЯ. Не тревожьтесь. Эксперимент начался с вас, придется им, хотят они того или нет, подождать, пока мы не проведем его по всем правилам. Наш малыш Альбер обещал мне не уступать в этом вопросе. Но, с другой стороны, приходится вести себя дипломатично, чтобы избежать скандала.
Mme RENAUD. Un scandale dont j’ai l’impression que vous vous exagérez le danger, Madame.	Г-жа Рено. По-моему, вы слегка преувеличиваете опасности этого скандала, мадам.
LA DUCHESSE. Détrompez-vous, Madame ! La presse de gauche guette mon petit Albert, je le sais : j’ai mes espions. Ces gens-là vont oondir sur cette calomnie comme des molosses sur une charogne. Et cela, quel que soit mon désir de voir Gaston entrer dans une famille adorable, je ne peux pas le permettre. Comme vous êtes mère, je suis tante — avant tout. Elle lui serre le bras. Mais croyez que j’ai le cœur brisé comme vous par tout ce que cette épreuve peut avoir de douloureux et de torturant.	ГЕРЦОГИНЯ. Ошибаетесь, мадам! Я-то знаю, что левая пресса травит нашего малыша Альбера: у меня там есть свои соглядатаи. Они набросятся на клевету, как псы на падаль. Вы знаете, при всем своем желании, чтобы Гастон оказался членом вашей чудесной семьи, я все-таки не могу допустить скандала. Вы мать, а я прежде всего тетка. (Пожимает г-же Рено руку.) Но поверьте, и у меня тоже разрывается сердце от всего этого мучительного и прискорбного эксперимента.
Le valet de chambre passe près d’elle avec des écureuils empaillés. Elle le suit des yeux. Mais c’est ravissant une peau d’écureuil ! Comment se fait-il qu’on n’ait jamais pensé à en faire des manteaux ?	Мимо проходит лакей, неся чучела белок. (Провожает, его взглядом.) Какая прелесть эти беличьи шкурки! Как это вы не надумали сделать из них себе манто?
Mme RENAUD, ahurie. Je ne sais pas.	Г-ЖА РЕНО(растерянно). Не знаю…
LE VALET DE CHAMBRE. Ça doit être trop petit.	ЛАКЕЙ. Слишком они маленькие.
LE MAÎTRE D’HÔTEL qui surveille la porte. Attention, Monsieur a bougé !	МЕТРДОТЕЛЬ(подглядывает в двери спальни). Тише, мсье Гастон просыпается.
LA DUCHESSE. Ne nous montrons surtout pas. Au maître d’hôtel. Ouvrez les persiennes. Pleine lumière dans la chambre. Gaston a ouvert les yeux. Il voit quelque chose tout près de son visage. Il recule, se dresse sur son séant.	ГЕРЦОГИНЯ. Главное, не надо, чтобы он нас видел. (Метрдотелю.) Откройте ставни. Обе скрываются. Комнату заливает яркий свет.
GASTON. Qu’est-ce que c’est ? Il se voit entouré de belettes, de putois, d’écureuils empaillés, il a les yeux exorbités, il crie : Mais qu’est-ce que c’est que toutes ces bêtes ? Qu’est-ce qu’elles me veulent ?	ГАСТОН(открывает глаза и видит что-то странное прямо у себя перед носом. Отшатывается, садится в постели). Что это такое? (Тут только замечает, что окружен чучелами ласок, хорьков, белок. Кричит, широко открыв от страха глаза.) Но что означают все эти зверьки? Чего им нужно от меня?
LE MAÎTRE D’HÔTEL s’avance. Elles sont empaillées, Monsieur. Ce sont les petites bêtes que Monsieur s’amusait à tuer. Monsieur ne les reconnaît donc pas ?	МЕТРДОТЕЛЬ(выступает вперед). Это чучела, мсье. Это зверьки, которых мсье любил убивать. Мсье не узнает их?
GASTON crie d’une voix rauque. Je n’ai jamais tué de bêtes ! Il s’est levé.	ГАСТОН (хрипло кричит). Я никогда не убивал зверей! (Встает.)
Le valet s’est précipité avec sa robe de chambre. Ils passent tous deux dans la salle de bains. Mais Gaston ressort et revient aussitôt aux bêtes.	ЛАКЕЙ подает ему халат, и оба направляются в ванную. Тут же возвращается и подходит к зверькам.
GASTON. Comment les prenait-il ? LE MAÎTRE D’HÔTEL. Que Monsieur se rappelle les pièges d’acier qu’il choisissait longuement sur le catalogue de la Manufacture d’Armes et Cycles de Saint-Étienne… Pour certaines, Monsieur préférait se servir de la glu.	ГАСТОН. А как он их ловил? МЕТРДОТЕЛЬ. Может, мсье вспомнит, как долго он выбирал стальные капканы в каталоге «Оружейная и мотоциклетная промышленность Сент-Этьена»?.. Но чаще мсье предпочитал пользоваться клеем.
GASTON. Elles n’étaient pas encore mortes quand il les trouvait ?	ГАСТОН. Значит, поутру, когда он их находил, они не были еще мертвые?
LE MAÎTRE D’HÔTEL. Généralement pas, Monsieur. Monsieur les achevait avec son couteau de chasse. Monsieur était très adroit pour cela.	МЕТРДОТЕЛЬ. Вообще-то нет, мсье. Мсье приканчивал их своим охотничьим ножом. Мсье действовал им очень ловко.
GASTON, après un silence. Qu’est-ce qu’on peut faire pour des bêtes mortes ? Il a vers elles un geste timide qui n’ose pas être une caresse, il rêve un instant. Quelles caresses sur ces peaux tendues, séchées ? J’irai jeter des noisettes et des morceaux de pain à d’autres écureuils, tous les jours. Je défendrai, partout où la terre m’appartiendra, qu’on fasse la plus légère peine aux belettes… Mais comment consolerai-je celles-ci de la longue nuit où elles ont eu mal et peur sans comprendre, leur patte retenue dans cette mâchoire immobile ?	ГАСТОН(помолчав). Что можно сделать для мертвых зверьков? (Робко протягивает к ним руку, но не осмеливается их погладить; задумывается.) Ну хорошо, я поглажу эти высохшие, хрупкие шкурки, разве им будет легче? Каждый день я буду бросать орехи и хлеб живым белкам… Где бы мне ни принадлежал клочок земли, я строго-настрого запрещу причинять хоть малейший вред ласкам… Но разве это искупит целые ночи мучений и страха, когда они не понимали, что с ними стряслось, почему их лапку намертво обхватили стальные челюсти?
LE MAÎTRE D’HÔTEL. Oh ! il ne faut pas que Monsieur se peine à ce point. Ce n’est pas bien grave, des bestioles ; et puis, en somme maintenant, c’est passé.	МЕТРДОТЕЛЬ. Пусть мсье не расстраивается по этому поводу. Подумаешь, велика важность — зверье!.. И потом, ведь это прошло.
GASTON répète. C’est passé. Et même si j’étais assez puissant à présent pour rendre à jamais heureuse la race des petits animaux des bois… Vous l’avez dit : c’est passé. Il s’en va vers la salle de bains en disant : Pourquoi n’ai-je pas la même robe de chambre qu’hier soir ?	ГАСТОН (повторяет). Да, прошло. И даже если сейчас я был бы наделен властью и мог раз и навсегда сделать счастливыми всех лесных зверушек… Вы правильно сказали: это прошло. (Идет к ванной комнате.) А почему у меня другой халат, а не тот, что вчера вечером?
LE MAÎTRE D’HÔTEL. Elle est également à Monsieur, Madame m’a recommandé de les faire essayer toutes à Monsieur, dans l’espoir que Monsieur en reconnaîtrait une.	МЕТРДОТЕЛЬ. Этот халат тоже принадлежит мсье. Мадам велела все время их менять, может, мсье признает хоть один.
GASTON. Qu’est-ce qu’il y a dans les poches de celle-là ? Des souvenirs encore, comme hier ?	ГАСТОН. А что тут такое в кармане? Тоже из области воспоминаний, как и вчера?..
LE MAÎTRE D’HÔTEL, le suivant. Non, Monsieur. Cette fois ce sont des boules de naphtaline.	МЕТРДОТЕЛЬ. Нет, мсье, на сей раз это нафталин в шариках.
La porte de la salle de bains s’est refermée. La duchesse et Mme Renaud sortent de leur cachette.	Дверь ванной комнаты захлопывается. ГЕРЦОГИНЯ и г-жа Рено выходят из своего укрытия.
A un geste avant de sortir. Madame a pu entendre. Je ne crois pas que Monsieur ait rien reconnu.	(Обращается к ним, уходя из комнаты.) Мадам все сами слышали. По-моему, мсье ничего не признал.
Mme RENAUD, dépitée. On dirait vraiment qu’il y met de la mauvaise volonté.	Г-ЖА РЕНО(с досадой). Просто не хочет сделать над собой усилия.
LA DUCHESSE. Si c’était cela, croyez que je lui parlerais très sévèrement, mais j’ai malheureusement peur que ce ne soit plus grave.	ГЕРЦОГИНЯ. Если это так, поверьте, я с ним поговорю самым строгим образом, но увы! Боюсь, как бы тут не было чего серьезнее.
GEORGES, entrant. Eh bien, il s’est réveillé ?	ЖОРЖ (входит). Проснулся?
LA DUCHESSE. Oui, mais notre petite conspiration n’a rien donné.	ГЕРЦОГИНЯ. Да, но наш маленький заговор не дал результатов.
Mme RENAUD. II a eu l’air péniblement surpris de voir les dépouilles de ces bêtes, mais c’est tout.	Г-ЖА РЕНО. Он смотрел на трупы зверьков с видом мучительного удивления, и только…
GEORGES. Est-ce que vous voulez me laisser un moment, je voudrais essayer de lui parler.	ЖОРЖ. Разрешите мне остаться с ним наедине. Я хочу попробовать с ним поговорить.
Mme RENAUD. Puisses-tu réussir, Georges ! Moi, je commence à perdre l’espoir.	Г-ЖА РЕНО. Хоть бы тебе удалось, Жорж! А то я уже теряю надежду.
GEORGES. II ne faut pas, voyons, maman, il ne faut pas. Il faut espérer jusqu’au bout au contraire. Espérer contre l’évidence même.	ЖОРЖ. Не надо, мама, но надо. Напротив, будем надеяться до конца. Надеяться даже вопреки самой очевидности.
Mme RENAUD, un peu pincée. Son attitude est vraiment lassante. Tu veux que je te dise ? Il me semble qu’il me fait la tête comme autrefois…	Г-ЖА РЕНО(холодно). Но его поведение и на самом деле может извести человека. Хочешь, я скажу тебе правду? Мне кажется, что он упрямится назло мне, как прежде…
GEORGES. Mais puisqu’il ne t’a même pas reconnue…	ЖОРЖ. Но ведь он тебя даже не узнал…
Mme RENAUD. Oh ! il avait un si mauvais caractère ! Amnésique ou non, pourquoi veux-tu qu’il ne l’ait plus ?	Г-ЖА РЕНО. Все равно… У него всегда был мерзкий характер! Потерял ли он память, нет ли, как, по-твоему, он может перемениться?
LA DUCHESSE, s’en allant avec elle. Je crois que vous exagérez son animosité contre vous, Madame. En tout cas, je n’ai pas de conseil à vous donner, mais je voulais vous dire que je trouve votre façon d’agir un peu trop froide. Vous êtes mère, que diable ! soyez pathétique. Roulez-vous à ses pieds, criez.	ГЕРЦОГИНЯ(уходя вместе с г-жой Рено). По-моему, вы преувеличиваете его враждебность в отношении вас, мадам. Во всяком случае, не мое дело давать вам советы, но я обязана все же сказать, что, на мой взгляд, вы ведете себя с ним слишком холодно. Черт побери, вы же мать, так будьте трогательно добры… Валяйтесь у него в ногах, кричите…
Mme RENAUD. Voir Jacques reprendre sa place ici est mon plus cher désir, Madame ; mais je ne saurais vraiment aller jusque-là. Surtout après ce qui s’est passé.	Г-ЖА РЕНО. Поверьте, мадам, самое горячее мое желание — видеть Жака снова членом нашей семьи; но на такое я никогда не пойду. Особенно после того, что было…
LA DUCHESSE. C’est dommage. Je suis sûre que cela le frapperait beaucoup. Moi, si l’on voulait me prendre mon petit Albert, je sens que je deviendrais redoutable comme une bête sauvage. Vous ai-je raconté que, lorsqu’on l’a refusé à son bachot, je me suis pendue à la barbe du doyen de la faculté ?	ГЕРЦОГИНЯ. Жаль. Я уверена, что это оказало бы на него благотворное действие. Возьмите меня, если бы у меня отбирали нашего малыша Альбера, я превратилась бы в тигрицу. Я вам, кажется, уже рассказывала: когда его провалили на экзамене, я чуть не вцепилась в бороду декану?..
Elles sont sorties. Georges a frappé pendant ce temps à la porte de la chambre, puis il est entré, timide.	Уходят. ЖОРЖ стучит несколько раз в дверь, потом робко входит.
GEORGES. Je peux te parler, Jacques ? LA VOIX DE GASTON, de la salle de bains. Qui est là, encore ? J’avais demandé que personne ne vienne. Je ne peux donc même pas me laver sans qu’on me harcèle de questions, sans qu’on me flanque des souvenirs sous le nez ?	ЖОРЖ. Могу я с тобой поговорить, Жак? ГОЛОС ГАСТОНА(из ванной). Кто там еще? Я же просил, чтобы ко мне никого не пускали. Что же, и помыться уж нельзя, даже в ванной ко мне пристают с вопросами, тычут мне в нос воспоминания!..
LE VALET DE CHAMBRE, entrouvrant la porte. Monsieur est dans son bain, Monsieur. A Gaston invisible. C’est Monsieur, Monsieur.	ЛАКЕЙ(приоткрывает дверь). Мсье в ванне… (Невидимому публике Гастону.) Мсье, это мсье Жорж.
LA VOIX DE GASTON, encore bourrue, mais radoucie. Ah ! c’est vous ?	ГОЛОС ГАСТОНА(еще резкий, но уже смягчившийся). А, это вы?
GEORGES, au valet de chambre. Laissez-nous un instant, Victor.	ЖОРЖ(лакею). Оставьте нас одних, Виктор.
Il sort. se rapproche de la porte. Je te demande pardon, Jacques… Je comprends bien qu’à la longue nous t’agaçons avec nos histoires… Mais ce que je veux te dire est important tout de même… Si cela ne t’ennuie pas trop, je voudrais bien que tu me permettes…	ЛАКЕЙ уходит. (Приближается к двери.) Прости меня, Жак… Я отлично понимаю, что мы тебе надоели с нашими бесконечными историями… И все-таки я хочу сказать тебе нечто очень важное. Если тебя не слишком это раздражит, позволь мне…
LA VOIX DE GASTON, de la salle de bains. Quelle saleté avez-vous encore trouvée dans le passé de votre frère pour me la coller sur les épaules ?	ГОЛОС ГАСТОНА(из ванной комнаты). Какую еще пакость вы раскопали в прошлом своего брата и собираетесь взвалить мне ее на спину?
GEORGES. Mais ce n’est pas une saleté, Jacques, au contraire, ce sont des réflexions, des réflexions que je voudrais te communiquer, si tu le permets. Il hésite une seconde et commence. Tu comprends, sous prétexte qu’on est un honnête homme, qu’on l’a toujours été, qu’on n’a jamais rien fait de mal (ce qui est bien facile après tout pour certains), on se croit tout permis… On parle aux autres du haut de sa sérénité… On fait des reproches, on se plaint… Il demande brusquement. Tu ne m’en veux pas d’hier ?	ЖОРЖ. Это не пакость, Жак, напротив, я хотел бы, если ты, конечно, позволишь, поделиться с тобой своими соображениями. (После минутного колебания.) Пойми, под тем предлогом, что я, мол, человек честный и всегда был честным, никогда никому не делал зла — что, в конце концов, труда особого не составляет — ты считаешь, что все тебе позволено… Говоришь с другими с высоты собственной безупречности, коришь ближних, жалуешься… (Вдруг.) Ты на меня вчера не рассердился?
La réponse vient, bourrue comme Vautre, et comme à regret, en retard d'une seconde.	Ответ доходит из ванной все тем же хмурым тоном, словно вырванный силой, с минутным запозданием.
LA VOIX DE GASTON. De quoi ? GEORGES. Mais de tout ce que je t’ai raconté en exagérant, en me posant en victime. De cette sorte de chantage que je t’ai fait avec ma pauvre histoire…	ГОЛОС ГАСТОНА. За что? ЖОРЖ. За все, что я тебе рассказывал, нарочно сгущая краски, чтобы выставить себя жертвой. За то, что я пытался шантажировать тебя своими жалкими историйками…
On entend un bruit dans la salle de bains. Georges, épouvanté, se lève.	В ванной слышен шум.
Attends, attends, ne sors pas tout de suite de la salle de bains, laisse-moi finir, j’aime mieux. Si je t’ai devant moi, je vais reprendre mon air de frère, et je n’en sortirai plus… Tu comprends, Jacques, j’ai bien réfléchi cette nuit ; ce qui s’est passé a été horrible, bien sûr, mais tu étais un enfant et elle aussi, n’est-ce pas ? Et puis, à Dinard, avant notre mariage, c’était plutôt avec toi qu’elle avait envie de se promener, vous vous aimiez peut-être avant, tous les deux, comme deux pauvres gosses qui ne peuvent rien… Je suis arrivé entre vous avec mes gros sabots, ma situation, mon âge… J’ai joué les fiancés sérieux… sa tante a dû la pousser à accepter ma demande… Enfin ce que j’ai pensé cette nuit, c’est que je n’avais pas le droit de te les faire, ces reproches, et que je les retire tous. Là… Il tombe assis, il n’en peut plus.	(Испуганно вскакивает.) Постой-постой, не выходи сразу из ванной, дай, я кончу, так мне легче говорить. Если ты будешь здесь, передо мной, я снова стану любящим братом и не выйду уже из роли… Пойми, Жак, я много думал этой ночью,— то, что произошло, конечно, ужасно, но ты был ребенком и она тоже. И в Динаре, еще до нашей женитьбы, ей нравилось больше гулять с тобой, возможно, вы любила друг друга, как любят бедные беспомощные подростки… А тут явился я, уже взрослый, с положением, с определенными намерениями. Словом, изображал солидного жениха, и, конечно, тетка вынудила ее принять мое предложение… Так вот, сегодня ночью я подумал, что не имел права делать тебе упреки, и я беру их обратно… Все… (Бессильно падает на стул.)
Gaston est sorti de la salle de bains, il va doucement à lui et imposant la main sur l’épaule.	ГАСТОН появляется в дверях ванной комнаты, тихо подходит к Жоржу и кладет руку ему на плечо.
GASTON. Comment avez-vous pu aimer à ce point cette petite fripouille, cette petite brute ?	ГАСТОН. Как вы могли так сильно любить этого малолетнего подлеца, этого малолетнего негодяя?
GEORGES. Que voulez-vous ? c’était mon frère.	ЖОРЖ. Что вы хотите?.. Это же мой брат.
GASTON. Il n’a rien fait comme un frère. Il vous a volé, il vous a trompé… Vous auriez haï votre meilleur ami s’il avait agi de la sorte.	ГАСТОН. Он ничего братского не делал. Он вас обокрал, обманул… Вы возненавидели бы лучшего друга, если бы он так поступил.
GEORGES. Un ami, ce n’est pas pareil, c’était mon frère…	ЖОРЖ. Друг — иное дело, а то мой брат…
GASTON. Et puis comment pouvez-vous souhaiter de le voir revenir, même vieilli, même changé, entre votre femme et vous ?	ГАСТОН. И как вы можете хотеть, чтобы он вернулся — пусть даже состарившийся, даже изменившийся — и снова встал между вами и вашей женой?!
GEORGES, simplement. Qu’est-ce que tu veux, même si c’était un assassin, il fait partie de la famille, sa place est dans la famille.	ЖОРЖ(просто). Что поделаешь, будь он даже убийца, он член нашей семьи, и его место в семье.
GASTON répète, après un temps. Il fait partie de la famille, sa place est dans la famille. Comme c’est simple ! Il dit pour lui. Il se croyait bon, il ne l’est pas ; honnête, il ne l’est guère. Seul au monde et libre, en dépit des murs de l’asile — le monde est peuplé d’être auxquels il a donné des gages et qui l’attendent — et ses plus humbles gestes ne peuvent être que des prolongements ae gestes anciens. Comme c’est simple ! Il prend Georges par le bras brutalement. Pourquoi êtes-vous venu me raconter votre histoire pardessus le marché ? Pourquoi êtes-vous venu me jeter votre affection au visage ? Pour que ce soit plus simple encore, sans doute ? Il est tombé assis sur son lit, étrangement las. Vous avez gagné.	ГАСТОН(помолчав, повторяет). Он член семьи, его место в семье. До чего же просто! (Про себя.) Он считал себя добрым, а добрым не был, считал себя честным, и честным тоже не был. Он один в мире, он свободен, как птица, хотя вокруг стены приюта, а за этими толстыми стенами множество живых людей, которым он обещал что-то, которые его ждут,— и самые обычные его поступки могут быть лишь продолжением поступков прежних. Просто, не правда ли! (Грубо хватает Жоржа за руку.) Зачем вы рассказали мне еще одну историю сверх программы? Зачем тычете мне в лицо вашей любовью? Для того чтобы все стало еще проще, а? (Сломленный усталостью, опускается на кровать.) Вы выиграли…
GEORGES, éperdu. Mais, Jacques, je ne comprends pas tes reproches… Je suis venu te dire cela péniblement, crois-moi, pour te faire un peu chaud, au contraire, dans la solitude que tu as dû découvrir depuis hier autour de toi.	ЖОРЖ(растерянно). Но, Жак, я не понимаю твоих упреков… Я пришел сюда, и мне стоило немалого труда, поверь, сказать тебе все это, но я хотел, чтобы тебе стало чуть теплее в одиночестве, ведь ты не мог не заметить со вчерашнего дня, как ты одинок.
GASTON. Cette solitude n’était pas ma pire ennemie…	ГАСТОН. Это одиночество не самый страшный из моих врагов…
GEORGES. Tu as peut-être surpris des regards de domestiques, une gêne autour de toi. Il ne faut pas que tu croies quand même que personne ne t’aimait… Maman…	ЖОРЖ. Может, ты подметил двусмысленные взгляды прислуги, какую-то атмосферу скованности вокруг себя? А все-таки не следует думать, что никто тебя не любил… Мама…
Gaston le regarde. Il se trouble. Et puis, enfin, surtout, moi, je t’aimais bien. GASTON. A part vous ? GEORGES. Mais… Il est gêné. Qu’est-ce que tu veux… Valentine sans doute.	ГАСТОН взглядывает на него. (Теряется.) И, наконец, я тебя очень любил… ГАСТОН. А кроме вас? ЖОРЖ. Но… (Сконфужен.) Ну, если угодно — Валентина, разумеется.
GASTON. Elle a été amoureuse de moi, ce n’est pas la même chose… Il n’y a que vous.	ГАСТОН. Она была влюблена в меня, а это не одно и то же… Значит, только вы один.
GEORGES baisse la tête. Peut-être, oui. GASTON. Pourquoi ? Je ne peux pas arriver à comprendre pourquoi.	ЖОРЖ(опустив голову). Пожалуй, да… ГАСТОН. Но почему? Я не понимаю, почему?
GEORGES, doucement. Vous n’avez jamais rêvé d’un ami qui aurait été d’abord un petit garçon que vous auriez promené par la main ? Vous qui aimez l’amitié, songez quelle aubaine cela peut-être pour elle un ami assez neuf pour qu’il doive tenir de vous le secret des premières lettres de l’alphabet, des premiers coups de pédale à bicyclette, des premières brasses dans l’eau. Un ami assez fragile pour qu’il ait tout le temps besoin de vous pour le défendre…	ЖОРЖ(тихо). А вы никогда не мечтали о друге, который был бы сначала маленьким мальчиком и вы водили его за ручку гулять? Ведь вы так высоко ставите дружбу… Представьте же себе, какая удача, именно для нее, для дружбы то есть, иметь друга достаточно неискушенного, учить его первым тайнам азбуки, первому нажиму на велосипедную педаль, первым приемам плавания… Такого слабого друга, чтобы он постоянно нуждался в вашей защите!..
GASTON, après un temps. J’étais tout petit quand votre père est mort ?	ГАСТОН(помолчав). Я был совсем маленьким, когда ваш отец умер?
GEORGES. Tu avais deux ans. GASTON. Et vous ? GEORGES. Quatorze… Il a bien fallu que je m’occupe de toi. Tu étais si petit. Un temps, il lui dit sa vraie excuse. Tu as toujours été si petit pour tout. Pour l’argent que nous t’avons donné trop tôt comme des imbéciles, pour la dureté de maman, pour ma faiblesse à moi aussi, pour ma maladresse. Cet orgueil, cette violence contre lesquels tu te débattais déjà à deux ans, c’étaient des monstres dont tu étais innocent et dont c’était à nous de te sauver. Non seulement nous n’avons pas su le faire, mais encore nous t’avons accusé ; nous t’avons laissé partir tout seul pour le front… Avec ton fusil, ton sac, ta boîte à masque, tes deux musettes, tu devais être un si petit soldat sur le quai de la gare !	ЖОРЖ. Тебе было два года. ГАСТОН. А вам? ЖОРЖ. Четырнадцать… Волей-неволей мне пришлось возиться с тобой. Ты ведь был совсем малыш. (Пауза; потом, ото всей души стараясь оправдать брата.) Ты был слишком мал для всего. Для того чтобы разумно распоряжаться деньгами, которые мы, как последние глупцы, начали тебе давать слишком рано, слишком мал, если вспомнить строгость мамы, мою слабость, да и мое неумение подойти к тебе. Уже в два года ты отбивался от чудищ — своей гордыни и своего неистовства, и ты не повинен в этом… Мы, мы обязаны были тебя от них спасти. Но мы не только не сумели этого сделать, но еще обвиняли во всем тебя. Отпустили тебя на фронт в полном одиночестве… Солдатик… ты и для солдата был слишком мал, один на перроне вокзала с винтовкой, с заплечным мешком, с противогазом, с двумя котелками на боку!
GASTON hausse les épaules. J’imagine que ceux qui avaient de grosses moustaches et l’air terrible étaient de tout petits soldats, eux aussi, à qui on allait demander quelque chose au-dessus de leurs forces…	ГАСТОН(пожимает плечами). Полагаю, что усатые, грозные на вид воины тоже были такими же солдатиками, от которых требовали непосильного…
GEORGES crie presque douloureusement. Oui, mais toi, tu avais dix-huit ans ! Et après les langues mortes et la vie décorative des conquérants, la première chose que les hommes allaient exiger de toi, c’était de nettoyer des tranchées avec un couteau de cuisine.	ЖОРЖ(кричит, в голосе его слышится боль). Да, но ведь тебе-то было всего восемнадцать! И после изучения древних языков и картинных биографий завоевателей от тебя первым делом потребовали чистить кухонным ножом окопы.
GASTON a un rire qui sonne faux. Et après ? Donner la mort, cela me paraît pour un jeune homme une excellente prise de contact avec la vie.	ГАСТОН(смеется, но смех его звучит неестественно). Ну и что ж? По-моему, сеять смерть — наилучший для юноши способ войти в соприкосновение с жизнью.
LE MAÎTRE D’HÔTEL paraît. Madame la duchesse prie Monsieur de bien vouloir venir la rejoindre au grand salon dès que Monsieur sera prêt.	МЕТРДОТЕЛЬ. (входит). Герцогиня просит мсье пожаловать в большую гостиную, когда мсье будет готов.
GEORGES s’est levé. Je vous laisse. Mais, s’il vous plaît, malgré tout ce qu’on a pu vous dire, ne le détestez pas trop, ce Jacques… Je crois que c’était surtout un pauvre petit. Il sort.	ЖОРЖ(подымаясь). Оставляю вас одного. Но прошу вас, что бы вам ни наговорили об этом Жаке, не надо его слишком ненавидеть… По-моему, он был просто несчастный мальчик. (Уходит.)
Le maître d’hôtel est resté avec Gaston et l’aide à s’habiller.	МЕТРДОТЕЛЬ остается с Гастоном, помогает ему одеться.
GASTON lui demande brusquement. Maître d’hôtel ?	ГАСТОН(спрашивает его в упор). Метрдотель?
LE MAÎTRE D’HÔTEL. Monsieur ? GASTON. Vous n’avez jamais tué quelqu’un ?	МЕТРДОТЕЛЬ. Мсье? ГАСТОН. Вы когда-нибудь кого-нибудь убивали?
LE MAÎTRE D’HÔTEL. Monsieur veut sans doute plaisanter. Monsieur pense bien que si j’avais tué quelqu’un je ne serais plus au service de Madame.	МЕТРДОТЕЛЬ. Мсье, очевидно, шутит. Ведь если бы я кого-нибудь убил, я бы не состоял на службе у мадам.
GASTON. Même pendant la guerre ? Un brusque tête-à-tête en sautant dans un abri pendant la seconde vague d’assaut ?	ГАСТОН. Даже на войне? Ну, скажем, выскочили вдруг из укрытия во время второй волны наступления и напали на врага?..
LE MAÎTRE D’HÔTEL. J’ai fait la guerre comme caporal d’habillement, et je dois dire à Monsieur que dans l’intendance nous avions assez peu d’occasions.	МЕТРДОТЕЛЬ. Я проделал войну в чине капрала интендантской службы и должен сказать, мсье, что у нас, каптеров, случалось, не так-то много оказий убивать.
GASTON, immobile, tout pâle et très doucement. Vous avez de la chance, maître d’hôtel. Parce que c’est une épouvantable sensation d’être en train de tuer quelqu’un pour vivre.	ГАСТОН(бледен, стоит неподвижно, очень тихо). Вам повезло, метрдотель. Потому что убивать кого-то, чтобы самому остаться в живых,— страшное дело.
LE MAÎTRE D’HÔTEL se demande s’il doit rire ou non. Monsieur le dit bien, épouvantable ! Surtout pour la victime.	МЕТРДОТЕЛЬ(не зная, принять ли эти слова за шутку или нет). Мсье правильно говорит, страшное! Особенно для жертвы.
GASTON. Vous vous trompez, maître d’hôtel. Tout est affaire d’imagination. Et la victime a souvent beaucoup moins d’imagination que l’assassin. Un temps. Parfois, elle n’est même qu’une ombre dans un songe de l’assassin.	ГАСТОН. Ошибаетесь, метрдотель. Тут все дело в силе воображения. И у жертвы подчас гораздо меньше воображения, чем у убийцы. (Пауза.) Иной раз она лишь тень в снах убийцы.
LE MAÎTRE D’HÔTEL. Dans ce cas, je comprends qu’elle souffre peu, Monsieur.	МЕТРДОТЕЛЬ. В таком случае она не особенно страдает, мсье.
GASTON. Mais l’assassin, lui, en revanche, a le privilège des deux souffrances. Vous aimez vivre, maître d’hôtel ?	ГАСТОН. Но зато убийце дана привилегия испытывать страдания за двоих. Вы любите жизнь, метрдотель?
LE MAÎTRE D’HÔTEL. Comme tout un chacun, Monsieur.	МЕТРДОТЕЛЬ. Да, как все.
GASTON. Imaginez que, pour vivre, il vous faille plonger à jamais dans le néant un jeune homme. Un jeune homme de dixhuit ans… Un petit orgueilleux, une petite fripouille, mais tout de même… un pauvre petit. Vous serez libre, maître d’hôtel, l’homme le plus libre du monde, mais, pour être libre, il vous faut laisser ce petit cadavre innocent derrière vous. Qu’allez-vous faire ?	ГАСТОН. Так вообразите, для того чтобы остаться в живых самому, вам пришлось бы навеки бросить какого-то юношу в небытие. Восемнадцатилетнего… Спесивца, мошенника, но все же… несчастного парня. Вы стали бы свободны, метрдотель, стали бы самым свободным человеком в мире, но, чтобы получить эту свободу, вам необходимо было бы оставить за собой этот невинный трупик. Как бы вы поступили?
LE MAÎTRE D’HÔTEL. J’avoue à Monsieur que je ne me suis pas posé la question. Mais je dois dire également que, si j’en crois les romans policiers, il ne faut jamais laisser le cadavre derrière soi.	МЕТРДОТЕЛЬ. Признаться, мсье, я никогда такими вопросами не задавался. Но, должен сказать, никогда не следует оставлять за собой трупа, если верить детективным романам.
GASTON éclate soudain de rire, Mais si personne — hors l’assassin — ne peut voir le cadavre ? Il va à lui et gentiment. Tenez, maître d’hôtel. C’est fait. Il est là à vos pieds. Le voyez-vous ?	ГАСТОН(расхохотавшись). Но если никто, кроме самого убийцы, не может увидеть этого трупа? (Подходит к метрдотелю, любезным тоном.) Так вот, метрдотель. Готово! Он у ваших ног. Видите его?
Le maître d’hôtel regarde ses pieds, fait un saut de côté, regarde autour de lui et se sauve, épouvanté, aussi vite que sa dignité le permet. Valentine paraît rapidement dans le couloir. Elle court à la chambre.	МЕТРДОТЕЛЬ глядит себе под ноги, отскакивает в сторону, озирается и в страхе убегает, насколько ему позволяет чувство собственного достоинства. В коридор стремительно входит ВАЛЕНТИНА. Врывается в комнату ГАСТОНА.
VALENTINE. Que me dit Georges ? Tu ne leur as rien dit encore ? Je n’ai pas voulu entrer la première dans ta chambre ce matin, mais je croyais qu’ils allaient m’appeler avec une bonne nouvelle. Pourquoi ne leur as-tu pas dit ?	ВАЛЕНТИНА. Это правда, что мне сказал Жорж? Ты им еще ничего не говорил? Я не хотела первой входить в твою комнату нынче утром, я думала, они вот-вот придут объявить мне добрую весть. Почему ты ничего не сказал им?
Gaston lu regarde sans rien dire. Mais enfin, ne me fais pas devenir folle ! Cette cicatrice, tu l’as vue hier, j’en suis sûre, dans une glace ?	ГАСТОН молча смотрит на нее. Не своди меня с ума! Видел ты вчера в зеркале этот шрам или нет? Уверена, что видел.
GASTON, doucement, sans cesser de la regarder. Je n’ai vu aucune cicatrice.	ГАСТОН(по-прежнему глядя на нее, тихо). Я не видел никакого шрама.
VALENTINE. Qu’est-ce que tu dis ? GASTON. Je dis que j’ai regardé très attentivement mon dos et que je n’ai vu aucune cicatrice. Vous avez dû vous tromper.	ВАЛЕНТИНА. Что ты говоришь? ГАСТОН. Говорю, что очень внимательно осмотрел всю спину и не обнаружил никаких шрамов. Вы, очевидно, ошиблись.
VALENTINE le regarde un instant, abasourdie, puis comprend et crie soudain. Oh ! je te déteste ! Je te déteste !..	ВАЛЕНТИНА(с минуту ошеломленно глядит на него, потом понимает и кричит). Ох, как я тебя ненавижу! Ненавижу!
GASTON, très calme. Je crois que cela vaut mieux.	ГАСТОН(очень спокойно). Думаю, что так лучше.
VALENTINE. Mais est-ce que tu te rends compte seulement de ce que tu es en train de faire ?	ВАЛЕНТИНА. Но отдаешь ли ты себе отчет в том, что собираешься сделать?
GASTON. Oui. Je suis en train de refuser mon passé et ses personnages — moi compris. Vous êtes peut-être ma famille, mes amours, ma véridique histoire. Oui, mais seulement, voilà… vous ne me plaisez pas. Je vous refuse.	ГАСТОН. Да. Я собираюсь отречься от своего прошлого и его персонажей — включая себя самого. Возможно, именно вы моя семья, моя любовь, правдивейшая моя биография. Да, но только… вы мне не нравитесь. Я отрекаюсь от вас.
VALENTINE. Mais tu es fou ! Mais tu es un monstre ! On ne peut pas refuser son passé. On ne peut pas se refuser soi-même…	ВАЛЕНТИНА. Да ты безумец! Ты чудовище! Нельзя отречься от своего прошлого, нельзя отречься от себя самого…
GASTON. Je suis sans doute le seul homme, c’est vrai, auquel le destin aura donné la possibilité d’accomplir ce rêve de chacun… Je suis un homme et je peux être, si je veux, aussi neuf qu’un enfant ! C’est un privilège dont il serait criminel de ne pas user. Je vous refuse. Je n’ai déjà depuis hier que trop de choses à oublier sur mon compte.	ГАСТОН. Я, безусловно, единственный человек в мире, которому судьба дает возможность воплотить, в жизнь мечту, заветную мечту любого из нас. Я взрослый мужчина, но если я захочу, то могу стать неискушенным как дитя! Было бы просто грешно не воспользоваться таким преимуществом. Отрекаюсь от вас. И так со вчерашнего дня накопилось слишком много вещей, которые следует забыть.
VALENTINE. Et mon amour, à moi, qu’est-ce que tu en fais ? Lui non plus, sans doute, tu n’as pas la curiosité de le connaître ?	ВАЛЕНТИНА. А моя любовь, как ты с ней поступишь? Ее ты тоже, разумеется, не желаешь знать?
GASTON. Je ne vois de lui, en ce moment, que la haine de vos yeux… C’est sans doute un visage de l’amour dont seul un amnésique peut s’étonner ! En tout cas, il est bien commode. Je ne veux pas en voir un autre. Je suis un amant qui ne connaît pas l’amour de sa maîtresse — un amant qui ne se souvient pas du premier baiser, de la première larme — un amant qui n’est le prisonnier d’aucun souvenir, qui aura tout oublié demain. Cela aussi, c’est une aubaine assez rare… J’en profite.	ГАСТОН. В данную минуту от этой любви осталась лишь ненависть, которую я читаю в ваших глазах. Конечно, только человека, потерявшего память, способен удивить такой лик любви! Но так или иначе он меня устраивает. Я не хочу видеть иного. Я любовник, который не знает любви своей любовницы, любовник, не помнящий ни первого поцелуя, ни первых слез, любовник, который не находится в плену воспоминаний, который завтра же все забудет. А это тоже достаточно редкая удача… И я ею воспользуюсь.
VALENTINE. Et si j’allais le crier, moi, partout, que je reconnais cette cicatrice ?	ВАЛЕНТИНА. А если я буду рассказывать повсюду, что узнала этот шрам…
GASTON. J’ai envisagé cette hypothèse. Au point de vue amour : je crois que l’ancienne Valentine l’aurait déjà fait depuis longtemps et que c’est un signe assez consolant que vous soyez devenue prudente… Au point de vue légal : vous êtes ma belle-soeur, vous vous prétendez ma maîtresse… Quel tribunal accepterait de prendre une décision aussi grave sur ce louche imbroglio d’alcôve dont vous seule pouvez parlez ?	ГАСТОН. Я уже прикидывал и эту возможность. С точки зрения любви: думаю, что прежняя Валентина уже давно бы это сделала, а то, что вы стали благоразумнее, весьма утешительный знак… С точки зрения закона: вы моя свояченица и уверяете, что вы моя любовница… Какой суд согласится вынести столь важное решение на основании весьма подозрительной и путаной альковной мелодрамы. Кстати, кроме вас, о ней никто не заикнется.
VALENTINE, pâle, les dents serrées. C’est bien. Tu peux être fier. Mais ne crois pas que, tout ton fatras d’amnésie mis à part, ta conduite soit bien surprenante pour un homme… Je suis même sûre qu’au fond tu dois être assez faraud de ton geste. C’est tellement flatteur de refuser une femme qui vous a attendu si longtemps ! Eh bien, je te demande pardon de la peine que je vais te faire, mais, tu sais… j’ai tout de même eu d’autres amants depuis la guerre.	ВАЛЕНТИНА(побледнела, стиснула зубы). Хорошо, можешь гордиться. Но не воображай, что твое поведение так уж необычно для мужчины, если отбросить в сторону шумиху вокруг этой идиотской потери памяти… Более того, уверена, что в глубине души ты кичишься своим поступком. И впрямь, как лестно для самолюбия мужчины отказать женщине, которая ждала так долго! Ну так вот, прости меня за то, что я сделаю тебе больно, но запомни… во время войны у меня были и другие любовники.
GASTON sourit. Je vous remercie. Ce n’est pas une peine…	ГАСТОН(улыбаясь). Спасибо. Но мне не больно…
Dans le couloir paraissent le MAÎTRE D’HÔTEL et le VALET DE CHAMBRE. A leur mimique, on comprend qu’ils ont pensé qu’il valait mieux être deux pour aborder Gaston.	В конце коридора появляется МЕТРДОТЕЛЬ с ЛАКЕЕМ. По их мимике видно, что они с умыслом явились вдвоем, чтобы легче справиться с ГАСТОНОМ.
LE VALET DE CHAMBRE du seuil. Madame la duchesse Dupont-Dufort me prie de dire à Monsieur qu’il se dépêche et qu’il veuille bien la rejoindre au plus tôt au grand salon parce que les familles de Monsieur s’impatientent.	ЛАКЕЙ(с порога). Герцогиня Дюпон-Дюфор просили передать мсье, чтобы он поторопился и соблаговолил поскорее выйти в большую гостиную, потому что уважаемые семьи мсье в нетерпении.
Gaston n’a pas bougé, les domestiques disparaissent. VALENTINE éclate de rire. Tes familles, Jacques ! Ah ! c’est bête, j’ai envie de rire… Parce qu’il y a une chose que tu oublies : c’est que, si tu refuses de venir avec nous, il va falloir que tu ailles avec elles de gré ou de force. Tu vas devoir aller coucher dans les draps de leur mort, endosser les gilets de flanelle de leur mort, ses vieilles pantoufles pieusement gardées… Tes familles s’impatientent… Allons, viens, toi qui as si peur de ton passé, viens voir ces têtes de petits bourgeois et de paysans, viens te demander quels passés de calculs et d’avarice ils ont à te proposer.	ГАСТОН не двигается с места. Слуги уходят. ВАЛЕНТИНА(вдруг разражаясь хохотом). Твои уважаемые семьи, Жак! Как глупо, но я не могу удержаться от смеха… Потому что об одном ты забыл: если ты откажешься остатьться у нас, тебе придется пойти к тем, добровольно или силком. Будешь спать на простынях их покойника, донашивать старые фланелевые жилеты их покойника, его старые шлепанцы, благоговейно хранящиеся на полке шкафа… Уважаемые семьи в нетерпении… Ну что же, иди, иди — ты, человек, боящийся своего прошлого, иди любуйся физиономиями этих обывателей и мужиков, иди спрашивай, какое прошлое, полное расчетов и мелкой алчности, они тебе припасли…
GASTON. Il leur serait difficile de faire mieux que vous, en tout cas.	ГАСТОН. Во всяком случае, вас им будет трудно обогнать.
VALENTINE. Tu crois ? Ces cinq cent mille francs escroqués et dépensés en rires et en fêtes te paraîtront peut-être bien légers à côté de certaines histoires de mur mitoyen et de bas de laine… Allons, viens, puisque tu ne nous veux pas, tu te dois à tes autres familles maintenant. Elle vent l’entraîner, il résiste.	ВАЛЕНТИНА. Ты так уверен? Эти полмиллиона украденных франков, растраченных на веселые пирушки, возможно, покажутся тебе пустяками по сравнению с их историями о соседях за стеной, о шерстяных носках… Так иди же, иди,— раз ты от нас отказываешься, ты обязан показаться другим своим семьям… (Тащит его за собой.)
GASTON. Non, je n’irai pas. VALENTINE. Ah ? Et que vas-tu faire ?	ГАСТОН(упирается). Не пойду. ВАЛЕНТИНА. Вот как! Что же ты намереваешься делать?
GASTON. M’en aller. VALENTINE. Où ? GASTON. Quelle question ! N’importe où.	ГАСТОН. Уехать. ВАЛЕНТИНА. Куда? ГАСТОН. Странный вопрос! Да куда угодно.
VALENTINE. C’est un mot d’amnésique. Nous autres, qui avons notre mémoire, nous savons qu’on est toujours obligé de choisir une direction dans les gares et qu’on ne va jamais plus loin que le prix de son billet… Tu as à choisir entre la direction de Blois et celle d’Orléans. C’est te dire que si tu avais de l’argent le monde s’ouvrirait devant toi ! Mais tu n’as pas un sou en poche, qu’est-ce que tu vas faire ?	ВАЛЕНТИНА. Ты опять заговорил, как больной. Ведь мы, люди твердой памяти, знаем, что на вокзалах приходится выбирать направление, и дальше того пункта, до которого взят билет, не уедешь. У тебя выбор только между Блуа и Орлеаном. Будь у тебя деньги, понятно, весь мир был бы для тебя открыт! Но у тебя и гроша в кармане нет, что же ты будешь делать?
GASTON. Déjouer vos calculs. Partir à pied, à travers champs, dans la direction de Châteaudun.	ГАСТОН. Срывать ваши планы. Пойду пешком, прямо лугами в направлении Шатодэна.
VALENTINE. Tu te sens donc si libre depuis que tu t’es débarrassé de nous ? Mais pour les gendarmes tu n’es qu’un fou échappé d’un asile. On t’arrêtera.	ВАЛЕНТИНА. Значит, отвернувшись от нас, ты почувствуешь себя свободным? Но для жандармов ты просто сумасшедший, убежавший из приюта. Тебя задержат.
GASTON. Je serai loin. Je marche très vite.	ГАСТОН. Я буду уже далеко. Я хожу быстро.
VALENTINE lui crie en face. Crois-tu que je ne donnerais pas l’alarme si tu faisais un pas hors de cette chambre !	ВАЛЕНТИНА(кричит ему в лицо). Да неужели ты думаешь, что я не подыму тревоги, если ты хотя бы переступишь порог этой комнаты!
Il est allé soudain à la fenêtre. Tu es ridicule, la fenêtre est trop haute et ce n’est pas une solution?	Он вдруг подходит к окну. Не смеши меня, окно слишком высоко, и вообще это ничего не решает…
Il s’est retourné vers elle comme une bête traquée. Elle le regarde et lui dit doucement.	ГАСТОН поворачивается к ней как затравленный зверь.
Tu te débarrasseras peut-être de nous, mais pas de l’habitude de faire passer tes pensées une à une dans tes veux… Non, Jacques, même si tu me tuais pour gagner une heure de fuite, tu serais pris.	(Глядя на него, тихо.) Возможно, ты отделаешься от нас, но твои глаза по-прежнему будут выдавать твои мысли, и от этого ты не отделаешься… Нет, Жак, если даже ты сейчас меня убьешь, чтобы выиграть лишний час и уйти незаметно, все равно тебя поймают.
Il a baissé la tête, acculé dans un coin de la chambre.	ГАСТОН опускает голову, забивается в угол.
Et puis, tu sais bien que ce n’est pas seulement moi qui te traque et veux te garder. Mais toutes les femmes, tous les hommes… Jusqu’aux morts bien pensants qui sentent obscurément que tu es en train d’essayer de leur brûler la politesse… On n’échappe cas à tant de monde, Jacques. Et, que tu veuilles ou non, il faudra que tu appartiennes à quelqu’un ou que tu retournes dans ton asile.	К тому же ты знаешь, что не только одна я тебя преследую и хочу удержать при себе. А все женщины, все мужчины… Вплоть до респектабельных покойников, которые смутно догадываются, что ты хочешь улизнуть не попрощавшись… Нельзя убежать от всех, Жак. И желаешь ли ты того или нет, придется тебе кому-то принадлежать или вернуться в приют.
GASTON, sourdement. Eh bien, je retournerai dans mon asile.	ГАСТОН (глухо). Что ж, вернусь в приют.
VALENTINE. Tu oublies que j’y ai été lingère tout un jour, dans ton asile! que je t’y ai vu bêchant bucoliquement les salades peut-être, mais aussi aidant à vider les pots, à faire la vaisselle ; bousculé par les infirmiers auxquels tu quémandais une pincée de tabac pour ta pipe… Tu fais le fier avec nous : tu nous parles mal, tu nous railles, mais sans nous tu n’es qu’un petit garçon impuissant qui n’a pas le droit de sortir seul et qui doit se cacher dans les cabinets pour fumer.	ВАЛЕНТИНА. Не забывай, что я целый день работала белошвейкой в твоем приюте! Я, конечно, видела, как ты весьма поэтически окучиваешь салат, но видела также, как ты выносишь горшки, моешь посуду, видела, как грубо отталкивали тебя санитары, когда ты клянчил у них щепотку табаку… С нами ты разыгрываешь гордеца, разговариваешь бог знает как, издеваешься, но без нас ты просто беспомощное дитя, которое не имеет права выйти без провожатого на улицу и прячется по уборным, чтобы покурить.
GASTON a un geste quand elle a fini. Allez-vous-en, maintenant. Il ne me reste pas le plus petit espoir : vous avez joué votre rôle.	ГАСТОН(выслушав ее слова, машет рукой). А теперь уходите. У меня не осталось даже грана надежды: вы сыграли свою роль.
Elle est sortie sans un mot. Gaston reste seul, jette un regard lassé dans sa chambre ; il s’arrête devant son armoire à glace, se regarde longtemps. Soudain, il prend un objet sur la table, près de lui, sans quitter son image des yeux, et il le lance à toute volée dans la glace qui s’écroule en morceaux. Puis il s’en va s’asseoir sur son lit, la tête dans ses mains. Un silence, puis doucement la musique commence, assez triste d’abord, puis peu à peu, malgré Gaston, malgré nous, plus allègre. Au bout d’un moment, un PETIT GARÇON habillé en collégien d’Eton ouvre la porte de l’antichambre, jette un coup d’œil fureteur, puis referme soigneusement la porte et s’aventure dans le couloir sur la pointe des pieds. Il ouvre toutes les portes qu’il trouve sur son passage et jette un coup d’oeil interrogateur à l’intérieur des pièces. Arrivé à la porte de la chambre, même jeu. Il se trouve devant Gaston, qui lève la tête, étonné par cette apparition.	ВАЛЕНТИНА молча уходит. ГАСТОН один, устало оглядывает комнату, останавливается перед зеркалом, долго смотрит на себя. Не отрывая глаз от своего изображения, вдруг хватает со стола какой-то предмет и изо всех сил швыряет его в зеркало, которое разбивается на куски. Он садится на кровать, обхватив голову руками. Тишина. Потом слышится тихая музыка, сначала грустная, потом мало-помалу, вопреки Гастону, вопреки всем нам, она переходит в мажор. Через некоторое время МАЛЬЧИК в форме ученика Итонского колледжа, отворяет дверь в переднюю, внимательно осматривается, потом плотно прикрывает дверь и на цыпочках пробирается по коридору. Открывает все попадающиеся на пути двери и оглядывает каждую комнату. Подходит к комнате Гастона, та же игра. Останавливается перед Гастоном, который, удивленный его неожиданным появлением, поднимает голову.
LE PETIT GARÇON. Je vous demande pardon, Monsieur. Mais vous pourrez peut-être me renseigner. Je cherche le petit endroit.	МАЛЬЧИК. Простите, пожалуйста, мсье. Не могли бы вы мне сказать… Я ищу то местечко.
GASTON, qui sort d’un rêve. Le petit endroit ? Quel petit endroit ?	ГАСТОН(возвращается к действительности). То местечко? Какое местечко?
LE PETIT GARÇON. Le petit endroit où on est tranquille.	МАЛЬЧИК. Местечко, где можно посидеть спокойно.
GASTON comprend, le regarde, puis soudain éclate d’un bon rire, malgré lui. Comme cela se trouve !.. Figurez-vous que, moi aussi, je le cherche en ce moment le petit endroit où on est tranquille…	ГАСТОН(понял, глядит на мальчика, потом невольно добродушно хохочет). Поди найди его!.. Представьте себе, что я тоже в данную минуту ищу укромного местечка, где можно посидеть спокойно.
LE PETIT GARÇON. Je me demande bien alors à qui nous allons pouvoir le demander.	МАЛЬЧИК. Я вот думаю, у кого же тогда нам спросить?
GASTON rit encore. Je me le demande aussi.	ГАСТОН(по-прежнему смеясь). Действительно, у кого?
LE PETIT GARÇON. En tout cas, si vous restez là, vous n’avez vraiment pas beaucoup de chances de le trouver. Il aperçoit les débris de la glace. Oh ! là là. C est vous qui avez cassé la glace ?	МАЛЬЧИК. Во всяком случае, если вы будете сидеть здесь, вряд ли вам удастся его найти. (Замечает осколки зеркала.) Ой, это вы разбили зеркало?
GASTON. Oui, c’est moi. LE PETIT GARÇON. Je comprends alors que vous soyez très ennuyé. Mais, croyez-moi, vous feriez mieux de le dire carrément. Vous êtes un monsieur, on ne peut pas vous faire grand-chose. Mais, vous savez, on dit que cela porte malheur.	ГАСТОН. Да, я. МАЛЬЧИК. Тогда понимаю, вы боитесь, что у вас будут из-за этого неприятности. Но, поверьте, лучше было бы вам сразу сказать. Вы взрослый, вам ничего за это не будет. Но, знаете ли, говорят, это приносит несчастье.
GASTON. On le dit, oui. LE PETIT GARÇON, s’en allant. Je m’en vais voir dans les couloirs si je rencontre un domestique… Dès qu’il m’aura donné le renseignement, je reviendrai vous expliquer où il se trouve…	ГАСТОН. Да, говорят. МАЛЬЧИК(направляется к двери). Пойду посмотрю, нет ли в коридоре слуги… Как только он мне покажет, тут же вернусь и объясню вам, где оно находится…
Gaston le regarde. …le petit endroit que nous cherchons tous les deux.	ГАСТОН глядит на него. …где находится то местечко, которое мы оба ищем.
GASTON sourit et le rappelle. Ecoutez, écoutez… Votre petit endroit où on est tranquille, à vous, est beaucoup plus facile à trouver que le mien. Vous en avez un là, dans la salle de bains.	ГАСТОН(с улыбкой подзывает его к себе). Послушайте-ка… Ваше местечко, где можно посидеть спокойно, гораздо легче найти, чем мое. Вот оно ваше, пожалуйста, в ванной комнате.
LE PETIT GARÇON. Je vous remercie beaucoup, Monsieur.	МАЛЬЧИК. Большое спасибо, мсье. (Входит в ванную комнату.)
Il entre dans la salle de bains, la musique a repris son petit thème moqueur. Le petit garçon revient au bout de quelques secondes. Gaston n’a pas bougé.	В музыке постепенно начинает звучать насмешливая тема. Через несколько секунд мальчик возвращается. ГАСТОН по-прежнему сидит неподвижно.
Maintenant, il faut que je retourne au salon. C’est par là ?	А теперь мне нужно вернуться в гостиную. Это сюда?
GASTON. Oui, c’est par là. Vous êtes avec les familles ?	ГАСТОН. Сюда. Вы со всеми этими семьями?
LE PETIT GARÇON. Oui. C’est plein de gens de tout acabit qui viennent pour essayer de reconnaître un amnésique de la guerre. Moi aussi, je viens pour cela. Nous avons fait précipitamment le voyage en avion, parce qu’il paraît qu’il y a une manœuvre sous roche. Enfin moi, vous savez, je n’ai pas très bien compris. Il faudra en parler à l’oncle Job. Vous avez déjà été en avion ?	МАЛЬЧИК. Да. Там полно людей всякого сорта, они пришли чтобы узнать какого-то беспамятного с войны. Я тоже для этого приехал. Мы быстро собрались и прилетели на самолете, потому что, говорят, тут какие-то махинации. Только я, знаете ли, не особенно понял. Надо спросить дядю Джоба. А вы летали на самолете?
GASTON. De quelle famille faites-vous partie ?	ГАСТОН. А из какой вы семьи?
LE PETIT GARÇON. Madensale. GASTON. Madensale… Ah ! oui… Madensale, les Anglais… Je vois le dossier, très bien. Degré de parenté : oncle… C’est même moi qui ai recopié l’étiquette. Il y a un oncle sans doute chez les Madensale.	МАЛЬЧИК. Мэденсэлей. ГАСТОН. Мэденсэли… Ах да… Мэденсэли — англичане. Как сейчас вижу папку. Степень родства: дядя… я как будто даже сам переписывал это. У Мэденсэлей, значит, есть дядя…
LE PETIT GARÇON. Oui, Monsieur… GASTON. L’oncle Job, c’est vrai. Eh bien, vous direz à l’oncle Job que, si j’ai un conseil à lui donner, c’est de ne pas avoir trop d’espoir au sujet de son neveu.	МАЛЬЧИК. Да, мсье, есть… ГАСТОН. Верно, дядя Джоб… Так вот, скажите дяде Джобу, что если мне позволено дать ему совет — пусть не слишком надеется насчет племянника.
LE PETIT GARÇON. Pourquoi me dites-vous cela, Monsieur ?	МАЛЬЧИК. Почему вы так говорите, мсье?
GASTON. Parce qu’il y a beaucoup de chances pour que le neveu en question ne reconnaisse jamais l’oncle Job.	ГАСТОН. Потому что слишком много шансов, что вышеупомянутый племянник не узнает дядю Джоба.
LE PETIT GARÇON. Mais il n’y a aucune raison pour qu’il le reconnaisse, Monsieur. Ce n’est pas l’oncle Job qui recherche son neveu.	МАЛЬЧИК. Ему и не нужно его узнавать, мсье. Вовсе не дядя Джоб разыскивает своего племянника.
GASTON. Ah ! il y a un autre oncle Madensale ?	ГАСТОН. Ага, значит, у Мэденсэлей есть еще один дядя?
LE PETIT GARÇON. Bien sûr, Monsieur. Et c’est même un peu drôle, au fond… L’oncle Madensale, c’est moi.	МАЛЬЧИК. Конечно, мсье… Правда, это немножко смешно. Дядя Мэденсэл — это я!
GASTON, ahuri. Comment c’est vous ? Vous voulez dire votre père ?	ГАСТОН(ошеломленно). Как — вы? Вы, очевидно, хотите сказать — ваш отец?
LE PETIT GARÇON. Non, non. Moi-même. C’est même très ennuyeux, vous le pensez bien, pour un petit garçon d’être l’oncle d’une grande personne. J’ai mis longtemps à comprendre d’ailleurs et à m’en convaincre. Mais mon grand-père a eu des enfants très tard, alors voilà, cela s’est fait comme cela. Je suis né vingt-six ans après mon neveu.	МАЛЬЧИК. Нет-нет. Я сам. Вы понимаете, маленькому мальчику не особенно весело быть дядей взрослого. Я тоже долго ничего не понимал, только потом разобрался. Мой дедушка, когда был совсем старый, народил еще детей,— поэтому так и получилось. Я родился на двадцать шесть лет позднее своего племянника.
GASTON, éclate franchement de rire et l’attire sur ses genoux. Alors c’est vous l’oncle Madensale ?	ГАСТОН(искренне хохочет и сажает мальчика к себе на колени). Значит, вы и есть дядя Мэденсэл?
LE PETIT GARÇON. Oui, c’est moi. Mais il ne faut pas trop se moquer, je n’y peux rien.	МАЛЬЧИК. Да, я. Но не нужно смеяться, я здесь ни при чем.
GASTON. Mais, alors, cet oncle Job dont vous parliez…	ГАСТОН. А кто же тогда дядя Джоб, о котором вы говорили?..
LE PETIT GARÇON. Oh ! c’est un ancien ami de papa qui est mon avocat pour toutes mes histoires de succession. Alors, n’est-ce pas, comme cela m’est tout de même difficile de l’appeler cher maître, je l’appelle oncle Job.	МАЛЬЧИК. Он старинный друг папы, а теперь мой адвокат по всем эти историям с наследством. Но так как мне неловко называть его «дорогой мэтр», я и зову его дядя Джоб.
GASTON. Mais comment se fait-il que vous soyez seul à représenter les Madensale ?	ГАСТОН. Но как же так получилось, что вы один представляете всю семью Мэденсэлей?
LE PETIT GARÇON. C’est à la suite d’une épouvantable catastrophe. Vous avez peut-être entendu parler du naufrage du « Neptunia » ?	МАЛЬЧИК. Это все из-за той ужасной катастрофы. Может, вы слышали о кораблекрушении «Нептунии»?
GASTON. Oui. Il y a longtemps. LE PETIT GARÇON. Eh bien, toute ma famille était partie dessus en croisière.	ГАСТОН. Слышал. Давно уже. МАЛЬЧИК. Так вот, вся наша семья совершала путешествие на «Нептунии».
GASTON le regarde, émerveillé. Alors tous vos parents sont morts ?	ГАСТОН(восторженно глядит на него). Значит, все ваши родные погибли?
LE PETIT GARÇON, gentiment. Oh ! mais, vous savez, il ne faut pas me regarder comme cela. Ce n’est pas tellement triste. J’étais encore un très petit baby à l’époque de la catastrophe… A vrai dire je ne m’en suis même pas aperçu.	МАЛЬЧИК(любезным тоном). Не надо, знаете, так на меня глядеть. Это уж не так грустно. Я был совсем бэби, когда произошло кораблекрушение… По правде сказать, я даже не заметил.
GASTON l’a posé par terre, il le considère, puis lui tape sur l’épaule. Petit oncle Madensale, vous êtes un grand personnage sans le savoir !	ГАСТОН(спускает его с колен, глядит на него, потом хлопает по плечу). Ну, малолетний дядюшка Мэденсэл, вы великая личность, хотя даже не подозреваете этого!
LE PETIT GARÇON. Je joue déjà très bien au cricket, vous savez. Vous jouez, vous i	МАЛЬЧИК. Знаете, я уже хорошо научился играть в крикет. А вы играете?
GASTON. Ce que je ne comprends pas, c’est pourquoi l’oncle Job vient du fond de l’Angleterre chercher un neveu pour son petit client. Un neveu qui va plutôt lui compliquer son affaire, j’imagine.	ГАСТОН. Я вот чего не пойму, зачем дядя Джоб приехал из Англии разыскивать племянника для своего маленького клиента. По-моему, племянник только осложнит дело…
LE PETIT GARÇON. Oh ! c’est parce que vous n’êtes pas au courant des successions. C’est très compliqué, mais je crois comprendre que si nous ne le retrouvons pas, notre neveu, la plus grande partie de mon argent nous passe sous le nez. Cela m’ennuie beaucoup parce que, parmi les héritages en question, il y a une très belle maison dans le Sussex avec des poneys superbes… Vous aimez monter à cheval ?	МАЛЬЧИК. Вы же не знаете наших дел с наследством. Это очень сложно, но я так понял: если мы не найдем нашего племянника, большая часть моих денег ускользнет от нас. А это очень досадно для меня, потому что среди прочего наследства там еще есть красивый дом в Суссексе и великолепные пони… Вы любите ездить верхом?
GASTON, soudain rêveur. Alors l’oncle Job doit avoir une bien grande envie de retrouver votre neveu ?	ГАСТОН(мечтательно улыбается). Значит, дядя Джоб очень хочет найти вашего племянника?
LE PETIT GARÇON. Vous pensez ! Pour moi… et pour lui. Parce qu’il ne me l’a pas avoué, mais ma gouvernante m’a dit qu’il avait un pourcentage sur toutes mes affaires.	МАЛЬЧИК. Еще бы! Для меня… и для себя тоже. Потому что гувернантка мне сказала — только он мне сам не говорил — он получает проценты со всех моих дел.
GASTON. Ah ! bon. Et quel genre d’homme est-ce, cet oncle Job ?	ГАСТОН. Чудесно. А какой он, дядя Джоб?
LE PETIT GARÇON, les yeux bien clairs. Un Monsieur plutôt rond, avec des cheveux blancs…	МАЛЬЧИК(глаза его просветлели). Скорее, пожалуй, кругленький, а волосы седые…
GASTON. Non, ce n’est pas cela que je veux dire. C’est d’ailleurs un renseignement que vous ne pouvez pas me donner. Où est il en ce moment ?	ГАСТОН. Нет, я не то имел в виду. Впрочем, боюсь, что этих сведений вы мне дать не можете. Где он сейчас?
LE PETIT GARÇON. Il fume sa pipe dans le jardin. Il n’a pas voulu rester avec les autres à attendre dans le salon.	МАЛЬЧИК. Курит трубку в саду. Он не захотел сидеть с другими в гостиной.
GASTON. Bon. Vous pouvez me conduire auprès de lui ?	ГАСТОН. Хорошо. Можете свести меня к нему?
LE PETIT GARÇON. Si vous voulez. GASTON sonne. Au valet de chambre qui entre. GASTON. Voulez-vous prévenir Madame la duchesse Dupont-Dufort que j’ai une communication capitale, vous entendez bien : capitale, à lui faire. Qu’elle veuille bien avoir l’obligeance de venir ici.	МАЛЬЧИК. Конечно. ГАСТОН звонит. Входит лакей. ГАСТОН. Передайте, пожалуйста, герцогине Дюпон-Дюфор, что я хочу сделать ей одно важнейшее сообщение, вы поняли? Сделать важнейшее сообщение. Пусть она соблаговолит прийти сюда.
LE VALET DE CHAMBRE. Une communication capitale. Bien, Monsieur peut compter sur moi. Il sort, très surexcité, en murmurant. Capitale.	ЛАКЕЙ. Важнейшее сообщение. Мсье может положиться на меня. (Уходит, повторяя взволнованно про себя.) Важнейшее.
GASTON entraîne le petit garçon vers la porte opposée. Passons par là. Arrivé à la porte, il s’arrête et lui demande. Dites donc, vous êtes bien sûr qu’ils sont tous morts dans votre famille ?	ГАСТОН(ведет мальчика к противоположной двери). Пройдем здесь. (На пороге останавливается.) Скажите, а вы уверены, что все ваши родные умерли?
LE PETIT GARÇON. Tous. Même les amis intimes qu’on avait invités au grand complet à cette croisière.	МАЛЬЧИК. Все. Даже ближайшие друзья, потому что всех-всех пригласили поехать.
GASTON. C’est parfait. Il le fait passer devant lui et sort.	ГАСТОН. Превосходно! (Пропускает его вперед и уходит.)
La musique reprend, moqueuse. La scène reste vide un instant, puis la duchesse entre, suivie du valet de chambre.	Снова слышна насмешливая мелодия. Сцена некоторое время остается пустой, затем входит герцогиня в сопровождении лакея.
LA DUCHESSE. Comment, il veut me voir ? Mais il sait pourtant que je l’attends moi-même depuis un quart d’heure. Une communication, vous a-t-il dit ?	ГЕРЦОГИНЯ. Как, он хочет меня видеть? Но ведь он же знает, что я сама его жду вот уже четверть часа. Он вам сказал: сообщение?..
LE VALET DE CHAMBRE. Capitale. LA DUCHESSE, dans la chambre vide. Eh bien, où est-il ?	ЛАКЕЙ. Важнейшее… ГЕРЦОГИНЯ(видя, что комната пуста). А где же он?
Gaston, suivi de l’oncle Job et du petit garçon, entre solennellement dans la chambre. Trémolo à l’orchestre ou quelque chose comme ça.	В комнату торжественно входит ГАСТОН вместе с дядей Джобом и мальчиком. В оркестре тремоло или что-то в этом роде.
GASTON. Madame la duchesse, je vous présente Maître Picwick, soliciter de la famille Madensale, dont voici l’unique représentant. Maître Picwick vient de m’apprendre une chose extrêmement troublante : il prétend que le neveu de son client possédait, à deux centimètres sous l’omoplate gauche, une légère cicatrice qui n’était connue de personne. C’est une lettre, retrouvée par hasard dans un livre, qui lui en a dernièrement fait savoir l’existence.	ГАСТОН. Разрешите, герцогиня, представить вам мэтра Пиквика, поверенного семьи Мэденсэлей, а вот и единственный представитель этой семьи. Мэтр Пиквик только что сообщил мне потрясающую вещь: он уверяет, что у племянника его клиента на два сантиметра ниже левой лопатки был легкий шрам, никем до сих пор не обнаруженный. Узнал же он о существовании этого шрама из письма, случайно попавшегося в книге.
PICWICK. Lettre que je tiens d’ailleurs à la disposition des autorités de l’asile, Madame, dès mon retour en Angleterre.	ПИКВИК. Письмо это, мадам, я предоставлю в распоряжение администрации приюта сразу же после своего возвращения в Англию.
LA DUCHESSE. Mais enfin cette cicatrice, Gaston, vous ne l’avez jamais vue ? Personne ne l’a jamais vue, n’est-ce pas ?	ГЕРЦОГИНЯ. Но вы сами-то, Гастон, раньше не видели этого шрама? Никто никогда не видел?
GASTON. Personne. PICWICK. Mais elle est si petite, Madame, que j’ai pensé qu’elle avait pu passer jusqu’ici inaperçue.	ГАСТОН. Никто. ПИКВИК. Но он такой крошечный, мадам, и не удивительно, что его никто не заметил.
GASTON, sortant sa veste. L’expérience est simple. Voulez-vous regarder ? Il tire sa chemise.	ГАСТОН(снимая пиджак). Проведем эксперимент — нет ничего проще. Желаете посмотреть? (Снимает рубашку.)
La duchesse prend son face-àmain, Me Picwick ses grosses lunettes. Tout en leur présentant son dos, il se penche vers le petit garçon.	ГЕРЦОГИНЯ подносит к глазам лорнетку, мистер Пиквик надевает огромные очки. Повернувшись к ним спиной, ГАСТОН слегка наклоняется к мальчику.
LE PETIT GARÇON. Vous l’avez, au moins, cette cicatrice ? Je serais désolé que ce ne soit pas vous.	МАЛЬЧИК. А шрам-то хоть у вас есть? Я буду ужасно, ужасно огорчен, если это будете не вы…
GASTON. N’ayez crainte. C’est moi… Alors, c’est vrai que vous ne vous rappelez rien de votre famille… Même pas un visage ? même pas une petite histoire ?	ГАСТОН. Не бойтесь… Это я… Значит, верно, что вы совсем не помните никого из своих родных?.. Даже лица? Даже какой-нибудь самой пустяковой истории?
LE PETIT GARÇON. Aucune histoire. Mais si cela vous ennuie, peut-être que je pourrais tâcher de me renseigner.	МАЛЬЧИК. Нет, не помню. Но если вам это неприятно, я постараюсь что-нибудь вспомнить.
GASTON. N’en faites rien. LA DUCHESSE, qui lui regardait le dos, crie soudain. La voilà ! La voilà ! Ah ! mon Dieu, la voilà !	ГАСТОН. Да нет, не надо, не старайтесь. ГЕРЦОГИНЯ(разглядывая спину, вдруг вскрикивает). Вот он! Вот он! О господи, вот он!
PICWICK, qui cherchait aussi. C’est exact, la voilà !	ПИКВИК (тоже ищет). Верно, вот он!
LA DUCHESSE. Ah ! embrassez-moi, Gaston… Il faut que vous m’embrassiez, c’est une aventure merveilleuse !	ГЕРЦОГИНЯ. Поцелуйте меня, Гастон… Вы обязательно должны меня поцеловать — это же такое необыкновенное приключение!..
PICWICK, sans rire. Et tellement inattendue…	ПИКВИК(серьезно). И такое неожиданное…
LA DUCHESSE tombe, assise. C’est effrayant, je vais peut-être m’évanouir !	ГЕРЦОГИНЯ(падает на стул). Это просто страшно, ох, сейчас я лишусь сознания!
GASTON, la relevant, avec un sourire. Je ne le crois pas.	ГАСТОН(подымая ее со стула, улыбается). Не верю.
LA DUCHESSE. Moi non plus ! Je vais plutôt téléphoner à Pont-au-Bronc. Mais dites-moi, Monsieur Madensale, il y a une chose que je voudrais tant savoir : au dernier abcès de fixation, mon petit lbert vous a fait dire « Foutriquet » dans votre délire. Est ce un mot qui vous rattache maintenant à votre ancienne vie ?..	ГЕРЦОГИНЯ. Да я и сама не верю! Пойду позвоню в Пон-о-Брон. Но скажите вот что, мсье Мэденсэл, мне это очень хотелось бы знать: когда наш малыш Альбер делал вам последний укол, у вас в бреду вырвалось слово: «Сопляк». Связываете ли вы теперь это слово с вашей прежней жизнью?
GASTON. Chut ! Ne le répétez à personne. C’est lui que j’appelais ainsi.	ГАСТОН. Тсс! Не говорите никому об этом слове. Ведь это я его так называл.
LA DUCHESSE, horrifiée. Oh ! mon petit Albert ! Elle hésite un instant, puis se ravise. Mais cela ne fait rien, je vous pardonne… Elle s’est tournée vers Picwick, minaudante. Je comprends maintenant que c’était l’humour anglais.	ГЕРЦОГИНЯ(в ужасе). О боже, нашего малыша Альбера! (После мгновенного колебания, спохватывается.) Ну, ничего, ничего, я вас прощаю… (Поворачивается к ПИКВИКУ, жеманно.) Теперь я понимаю — это чисто английский юмор.
PICWICK. Lui-même ! LA DUCHESSE, qui y pense soudain. Mais, pour ces Renaud, quel coup épouvantable ! Comment leur annoncer cela ?	ПИКВИК. Он самый! ГЕРЦОГИНЯ(вдруг спохватывается). Но какой это ужасный удар для Рено! Как им объявить эту весть?
GASTON, allègrement. Je vous en charge ! J’aurai quitté cette maison dans cinq minutes sans les revoir.	ГАСТОН(беспечно). Поручаю это вам! Через пять минут я ухожу из дому, не повидавшись с ними.
LA DUCHESSE. Vous n’avez même pas une commission pour eux ?	ГЕРЦОГИНЯ. И вы даже не хотите им ничего передать?
GASTON. Non. Pas de commission. Si, pourtant… Il hésite. …Vous direz à Georges Renaud que l’ombre légère de son frère dort sûrement quelque part dans une fosse commune en Allemagne. Qu’il n’a jamais été qu’un enfant digne de tous les pardons, un enfant qu’il peut aimer sans crainte, maintenant, de jamais rien lire de laid sur son visage d’homme. Voilà ! Et maintenant… Il ouvre la porte toute grande, leur montre gentiment le chemin. Il tient le petit garçon contre lui. Laissez-moi seul avec ma famille. Il faut que nous confrontions nos souvenirs…	ГАСТОН. Нет. Не хочу. Впрочем… (Колеблется.) Скажите Жоржу Рено, что легкая тень его брата, наверное, спит где-нибудь в солдатской могиле в Германии. Что он всегда был лишь ребенком, которого, пожурив, тотчас прощают, которого отныне можно безбоязненно любить, не опасаясь прочесть на лице взрослого человека ничего дурного. Вот и все. А теперь… (Широко распахивает двери, любезно указывая всем дорогу. МАЛЬЧИКА привлекает к себе.) А теперь оставьте меня одного с моей семьей. Нам надо еще сличить наши воспоминания…
Musique triomphante. La duchesse sort avec Me Picwick.	Торжественно звучит музыка. ГЕРЦОГИНЯ уходит вместе с Пиквиком.
LE RIDEAU TOMBE	ЗАНАВЕС