Отрочество, юность[1]

Цыплята и соловей, басня

 

Какой-то Соловей

учил цыпляток пенью.

И вот, мечтая в них

вложить свое уменье,

надеясь, что назавтра запоют

его ученики, им задал на дом

он в первый же урок трель соловья…

и вот цыплята, плача в три ручья,

день целый пыжились над заданной руладой…

Но — кроме писка ни-че-го!

Наутро Соловей и класс его

сошлися в школе,

и пошла проверка…

И вот — один, другой,

ну все поют неверно.

Учитель в ярости

устроил классу взбучку

и двойки всем влепил:

в журнал

и ручкой!

И,

что же?

Научил он

соловьями

петь цыплят?..

Ничуть…

теперь они…

и не пищат!

 

Дождь

 

Гребешок разлился по стеклу окна.

Гребешок забора за окна стеклом.

И мешок горошин с неба всыпан к нам.

Миллион горошин гребешком стекло.

Крыши рубероидом говорит-стучит,

Торопи́т в горячке свою исповедь,

забегает вскользь за воротник души

и никак не успевает высказать.

[…]

И зовет, и ма́нит все к кресту меня,

но о том не знают перлы грустные.

 

* * *

 

Вот и опять надвигается осень.

Желтые майки листвы, как на кроссе.

Гвозди вбивает шершавой коррозией:

желтые, красные, ржавые — в просинь.

Воздуха скатерть крахмально ломается.

Солнце же в ней — оберегом от пули —

горькою недолговечностью мается,

коль до последней ремень затянули.

Выстрелом выльется, тенью протикает

сердце мое, в мире сосен застрявшее,

и — осушающей пастью квартирною —

съестся — решеткою снеговой стражи.

 

* * *

 

Думаю сиро,

думаю сидя,

думаю сильно

думою синей.

На перекрестках, по перелескам

мечутся атомы синего блеска.

Не оборваться б мечтам моим синим.

Лезут из воздуха звуки косые.

Синей занозой

ноет бессилье,

бодрым прогнозом

погоду взбесили.

«Как оторваться от притяженья? —

думаю мыслью в сто этажей, —

как обмануть всемогущего бога

и абонировать неба берлогу?»

Бог — идиотина, просто разиня —

не уберег непутевого сына, —

перехребетят осинной тесиной

синие морды, погон светло-синий.

Как оборвать свои звуки красиво:

синим сияньем под куполом синим?!

 

* * *

 

Друг написал стихотворное спьяна

и пред друзьями хвалиться стал рьяно.

Каждый, прослушав и чутку помыслив

(Видно — в лице состраданье повисло),

чуть похвалил и, чтоб вежливость спрятать,

чуть посмеялся: «Не слишком ли пряно?» —

и, отыграв ту несложную сценку,

стали все ржать, не скрывая оценку.

Друг же смеялся и сам некрасиво.

Я тоже катался, с психозом не в силах

сладить. И вдруг… словно круг на воде,

стало вдруг тесно всемирной беде.

Нет подаянья монет чеканных.

Нету деяния чувств литых.

Нету души — нету и камня.

Нету вопроса «любишь ли ты?»

Нету порывов любви поднебесных,

нету обрядов веселья старинных,

нету под сводами чар подвенечных,

не пламенеет, хотя б, стеарин.

Нету погибели неминучей

(в радостном свете спасенные дали!).

Нет вознесения в светлые тучи,

нет воскресения, нет ожидания…

Мозг покрывается коркой консервною,

словно истоптан заснеженный двор,

словно бы тиною омута — серое,

серое, серое вещество.

И неприступно горло для комьев…

Таешь ты, женщина, мне незнакомая…

На мокром асфальте, подстреленный влет,

«терпкий твой запах всю ночь напролет».

 

Осень

 

Сеткой эмоций убрали прическу

тусклых дерев над озябшим проспектом.

Ветер коварно зажал в кулачок свой

нож

и — по спинам,

по сгорбленным в бегстве.

И показался ужаснее джунглей

вой подъезжавшего сзади вагона.

Тают прохожие —

мчащие жутко

рты

и на них —

замерзающий гомон.

И выкипавшего чайника струйка —

вдруг прикипела —

веселого смеха —

Облако, деда с огромною трубкой

смыло сплошной пеленою поспешно.

Смерть по земле дефилирует бодро,

словно прошел неприятель татарский.

Смеркнув, небесный потерянный свод вдруг

сжался комком в небольшой планетарий.

Ходит осанисто сумрак острожный,

холодом двери закрыв на засов.

Через решетку дождя осторожно,

матово смотрят квадраты часов.

 

* * *

 

Башмаки ребреными подошвами

на груди у памяти залязгали,

те, что в спину бросили под дождь меня,

челюсти сомкнувшего на лацкане…

И чернеет свалка от костра в снегу,

и дрожит от елки новогодней ветвь,

из сугроба тянется, вихрастая,

черная на белом — как дурной навет.

Что-то было… Силюсь, но — не помню я,

словно суть с трибуны выступления.

Вроде, самурайская Япония,

Каин ли над братом в исступлении…

И всплыло: когда помочь не в силах мне

лесть, интриги и хитросплетения,

а вражда — простая, словно синь в окне, —

жизнь, а остальное — просто тень ее.

…Он стоял передо мною — силища!

Тем, что много нас, а вас — один всего.

Коли недоволен, то проси еще —

и не будет дня, тебя родившего…

И нырнуло в память позабытое,

Как под ливень письмена наскальные,

Лишь изводит мозг кровавой пыткою

чей-то страшный рот, гнильем оскаленный.

Надо вспомнить, жили же когда-то мы,

но взметается пурга зловещая,

и цепь мыслей дробится, как атомы,

и взрывается душа без свеч моя.

В комнате, набитой плотно звуками

маятника: так, что в поры тянется, —

вспыхивает, как по волшебству, камин

и врывается огня рыдание.

 

Сонет

 

Тоска и злость.

И все ужасно в мире —

так кажется порою… нет, всегда.

Мои года

летят, считая мили,

к тому, чего не будет никогда.

Чего я жду? Там счастье, иль беда?

И что за греза так меня томила?

Зачем судьба мне скалилась умильно,

коль все надежды, в общем, — ерунда?

В безволии ли руки опустить,

коль на себя нет воли наложить,

коль нету воли боле жить и петь?

И как свою мне душу осушить? —

чтоб не было невыносимо жить?

Как это сердце научить терпеть?

 

Антисонетский сонет

 

Пишу стихи — и не пойму,

да это просто удивляет!

Не понимаю, почему,

За что сонет пленяет?

Ведь даже стыд сказать кому:

Когда писать я начинаю,

о чем я напишу — не знаю.

Непостижимо ведь уму! —

лишь перечтя, чего-то вроде

я начинаю понимать

и за уши притягивать

какой-то смысл, — хотя б в природе

подобного и не сыскать.

Ведь стих готов? И — наплевать!

 

Просонетский сонет

 

Суровый Дант не презирал сонета,

и Пушкин тож его не презирал.

На фоне их я — точно кану в Лету,

хотя б пупок в стараньях надорвал.

Но не уйти никак от страсти этой, —

и вот уже почти что наваял

еще сонет. И снова замарал

бумагу. Хоть лечись из пистолета!

Но… допишу, уж так и быть. А вдруг,

сие творенье бесноватых рук

хоть отсвет искры божией несет

или сонетов тысяч после двух

я перестану быть и слеп и глух

для долго чаянных парнасовых красот?!

 

* * *

 

[…] Полумрачный полумрак

разливается как лужа.

Где-то речка Колыма,

что синоним слова ужас,

протекает иль стоит,

но не знавшим ласки людям,

будто бы старик Товит —

ожиданье, что не будет.

Гул метро — смешные песни…

Спать…

Полумрака ласки песьи

лижут языком кровать.

[…]

Шум шумит машины шины.

Почему? — постой, ответь!

Но молчит. Педаль — в нажиме…

Убежал, оставив ветер.

А иконное блаженство,

а страданья благодать?

Нет!

Покой постели женствен,

он умеет убеждать,

убаюкает, усы́пит

и насытит, и накажет,

узаботит, как о сыне,

и надолго жить прикажет.

Что, солдат, армады атом,

снег курочишь непорочный?

Шустро кушает лопата

снег, слоеное пирожное…

Сильных рук с душой побитой

крутит-вертится морозом,

позабыв со щек небритых

скинуть ледяные слезы.

 

Петровка

 

Когда троллейбус за окном проедет

и, задрожав, умолкнут стекла,

мне кажется — Вселенная погибла…

 

* * *

 

Сердце стучит, стучит.

Волнами — тик часов.

Вечности зов молчит

в дебрях дремучих снов.

Суетных семь шагов

всё поглотили сплошь:

не обожжет огонь,

правдою стала ложь,

кровь холодна, светлей

рыбы уснувшей — вид.

Делая все вотще,

сердце не защемит.

Чудится иногда

мутный сирены вой.

Чувств зарастет беда

дымкой сиреневой.

Что мне предложит жизнь? —

Я же ей — ни шиша!

Видно, я полный шиз,

конченный: с матом шах.

Скоро ко мне придут

беды, болезни, смерть.

Я уступлю редут

тактикам всем на смех.

Я не хочу бодреть:

очень устал — к чему?

Сверлит предчувствий дрель

чувство мое и ум.

И — ничего не жду,

чтоб меньше — боль утрат,

чтобы радеть ножу,

чтобы не ждать утра,

чтоб моей жизни ночь

не баламутилась,

чтобы не жить невмочь,

чтобы приять свой час

вольным от всех оков.

Радость — оставлю вам,

может, счастливей вы?

Взоры родных ловя,

свой вам несу — лови!

Геныч, учитель мой,

мама, отец, семья, —

я ухожу домой.

Мне невдомек пока,

где этот дом стоит.

Но этот путь покат,

гладок и — не болит.

Счастья бы вам, друзья,

я захотел собой

выкупить, но нельзя:

хочется, да слабо.

Несправедлива жизнь!

Но — не крути, крути —

а, осознав, простись

и, уходя, уйди…

 

Попытка подражания[2]

 

Беда приходит не одна —

всегда с подругой.

И жизнь широкая без дна —

рассвет и вьюга —

лопатой острой и тупой

гребет и машет.

И отупенье, и запой.

У нас — не пляшет.

И курево — окурок, дым.

И нет спасенья,

коль умираешь молодым

без воскресенья.

А дело — в раннем январе,

но все — не дело.

Мерцала лампа в полутьме,

слегка желтела.

Девчонки беспокойно спят,

а мне запретно.

И что с тобой, не сообщат.

Всё беспредметно!

А без тебя и жизнь не в жизнь.

Воображенье

опять подводит, хоть блажи,

и нет прощенья.

Часы с водой опять шумят,

и нету мочи

отнять мыслительный обряд

у этой ночи.

 

Песнь любви

(из Рильке)

 

Сдержу ли душу я, когда она

к твоей не прикасается? Как мне

после тебя умчать ее к иному?

Ах, лучше будет перенесена

к затерянным во мгле чужой! к чужому

пространству, к незнакомой ти́ши, где —

неважно, когда твой кружится омут.

А все, что и тебе и мне сродни:

изгиб, который нас объединит —

как из двух струн один, натянут весь,

звук извлечет. Но на каких колках?

И что за скрипка держит нас в руках?

О, счастья песнь…

 

Сонет

 

Жизнь замерла, я недвижим

средь ней, как изваянье.

Давно уже разбит режим

лиричных излияний.

Переживанья пережив,

душа разбитая лежит:

лишась переживаний,

без жизни, без желаний.

И повторения в стихах —

отсюда. И неведом страх

моей душе — одна тоска:

блевотный муторный оскал —

чуть пробежался — и устал,

и вот — лишь пеплище костра.

 

* * *

 

Стремительно смеркалось.

Ребенок засыпал.

Смертельная усталость.

И ветер — лаской пал.

Здесь — дребезг холодильный,

здесь — шорох во дворе.

И мудро и бессильно

живет больной вдовец.

Неслышные привычки

съедают день за днем.

Дряхлеющим обличьем

стоят и двор, и дом:

как в грустно-темном рондо,

звук обреченности

[…] как Макондо,

что в бытность здесь постиг.

Харьков

Неправильный сонет

 

Это не было неслучайным.

И неважно, что злит неконкретность.

Только и́наче не получалось

пронестись на летящей карете.

Всем известно — удача скаредна:

выжидает, чтоб плюнул, отчаясь,

чтобы очи направил к другому

и нырнул в нескончаемый гомон

равнодушных иль яростных таинств.

И тогда-то вот в о́но мгновенье

и предъя́вится горечь утраты,

осозна́ется невозвращенье

к той непреодоленной преграде,

за которой таилось свершенье.

 

Перелом

 

Стали книжки все плохи.

Что ж в метро? Писать стихи?

Мыслей жгут, я думой полн,

как битком набит вагон.

До «Китая-Ногина»

пять прогонов, гол и наг,

не ищу и не свищу,

в уголок зажав мощу.

Не укор и не упрек,

но судьбу не уберег:

ни прощанье, ни привет,

ни постой уж сколько лет

понапрасну неспроста

напрягается оскал

от бессилия души…

Так замри и не дыши.

 

* * *

 

Все, что в голову пришло, пришло когда-то,

прибежало-убежало навсегда.

Все искал, искал я общий знаменатель

в бреднях иррационального труда.

И причем, все эти бредни, эти сказки

про грядущее вознаграждение —

воздаянье за смиренье — вот, тоска же! —

под один гребе́нь — и год, и день, и век!

 

* * *

 

Звоню я с вокзала —

пустое, молчат.

Гудки валят валом,

уныло урча.

В окаянной невмо́чи

не пропускай

смерти медленный росчерк,

луны оскал.

Небрежно и жалко —

и не другим

перепи́то «ОстАлко»,

и нет пружин,

Ничто не доступно:

ни то, ни то. —

Что там подспудно?

Стои́т авто?

Ни хрена не понятно. —

А может, на?

Но на кой это ляд, блин,

скажи тогда!

Я не знаю, не смею —

и было б пусть,

чтобы кто-то развеял

нетленну грусть.

 

* * *

 

Вот выходит, идет и пищит,

как бажовский каме́нь-малахит,

в рукокаменной схватке сплетясь,

Ярославной нодо́жданный князь.

В светолетьи спеши — не спеши

под моленье незнавшей души

вам не надо рыдать — что грешить!

Люди до́бры помогут ли жить?!

 

* * *

 

Когда нечего больше читать,

когда некого больше любить,

когда не о чем больше мечтать,

остается одно только — жить…

 

* * *

Во тьме чураясь и бежа,

Бессчетно маюсь в хлад и в жар,

кто ждет, икает, облажав,

живет и режет без ножа.

Когда в тени своих квартир

он открывает новый тир,

носки заношены до дыр;

не старый и не новый мир.

Мне выражаться нелегко,

но букв подряд недалеко

протопал рысью нрава конь,

и вот опять вспыхнýл огонь.

Я не прошу и не дарю,

я прямо встречь календарю

себя убью, себя морю

не гладом, а привычкою.

И так всегда, и так везде

неведомо, в какой езде,

в вечерних све́чах января

сей странный мир оставлю я.

 

* * *

 

Ногу жмет. В ноге усталость.

Я не жмот, но не осталось

ни копейки, ни копья —

все пропил, но не был пьян.

 

* * *

 

В этом поезде петушинском,

пропускающем встречный в Купавне,

едут парни — сыны отчизны,

не грустя о своей неприкаянности.

Поколения покалечила

Эта жизнь-полужизнь без смысла.

И недужество это не лечится —

как возникло, так и повисло.

Все мы едем в неправильном поезде —

вот и тронулся, и поехал —

в направленьи неправедных помыслов,

лишены ориентиров и вех.

Сострадательное наклонение

перебралось на откуп ханжам,

покалеченным поколениям,

чтоб не плакать, приходится ржать.

 

*

Прутковка

Всего, что происходит впервые, до этого никогда не было.

2000

 

* * *

 

Что яростная радость,

Что благостная гадость.

Скажи, мне это надо?

А для кого-то складно.

Выходит все красиво

поступью крысиной.

Воняет керосином

под музыку Россини

особенно в России

от рожи буро-синей.

Протухшие консервы,

натянутые нервы.

Стремленье выйти первым —

панде́мия, холера.

За винным алкоголем

невинные покойники

разложены по койкам

в проемах подоконных.

Проходит пришло-пошлое,

Приходит с новой пошлиной

(лежит жнивье некошено)

с кривой и кислой рожею.

Сколь воздух ни червит,

сколь тленом ни смердит,

сколь ни невзрачен вид, —

он принят и — привит.

 

* * *

 

Я не понял, это глюки?

Или, все же, слышу звуки.

Ну а если то не звуки,

Значит точно — это глюки.

 

Он был бос,

Но был босс.

Он был босс,

Но был бос.

 

Ничего не значу.

Значить — не хочу.

Не зову, но — пла́чу.

Пла́чу — и плачу́.

 

Поимел он пару жен

И был этим поражен.

 

Абсурдинка под сурдинку

 

Слон с полиомиелитом

И гастарбайтер с гастритом —

Им под стекловолокном

Уж готов и стол, и дом.

 

* * *

 

Нету мочи, нету сил,

Хоть нигде и не тусил.

А коль нету силы-мочи —

И тусуется не очень.

 

С той стороны велят: «Беги!» —

И — «Стой!» — кричат мне с той.

А где друзья? И где враги?..

Вопросец непростой.

 

* * *

 

Проснулся, что-то то́ркнуло!

И к ко́мпу, рифмы путая.

Привиделось, как Лорку

На казнь свели поу́тру.

Что он такого сделал?

Он лишь писал стихи!

Что были не тихи́.

Не тихи́… Не ти́хи…

Оттого и ли́хи.

 

* * *

 

О бедной Анхен кич кошмарный

Дружинина нагромоздила.

И вновь играет Домогаров

Очередного гамадрила.

 

Всех он своих пережи́л.

Всех своих он пере́жил.

Бог не щадил и не нежил.

Пе́режил. Рвался из жил.

Жил. А как будто и не́ жил.

 

Как не решить теорему Ферма —

Так и не выбраться из дерьма.

 

Мы напрасно забулдыг ругаем,

Мол, пропьют легко отца и мать.

Если кто-то что-то пропивает,

Значит, ему есть что пропивать.

 

В сем мире правды ни на грош…

Прогресс не помогает в этом.

Без разницы, откуда ложь,

Из гаджета, иль из газеты.

 

Новости непостижимы,

Не завися от режима.

Хоть их ставь, хоть их ложь

Все едино — ложь.

 

Они печатают: «Мы верим в бога»,

А я не верую, не делаю купюр.

И верю — это все им выйдет боком.

Все побоку. Не верю. Не коплю.

Берешь, что не отобрано, скупая…

Придешь к концу. И, как тут ни крути,

Ведь не омоет на конце пути скупая

Слезинка завершение пути.

 

Не нужно ездить никуда.

Сиди себе на месте,

Чтоб под руку не попадать

Кому-то чьей-то мести.

 

Тревожный месяц березень

 

Молодое подрастает,

Ну а старое растает.

 

Сказали вы: «В начале было Слово».

Нехило это Слово прозвучало.

Кому ж ковчега отдали весло вы?!

Ведь все идет, похоже, блин, к началу.

 

Спросим и с Яценюка,

Спросим и с Тягнибока́,

А когда-то спросим мы

И с само́го Обамы́.

 

Не судите однобоко

Цинюка и Тягнибока.

Думай, как намять бока

Яценютягнибока́!

 

Был ли Бог?

Он был —

для Творенья.

А других не было у него умений!

Только акт творения сбылся —

Он просто тупо в нем растворился.

Потому нет смысла молиться Богу

Ну нету его! —

даже убогого.

А еще,

когда он всех нас делал,

Похоже, соляру

сливал налево.

То есть, смета выполнена

не в полной мере.

И мы имеем мир,

который имеем.

 

Бандеры, навостряйте лыжи!

На вас охотятся свои же.

Хорошей смазочки для лыж,

Когда преследуют свои ж!

 

Ты, кто сказал, что дело прочно,

Когда под ним струится кровь,

Считал, что выразился точно,

Не вдумываясь в смысл слов.

Ты не подумал ни хуя,

Что кровь окажется твоя.

 

История дебилится коварно.

Музычки, гибнув, метят в че гевары.

 

Раз уж судьбина определена,

Что тут ответишь? — Пошел бы Ты на!..

 

Есть такое мнение,

Что Третье отделение

Именно имело власть,

У царя и не спросясь.

А потом чекисты

Переняли быстро

То умение вершить

Судьбы мира — как нам жить.

И сегодня тоже

Мы живем похоже:

Только — наверху чекист.

Чист ли он? Или нечист?..

 

Лучшие правители —

Славные воители.

Для того чтоб мир настал,

Нам потребен генерал.

А в нюансы что́б вникать,

Надо быть полковником.

Прочие же звания

Не решат задания:

Сложно и зависимо

Быть генералиссимусом,

Ну а нижние чины,

Эти — лишь подчинены.

 

Кто орет с майдана зычно,

Катит следом за Музычкой.

 

Запылал бандьера росса

У бандеровцев и россов.

 

Тревожный месяц квітень

 

Есть и спать, спать и есть —

Вот к чему бы жизнь свесть.

 

Молчали желтые и синие…

Зато сейчас-то как запели!

 

Сделать счастье мы могли б,

Кабы не пришел талиб.

Не пошлешь талиба в баню,

Коль живешь в Афганистане.

Ніколи не раздербанить

Баню, что на талибане…

Вроде, сон о талибане,

А очнулся на майдане…

(Я за телеком заснул-с,

где давали евроньюс)

 

Лихо разбудил Коротич

Своим долбанным пророчеством.

Зачем просил он Господа

Перевести через майдан? —

Всё, хлопцi, как обычно выйдет, —

Сказал же позже Черномырдин.

Вновь не слушали Кассандру —

И склало́сь всё так, как скла́лось

 

Ненависть, вранье, бля, — бэтээры…

Истрепали, суки в ботах, нервы!

 

Завтра друга иду хоронить я.

Сдриснул с проблемы. Всегда был хитрым…

 

Разлилося море кала

Крокодилов-радикалов.

Радикалы-крокодилы!

Эй, ребята! Цэ не дiло…

Як нездраво що занадто,

То придет ассенизатор…

 

Ну а бравый наш «Прогресс»

Пристыкнулся к МКС.

* * *

 

Дело Отто фон Бисма́рка

Не должно пойти насмарку:

«Чтобы Западу выжи́ть,

Нужно Русь уничтожи́ть.

Чтобы это предприня́ль —

Дралься хо́холь и москаль».

Вот настырные козлы!

Идиоты — но как злы!

 

* * *

 

Популярен нынче кёрлинг…

А у меня машину спёрли…

* * *

 

Вот сошлися два барана:

Путин и Баракобама.

Рiдну Вкрайну — так ли, сяк —

Гонють по Пути в Барак.

«Жили-жили — обана!» —

Путин — блин! — и Обама!

Но чего мы тужим?

Остальные — хуже.

 

Знал Михалыч Вячеслав бы

Что такая выйдет жопа! —

Что коктейль его прославит, —

Но не тот, что с Риббентропом.

 

Кровь людская не водица? —

Не хер с янками водиться!..

 

Может, есть Он, может, был.

Но и был бы, я б убил.

 

Насуплен не по чину

Неонарцист Турчинов.

 

Ради че́го радикалы?

Чего ради? — ради кала.

 

Коммуняка и совок,

Я и жид и москалек.

Но я, право, человек,

А не правогомосек.

 

* * *

 

«Театр мой, братцы, никуда не годен —

Прекрасные актеры ни при чем, —

Сказал по ящику сегодня Додин, —

Актер — он неизменно обречен

Быть мучеником — и роптать не надо!» —

Они: «Абрамыч, а когда же радость?!!» —

Безмолвствовал великий режиссер.

Он прав. Но где ж актер, который может

Страдать, терпеть и получать по роже,

Затем играть под выстрелом в упор?

Нам участь: умереть иль полужить…

И все ж… как можем… все равно — служить!

 

* * *

 

И всех убьют, и все погибнут.

Не изменить, уж не уйдешь.

Накрыл всех нас свинцовый ливень,

Накрыл нас всех свинцовый дождь.

Молчать, молчать — как это больно…

Хоть «лучше» — это: «как всегда»,

Ревет ревмя душа: «Довольно!» —

Невольно больно — хоть рыдай!

Об стену «ящик», рвать газету,

Рвать глотку, всех козлов порвать…

Газет не пользуют в клозетах.

Козлы же все пошли во власть.

А надо же совсем немного:

Чуть-чуть, лишь только улови…

Но нет ни слова — как о Боге,

Так слова нет и о любви.

* * *

 

Смогу ли я себе позволить,

Или я больше не могу

Стихи творить и стихотво́рить

И — все, и больше ни гугу,

И эта чаша мимо губ

Сплывет, растаяв в мира море?

 

* * *

 

Были и сказки и были,

Чтоб ничего мы не поняли.

Эти, вон — Бога забыли.

А те — никогда и не помнили.

 

Если миром правит ложь,

То от правды не уйдешь.

Ну а коли правда правит,

Надо бы враньем приправить.

Спросят: «Где же справедливость?» —

«Это — чтоб у вас не слиплось».

 

Вот зме́ю бы шею сломал!..

Бесславная слава — слова…

 

Гляжу на жизни вехи те

В динамике и в статике —

Хотел перестать — перестал хотеть.

Такая перистальтика.

 

Псы біля бараку

Пописали, покакали.

Та́к вот при Бараке

Появились Псаки.

 

И не злейшее то зло,

Что хуйло ты. Ну, хуйло!

Всяко лучше, чем мудак

Тот, что терпит рядом Псак!

 

Антисемита путь недолог

Эфемере́н как едино́рог.

Антиполяк? Антирусист?

Не мизантроп ты, а нацист.

 

Солнечные отмели…

Голубые дали…

Все у меня о́тняли.

Взяли — да отня́ли.

 

Нет доказательств, и сомнений нет —

Единозначная амбивалентность.

И столь же многочислен прецедент,

Сколь небывала и беспрецедентность.

(По поводу гибели малайзийского лайнера)

 

Запреты, чем они бескомпромиссней,

Тем больше порождают эвфемизмов.

Взрывается закрытый бак нагретый.

Искусство происходит из запретов.

 

Жизнь в заросшем снытью огороде —

Ну и образ нам Шекспиром дан!

Здесь не зряче поле переходят,

А слепцов ведут через майдан…

 

* * *

 

Экая жалость,

Господи, Боже ты…

Жить-то осталось

меньше, чем прожито…

 

Никто меня не хочет,

Не зво́нит поутру.

Ночь. Не смыкаю очи.

А может, я умру?..

 

Я бы есть не стал,

Я бы пить не стал,

Если б знал, что стану

Таким, как стал.

 

Вода в большом количестве под боком —

И чувствуешь себя неодиноко.

 

Неизменно и бесспорно

Нас влечет стриптиз и порно,

 

Но такая замануха

Не вменяет силу духа.

 

Итальянский партиджьано

Поедает пармиджьано,

А для русских партизан

Недоступен пармезан.

 

* * *

 

Войны не будет больше,

Хочется мне верить.

Но вот не верю, в общем.

Но жду, по крайней мере,

И верю, как начнется

(Ну нету же сомнений),

Пизды дадут тем поцам

В науку поколеньям.

 

Я хочу умереть,

Повторяю я снова.

Но не то, чтобы смерть,

Просто — что жизнь хренова.

 

Не влечет свобода боле —

Лишь бы не было неволи.

 

Когда у вас заложен нос,

Необязателен понос.

 

Как сказал Эриугена,

Мы тут не аборигены.

Кто ж спокону здесь живет,

Не поведал этот Скотт.

 

Все безмрачно, спокойно и будно,

Снова в сердце зажглись огни.

Но сегодня ебаться не будем

Потому, что случились дни.

 

По имени, по отчеству

Спасали Януковича.

Теперь же без обману

Пора спасать Обаму.

 

Людей убивают. Заживо.

А бабушки возят саженцы.

Жить почти не осталось.

А их — не берёт усталость!

 

Читаю докритического Канта.

Не скажешь, что у парня нет таланта.

Никто с такой любовью не сумеет

Нести такую суперахинею.

 

* * *

Никто меня не хочет,

Не зво́нит поутру.

Ночь. Не смыкаю очи.

А может, я умру?..

21 октября 2014 г.

*

 

Светлое одиночество

Свято, словно пророчество.

Словно святое крещение,

Человеческое общение.

Что же мне, коли не верю,

Делать в беспомощной эре?

Много нас — тесно. Не охай —

Если один — тоже плохо.

Выход, похоже, отчаяние.

Зона молчания.

 

* * *

 

Должны сплотиться все нации

И загнать США в резервации.

Мы вас не звали, не ждали.

И хер ли вас мамы рождали?

 

Вам отмыть от крови руки

Не удастся! Хер вам, суки!

 

Навстречу февралям

Растут антирусисты.

Неистов и упрям,

Растет огонь нечистый

 

Я бы погиб в этой судьбе.

Я бы пропал в этой войне,

Но все равно будем стрелять…

Еб твою мать!

 

* * *

 

Не люблю, не надеюсь, не верю.

Что-то против — во мне, внутри,

Что любая моя потеря

Изживается, черт побери!

И в своей гимнастерке Теркин

Не приходит ко мне подчас.

А приходят — жалкие терки,

Что пришел на работу не в час.

Мы стоим у войны на пороге.

На пороге стоим у войны.

Где-то хмурятся строгие боги

И не видят своей вины, —

И, похоже, с Олимпа слили

Славных дочек святой Софии…

 

Думал, что сдулся — нет!

А — написал сонет!

Великий сонет, великий!

И — по́хую хмурые лики!

 

* * *

 

Вас ненавижу я, творцы донбасских зол.

Я — зол…

 

* * *

 

Да я ж не в берлоге,

Я в классной квартире.

Но путаю слоги

Мишению в тире.

Не знаю, что будет,

Не факт, что случится,

Что Гамлет Гертруде?

Всем правит Нечистый.

И что мне вниманье,

И что мне смиренье?

Где выход из зданья?

Зачем это пенье?

Не знаю, не знаю,

Но мчится сознанье,

Стихи вырываются,

Как заклинанье.

И как мне закончить,

Ей-богу, не знаю,

Лишь только ты, Отче,

Ведаешь.

 

* * *

Да, я́ не знаю, быть ли.

Но стоит ли не быть?

Может, не вырастут крылья.

Но вдруг — не придется выть?

Смерть — это, вроде, страшное.

Но — не самое важное.

Думаешь только о ней —

Не оседлаешь коней

И про свободу забудь.

Выбор твой: будь — иль не будь.

 

* * *

 

Не будет житья, коль корону

Обороняют бароны.

 

* * *

 

Не знаю ни вас, ни не вас.

Кто правит веслом, кто не правит.

Возможно, он правит Донбасс,

Но сам на курок не давит.

 

* * *

 

Не лезьте мне в ду́шу —

И я не уку́шу!

Не лезьте в душу́ —

И — не укушу́!

 

* * *

 

Рот свой поганый заткни.

Спи, моя гадость, усни!!!

 

* * *

 

Как-то все забылось…

Вроде, что-то было

С Надею ли, с Катею…

С какой-то… где искать ее?

 

* * *

 

Было то, что было,

Промчались годы — сколько!

Впервые я завыл

Не за Данилу только.

Гитару взял — настроена,

Запел «На Пастернака».

Нормальная хреновина.

Сломался — на Елабуге.

 

* * *

Стихи — это пьяный бред.

Стихи — где-то рядом, возле.

Но — не приносят вред.

Приносят они только пользу.

 

* * *

 

Предписали боги нам

Холить экологию.

Вот нормальный водоем.

Щас мы сладко поблюем.

 

* * *

 

Бессмысленно, но и смысло́во

Необходимо слово.

 

* * *

 

Моя милка — просто чудо:

Сиськи — что горбы верблюда,

У нее глаза бездонны

И ебется безгондонно.

 

* * *

 

Огромные прозрачные глаза…

А что мне! Я ведь за, я только за…

 

* * *

 

Кто-то где-то рвется к власти.

Вот приду — и буду квасить.

 

* * *

 

От снегоуборочных лопат

Просыпаюсь я и вспоминаю:

Ведь вчера уже закончен март!

Что же снег не тает и не тает?

А! прикол такой на день веселья?

Ведь сегодня — первое апреля!

Оказалось, что моя побудка —

Не первоапрелевская шутка.

Подошел и выглянул в окошко:

Там и впрямь нападало немножко.

 

* * *

 

Стихи приходят сами,

Когда совсем не ждешь.

Неслышное касанье —

И пробирает дрожь.

И смыслы — как из шапки,

Где жребии замешаны,

Мелодия жаркая

Их встряхивает бешено.

И кто же крутит эту

Музычную шкатулку,

На то ответа нету.

Вот в чем штука…

 

* * *

 

«Жить становится лучше и лучше».

Что ж вы пизди́те, суки ебучие?

 

* * *

 

Нет, я не верю в бога.

Верят в него лишь убогие,

Те, у кого нет сил

Жить свою жизнь и сносить,

Нету у них наме́рения

Нести свой крест и веровать.

 

* * *

 

Тусовка конфессиональная —

Лишь дискотека, митинг.

Ну а вера реальная —

Только в тебе, — простите!

В храме на литургии

Ты пребываешь в мире.

Трансцендентальная ж карма

Бесце́рковна и бесхрамна.

 

* * *

 

Женитьба и замужество —

Всем ордена за мужество!

* * *

 

Анн Андреевна искала,

Из какого вирши кала. —

Поэтический накал

Производит этот кал.

 

* * *

 

Каждый третий облысел,

Пока жив ОБСЕ

И сменились песенки

С договора в Хельсинки,

Но треножит НАТО

Лишь военный атом.

Это херовато,

Но тревожить надо!

 

* * *

 

Что хуже — трусоватый домосед

Или с Верховной Рады гомосек?

 

* * *

 

Да идите все вы на хер

Со своею Волновахой:

Коль уж начал убивать –

Так и не хера вилять!

 

* * *

 

Я не могу…

Я не люблю…

Я — ни гугу…

Яблочный люфт…

Не убежать

И не успеть.

Можно ебать,

Словно бы петь…

Еб твою мать!

Полный мудак!

Вышло не так,

Похую мат!

Кто бы не ждал?

Быдло-беда! —

Светит звезда

В никуда

Да-да!..

Праздник овцы

Переболел

На хуй, бля, цыц! —

Между колен…

Не избежать —

Странно? — дерьма

Солнечный плен —

Ма! —

А донжуан

Лезет в карман…

Я не приду

И не придур,

Бледен и желт,

Нет, не ушел…

Этот прикур.

Этот паркур

Не увлечет…

Нечет иль чет

Зелен и желт

Вот!

Нет, никогда

Не́ жил бардак…

Едет баржа

Эдак и так…

Головокру

жженье идет…

Ебаный в рот!

Вот так…

 

* * *

 

С Запада грозит кулак

А внутри грядет ГУЛАГ.

И брести в какую даль нам?

Неужли — в ориентальну?

 

* * *

 

Мы тут хонтийцы, а может, — Пандея.

Там — талисманит калаш.

Башни работают. Там не умеют

Думать, любить... Это просто Саракш.

Массаракш! Клятая эра!

Нету на них Каммерера!

 

* * *

 

Че́м всегда грешит моя потасканная лира —

Что кусочек курочки — лишь повод для гарнира.

* * *

 

Снова выпил — вот те на!

Обещал-то — ни хрена,

Но с таких событий

Взял — и выпил.

Что же за события

Меняют смысл бытия?

Простенький ответ —

Их просто нет!

 

*

Бузина — это красные ягоды,

Которые несъедобны.

Было из трубок пуляться ладно,

Пока и они, и мы были зеленые.

Запах их был резкий, дразнящий.

Это — природа-мать.

Но не предлог, чтоб жестоко разяще

Бузину убивать.

Он мне не нравился, слишком угрюм,

Слишком насуплен ум.

Не было в нем прозрачности, легкости,

Того, что влечет, бодрит.

Но не бывало пошлости:

Не антирусист, не антисемит.

Может быть, долго я был бы смеющимся,

Что с него взять — Бузина.

Кабы не эта кровь льющаяся

Из сердца его, со дна.

16 апреля 2015

 

*

Сгинул замок Инвернес,

Балом правит Интернет.

Ни к чему Сиддхартха —

Хватит и сим-карты.

21 октября 2015 г.

 

*

Война дымится-курится,

А журналюги-курицы,

Квохчут ли иль бесятся, —

Не вернешь Олеся.

 

*

Приятель мой хороший перевел

Тот, шестьдесят шестой, сонет Шекспира.

Не знаю, чем его манила лира,

Но кто-то, несомненно, его вел.

Там «быть или не быть», конечно, было,

Возможно, что-то было и от «Лира»,

Возможно, был возлюбленный осел…

Но точно, смачно — неприятье зол.

Нет Друга иль Смуглянки — сам Вильям

Финал смягчил: уж слишком вышло резко, —

Политика, витийство — это срам.

Творец, художник — так идет от века —

Не поклоняется чужим богам

И чувствует себя он только сам.

 

*

 

То, что люблю — это любовь

Ушедшую ли, пришедшую вновь,

То ли пропавшую без вести.

И ненавижу ненависть!

 

*

 

Как нашептали в уши нам,

чтоб побыстрей осилить!

Я — на стороне Пушкина,

а — не клеветников России.

 

*

Щепки ж летят! Эгегей, лесорубы?

Может быть, все же не стоит так грубо?

 

*

Жили-жили и дожили:

«Не переключайтесь, после рекламы продолжим».

 

*

Сколь велика природы милость!

Весенне-летний день нагрет,

И женственное пробудилось,

И миром правит Ашторет!

И мозг как будто бы беремен,

И вот почти уж не тошнит,

И стихли, скрылись псы полемик,

Как после гербицида — сныть,

А после дефицита денег —

Контракт солидный препадёт.

И вот канунешний бездельник

Корпит дни-ночи напролет.

Но то — мечты, и бог бы с ними,

И хороши благие сны:

Нагая дева там обнимет

В сени дерев, средь трав лесных,

А Вседержитель не преминет:

Оборнит нас от войны.

 

*

И Москву никогда не обидеть.

И пошлы, и пошли вы все на...

Дорогая моя обитель,

Золотая моя Москва.

 

*

Не буду я смотреть сюжетное кино,

А буду тосковать в закрытое окно.

А впрочем, и оно зашторено.

Осталось зрить вовнутрь без торрентов.

 

*

Можно ругать и бить жену,

Коль ты ее не любишь.

Но хули ругать свою страну,

Когда ее ненавидишь?

Так не пизди, иди в ОВИР,

Натужен и недужен

И молча тупо поезжай

Туда, где ты не нужен.

 

*

 

Мы так и не узнали

О том, как это вышло,

Хотя мы всё слыхали,

А иногда — и слышали.

 

*

 

Я верю — победа будет!

Пусть лавры будут сворованы!

И хуй с ними! Наши люди —

не целки же нецелованые!..

Но если наше поругано —

невыносимо!.. Хай шибче

жируют наши ворюги,

чем ихние кровопийцы!!!

 

*

 

Не скажу, что мы — Мессия,

Нет, мы, попросту, Россия.

А Обама... Что — Обама?

Это — мельче шпалы БАМа.

 

*

Отребью потребно зрелище.

И — чтобы швырялись мелочью.

Мелочью — в изобилии.

И — чтоб непременно убили.

 

*

Где же добро? Где зло?

Право, скажи на милость,

Что-то произошло

Или, хотя б случилось?

Выдержат ли кормила

Несовершенья силу,

Чтобы ее трясло,

Скрючило чтоб узлом!

Просто так утомили

Хари святых козлов,

Выставивших чресло

В окна своих узилищ,

Чтоб не спеша росло

Мёртвое изнасилье.

 

*

 

Это ничего́, что

Пони мал —

Лишь бы он — как лошадь —

Понимал.

 

*

 

Не помогут вам бинты,

Коли пиздили менты.

Впрочем, радоваться рано,

Коли били хулиганы.

 

*

Нет, не могут путь принять

Тот, что Тютчев им отмерил:

«Как же можно в что-то верить,

Коль умом его не внять?»

 

*

 

Я задумался зачем-то:

Что же ели люди ченто?

На каком питанье месте

В жизни Ипполито д’Эсте?

Из какого теста коржи

На столе Чезаре Борджиа?

Ешь, как Зигмунд Малатеста:

Много мяса, мало теста,

А быть может, как Медичи —

Чан спагетти, малость дичи

Впрочем, мы не знаем порций

Скалиджери или Сфорца.

 

*

Кара умудрился взять новый рубеж антихудожественности. Если в Булгакове действие (ну, подобие действия) начало разваливаться где-то в середине третьей серии, в четвертой испарившись полностью, то в Шекспире им не пахнет с самого начала. Взамен — ощущение мерзкой вони.

Когда кино такое вижу,

Пытаюсь из ума не выжить,

И мысль одна долбает в темя:

«Каких же это стоит денег!», —

Музы́ку у Вивальди взял —

Тот — Говорухину писал!

А кадр, игра, монтаж и песни

Скучны, мутны и легковесны,

Что до артистов — тех артистов

К кино нельзя пускать на выстрел.

Когда столь нравы в кадре гадки,

То что ж на съемочной площадке,

Когда кино снимает Кара?!

За что такая божья кара?!

 

*

 

Так оставьте ненужные споры,

Что бы кто-то мне ни рассказал,

Круче всех, может, быть, Кьеркегор, но

Я его ни фига не читал.

Я Платона — и то — не читал[3].

 

*

 

Капает мозг на кровать.

Я распадаюсь от лени

Под церебральный набат.

Или же это — давленье.

Вечор пельмени лепил...

Словом, как будто пил,

Хоть ничего и не пил.

 

*

 

Мильоны вас. Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы.

Попробуйте, братва, сразитесь с нами —

С прогнившими от люэса мозгами

И внутрь лица просевшими носами,

Кайфоловящи от своей тюрьмы

От Кенигсберга и — до Колымы,

Вы думаете, можно нас осилить

И побудить нас рваться из оков?

Хотите, чтобы вашу кровь пролили?

Что ж, не перевелись, без дураков,

Отличные места в полях России

Среди отнюдь не чуждых вам гробов.

Ведь нам насрать — воняй оно, гори хоть.

Не нужно, братцы, не будите лиха.

 

*

 

Если только говно извергают уста,

Значит, в детстве ни книжки ты не прочитал.

 

*

 

Мой день почти что выжжен.

Его я ненавижу.

 

*

 

Сгинул замок Инвернес,

Балом правит Интернет.

Ни к чему Сиддхартха —

Хватит и сим-карты.

 

*

Голосовое объявление в метро

(на мотив «Трех танкистов»)

Находясь на транспортных объектах,

Повнимательней, товарищ, будь!

Невзначай не зашиби калек ты,

Настучать про смуглых не забудь.

 

*

 

И пошел, и пришел, и музыка

Захотел поширей — но узенько.

Вот бы классненько, без изъяна,

Но — зеленая обезьяна.

Боже мой, ты, господи, боже мой.

Не прикольно в жизни восторженной.

Говорю же я, я говорю же — я

Босиками шлепаю лужами.

Голова вакуу́мная плавает

И за то обретается славою.

Но не знаю зачем всесожжения —

Как ни кинь — а сплошь унижение.

Лишь предчувствие — в чем костра догар

И зачем изогнулась радуга.

 

*

 

Пизди́те, голуби, пизди́те,

На вас нигде управы нет...

(Насчет политических ток-шоу)

 

*

 

Ни гуляя голяками,

Ни в таких бросая камень,

Ты не делаешься круче,

Чем Бернардо Бертолуччи.

Восхваляя Гераклита

И ругая Парменида,

Ты не делаешься выше,

Даже если ты Фриц Ницше.

Хорохорятся не очень

Жители удельных вотчин.

Им-то чаять нет причин

Поиметь приличный чин.

Словом, если посмотреть,

Все едино: жизнь иль смерть.

 

*

 

Лишь вчера ты был друган,

А теперь — лишь Эрдоган.

 

*

 

Поэтическая мы́сля —

Что-то типа коромысла.

На конце переднем смысл

Просто предложения,

На втором конце — строка,

Смысла нарушение.

Так вот — разрушенье смысла

Вносит сотни новых смыслов.

 

*

 

Два политолога сошлись. Из них один

талдычит что сошла Россия с дыбы,

другой кричит, что встала на дыбы.

Но истину никак им не надыбать,

Ведь время на рекламу уходить.

Однако если поразмыслить здраво,

Стремясь до центра шарик наш прорыть,

Мы понимаем: а ведь оба правы,

А также видим: оба неправы́.

 

*

 

Коль дурно́ образованье,

Жди бандгрупп образованья:

Когда вводится ЕГЭ,

Образуется ИГ.

 

*

 

Да вот неведомо, что делать.

Как взять и что из ничего?

И творчества живое тело

Не есть презент на Новый год.

Запалит свечки одиноко спичка.

Менты придут и бабки заберут.

Но это все ведь попросту привычка:

Белград, Багдад и Тегеран, Бейрут.

Я сам решаю, что теперь мне делать,

Мне тело жить, покоя не дает.

Я не могу, меня это задело,

Я словно поскользнулся в гололед.

Прожи́л я жизнь не здорово, не шибко.

Хоть не убили, сам не замочил

я — никого. Но это не ошибка

Того, что с детства сам не заучил.

А в целом все — такая, блин, ботва.

Зачем же это было все, братва?

 

*

 

(На мотив «Совесть, Благородство и Достоинство»)

Ход поддачи удовлетворителен:

Поспешествует смеженью век.

Может, будет трудно разбудить тебя,

Но зато поспишь как человек.

 

*

 

Я никого не не люблю

и никого не ненавижу,

когда с похмелия блюю,

когда плевать, удастся ль выжить.

 

*

 

Если еврей не любит араба,

Значит, он ненавидит евреев,

Коли у турка на русских жаба,

Значит, турок любить не умеет.

А албанцы не любят Косово,

Если сербов не переваривают,

Что касается америкосов,

Это вовсе сплошная авария!

Вот же русские, немцы, французы

Жили в мире во время оно,

Что же мир оказался узок

И вернулись века фараоновы?!

Каждый мнит себя бога наследником,

А остальные, конечно же, варвары.

Что же, настали уж дни последние?

Что, уж не о чем нам разговаривать?

Мне-то что? Мои дни сосчитаны,

Я пожил и жалеть мне не о чем.

Но за детей, за внучек обидно,

Если этот мир не излечится.

 

*

 

Тиграм наплевать на урок,

Корефанятся с козлами.

Что до султаната турок,

Те дружбанят с бандюками.

И о преткновенья камень

Спотыкается философ:

Чем мы насолили маме

Турок и америкосов?

Чем Литве не угодили,

Прочим прибалтийским бесам?

То ли зависть, то ли или

Все в каких-то интересах?

Тыщу лет уж нас боятся —

Просто посинели яйца! —

Нас, последышей монголов:

По спине струится холод.

Строят тернии, преграды,

Лают, суки, словно суки.

Коль нам плохо, очень рады,

Хорошо — отбить бы руки!

Если где-то все нормально,

Это, видимо, кошмарно,

Это не дает покоя,

Там устроить нужно бойню,

Заварить такую кашу,

Чтобы и ни им, ни нашим,

Коли ты живешь иначе,

Ты виновен наипаче!

Мы пойдем с химерой в бой!..

 

Нет, заняться бы собой…

 

*

 

Не спешите налагать вы руки.

Все погибнут: вы и дети, внуки.

Самоубиваться неуместно.

Подождите, будет интересно.

 

*

 

Говорят, что Бибиси

Покрутей, чем Дебюсси,

Ну а Раша, блин, Тудей,

Все ж, никак не «Естердей».

Ближе к истине — зэка

И блатная музыка.

Хрень — Тудей и Бибиси.

Ты не бойся, не проси,

Не ломись упрямо в дверь,

Ну а главное — не верь.

 

*

 

Времена тревожные.

То правленье Грозного,

И довольно лихо

В дни Петра Великого.

И дала пожрать говна

Анна Иоанновна.

Дальше — муки высшей пробы

Приготовил кесарь Коба.

Словом, — ты, дружок, прости,

Если что-то пропустил, —

Перестань-ка, брат, журиться.

Хочешь? — Может повториться.

 

*

 

Выпил, в стих уложились… не мысли, мозги, что зависли, закисли. Посчитал поутру — вновь четырнадцать строк. Подивился: еханый бог! Круг сонетов превысил норму и, причем, шекспировской формы:

 

Не видать мне ни горя ни счастья.

Не погибнуть на амбразуре.

Я не буду хранить, кичась, то,

Что профукали и продули.

Никогда не жалел ни о чем.

(Ну, по крайней мере, старался.)

Не владел ни огнем, ни мечом,

Не любил торчать в ресторациях.

Я дитя кухонных посиделок,

На задах магазина — на трех.

А сегодня, бухой, поседелый

Вдруг стою на распутье дорог.

Но они все недалеки

И, вообще-то, все — тупики.

 

*

 

Никто не хочет работать

Все хотят отдыхать.

Кому-то это забота,

Кому-то на все наплевать.

У этих цивилизаций

Нету границ, нету наций.

И невозможно сближенье:

Война на уничтоженье.

 

*

 

Содержимое бумаг

Не уложится в умах.

 

*

 

Да, впрямь, за то, что приходил он,

Благодаренью есть предлог.

Но эти слезы крокодила

Я ненавижу. Ведь итог —

Банальный карточный подлог:

«Благодарю, что проходила...»

Чудила, это ведь могила.

А жить-то нам, таков итог,

А умер — зайчик мой, Данила.

И этот непонятный бог

Вновь подступает сзади, с тылу,

Чтоб у́было, а не прибыло,

Чтоб снова ныло сердце, выло.

И не поможет пизюрёк.

 

*

 

Не рычи, Донбасс, а то

Ты нарвешься на АТО.

 

*

 

Надо жить, наплевавши в огонь.

Надо жить, засупонив супонь.

И тогда, и тогда — та-да-да! —

Не страшны нам ни счасть ни беда!

 

*

 

Говорят, что жить без страха —

Все равно что быть без траха.

Можно быть или не быть,

Можно выть или забыть,

Но при эдакой блажи,

Расскажи, что значит жить?

 

*

 

Обрусевшие, офранцузенные,

Ополяченные, онемеченные,

Все равно изгои, лузеры,

Все равно они парии меченые.

Как не неси ты голову гордо,

Бьют не по паспорту, а по морде.

 

*

 

Я не знаю, что значит «я»

Я не знаю, что значит «ты».

Горы бросового шматья

Не похожи на тень мечты.

Из могильной из-под плиты

Не доносится шум вранья,

Где они будут с правдой слиты.

Над планетой кружится ворон.

Я не знаю, каким путем

Завладеют планетой воры

И устроят большой потоп.

И из ямы святой протопоп

Прокричал, не приемля шоры,

Не по это кричал, а про то!

 

*

 

Планеты полон зал,

И в нем полно хамья.

И кто бы им сказал:

«Не будь таким, как я!»

 

*

 

А поеду-ка я на Украйну,

Чтоб не выдать военную тайну.

И пусть пиздят, пусть шмякают на пол,

Убедюь я, что это гестапо.

 

*

 

Там, где грядет наличность,

Там исчезает личность.

 

*

 

Женщины ужасны,

Но жить без них напрасно.

 

*

 

Сны — это сныть,

Которой зарастает

Сокровище рассудка.

А жизнь тихонько тает.

 

*

 

Не слышит нас Америка,

Не слышит и А. Меркель.

Не слышат и в Голландии,

Не слышит и Олланд Ф.

Не слышат и в Брюсселе,

Хоть эти оборзели.

Что говорить о Турции?..

Плевать! Не станем хмуриться,

Спокойней будем, братцы.

И будем мы — китайцы.

 

*

 

Где же, где ж мой пулемет?

Вот бы мне его вернули!

Я б обмаливал все пули,

Но не правил их в полет.

Я бы смазывал и чистил

Ежедневно, чтоб он жил.

И, нимало не плечистый,

Я на всё бы положил.

Пусть себе лежит на полке

Под рукою, на ходу.

А когда нагрянут волки —

Не промажу, попаду!

Не судите, братцы, строго.

Ежли что — отвечу Богу.

Март 2016

 

*

 

Поездка на этот остров

Может ему помочь,

А отказ от поездки

Поможет ему мочь.

(«Дом странных детей»)

 

*

 

Глокая, конечно, куздра,

Но ни штеко не базлает,

Коли всем за это вкусно

И бокренка сердце тает.

 

*

 

А рванина вновь гуляет:

Все, что выше, отрубляет

На равнине не штыком

Получается — руком.

 

*

 

Как же соотносятся Жак Ширак

И наш харч народный доширак?

Там лапша на ухах у французов,

Мы же отправляем прямо в пузо.

 

*

 

К нам приехал хор Ашота.

Господи, как хорошо-то!

 

*

 

Не станови́тесь древними греками

И не казните мужей за огрехи

Не забывайте былые подвиги.

Это трусливо, бесчестно, подленько.

Вот уж изгнали Алкивиада

И уцикутили падлы Сократа.

Время упущено. Рим — бесконечен.

Вот уже мучится все человечество.

Быть человеком крайне сложно —

Первый же камень был ложно положен.

 

*

 

Куда же, куда ведете вы,

Подонки ли, идиоты ли?

Сами туда идите вы

С педераксальной политикой!

 

*

 

Да идите вы на хуй,

Суки ебучие!

Ща приму пельмешек

И мне будет лучше...

 

*

 

Откуда они берутся

Эти стиховные строки?

И, наливаясь ртутью,

Дыбятся все дороги.

Буду ль когда-то лучше?

Не ожидай резолюций.

Не понимать не можно.

Очень, уж очень сложно

Жить по правде, не ложно.

Веруя слепо, — божно!

Вера — достоинство сильных,

Церковь — прибежище слабых.

Но Блаженна Василья

Я обожаю! Бля бу!

 

*

 

Я не знаю, что покуда

Всех кусает барракуда,

Дымом ды́мится рокада,

Всех зовя на баррикаду.

И меняется кадастр,

И меня подымут на смех,

А когда придет паденье,

Уж не будет снисхожденья.

 

*

 

Встреча не состоялась.

А так на нее надеялся.

И подобрал одежду

Классную, чтоб ни на волос.

Вымылся, склал постелю,

Даже посуду вымыл,

Даже не пил чрез силу,

Даже отклал пельмени.

Суп разогрел как мог.

Тут обнаружил звонок…

Зря я мечтой томился.

Митинг наш отменился.

Но как облегчить беду мою?

Доем, а дальше подумаем.

 

*

 

Как хорошо, когда нечего жрать!

Как хорошо, когда нечем срать!

Можно сделаться призраком

Или смотреть в телевизор.

 

*

 

Не хотел я пить, но пятница,

Время алюминевых колготок.

Щас кому-то надеру я задницу,

И мы знаем этого кого-то...

Где-то почему-то отчего-то.

 

*

 

Вновь закончился запал

И теперь бы я поспал.

Только вот не спится.

Там такое снится!

Экий неудачник...

Ляг и пялься в ящик.

 

*

 

Как все криминально у

Опального Навального.

А санкции навальные —

Напряги социальные.

Криминно, социально ли —

Навряд принципиально?

 

*

 

Этот выпивший в хлам бард

Прозаложит все в ломбард,

И, глаза заливши джином,

Скажет «чао!» ламборджини.

 

*

 

Да не втыкайте вы в уши бируши!

Право, мудрей не трендеть, а слушать.

 

*

 

Стихи приходят сами,

Сверяясь с небесами.

Их самому не вызвать

И до конца не вызнать.

Бесплотны, словно призрак,

Они придут отдельно

От мук и от веселья.

Ты ждешь и ждешь, не зная,

Придут ли, навсегда ли

Прихода ты лишился,

Возможно, никогда ли?

На время, иль пожизненно

Стихии потеряли

Того, кто к ним пробился?

 

*

 

Национализм — это мина

Замедленной реализации.

Что же строить скорбную мину?

Бульбаши, хохлы и прочие нации,

Чукчи, прочие черножопые...

Что, забыли? — Забыли, охаем!

Спокойно и молча имеем —

Что заслужили, а все, ведь — евреи!

 

*

 

С ними скубаться западло,

Хоть и бесятся бестии.

Агрессивна позиция Запада

По поводу русской агрессии.

 

*

 

Меня одолевает сон

И мечт моих любимых сонм.

 

*

 

Потенция вся выбыла,

Но эту я бы выебал.

 

*

 

Коль грудного лепета

Взять за щеколду,

Нету благолепия,

Горя иль беду.

Не ходи опасными

И учи матчасть.

Самое ужасное —

Это счасть.

 

*

 

Буйный относится к бую,

Как килограммы к прогрессу,

Если броню лобовую

Сжать гидравлическим прессом.

 

*

 

Заваривал ли чаю,

А может, в кухне кофе пил,

Как где-то зазвучали

Аккорды из Прокофьева.

 

*

 

Коли б не было творца,

И ни мамы, ни отца,

Ни жены, и ни детей,

И ни родины моей,

Ни искусства честного

И притом не пресного, —

Я б не стал закусывать,

Губы, там, покусывать…

Я б кирнул, потом — курнул

И бы бодро утонул.

 

*

 

Буду пить или не пить,

Все равно не буду жить.

Не пищу, не охну,

А возьму и сдохну.

 

*

 

Как досадно, Даньки нету...

Что ж, пиздец, блин, континенту.

Утирай ты сопли,

Поезжай в Чернобыль.

 

*

 

Эй, не махайте своею навахой,

Просто спокойно идите вы на хуй.

Ежели ж продолжишь навахой махать,

Сам же получишь, еб твою мать!

 

*

 

То ли еть молодку

С жопою упругою,

То ли гресть ту лодку

С тою же супругою.

 

*

 

МОЛЬЕРУ

Да, строки убивают

И убивают чисто.

За что ж убили твари

Святого Жан-Батиста?

Вот имечко! Креститель!

Назвали не подумали:

На плаху не хотите ль?

На горе, на беду мою.

Стоял и кровью харкал

Веселый рогоносец,

Но доиграл спектакль:

Будь счастлив, венценосец!

И дома, уж не охнув —

Ну, наконец, не лечат!

Мы отдохнем, не сдохнем! —

«Аппле Арманд!» — прошепчет.

 

*

 

Что мне соитие-совокупление!

Я — ленивый, ебать мне лень ее.

Пусть молодые сладко ебутся,

Гляну порнушку и полюбуюсь.

 

*

 

Разбирать не будем,

Чем прекрасен Путин.

И кто видел тама

Этого Обаму?

День мой прожит и прожит.

Я простой московский жид.

 

*

 

Ничего никому не должен

И путь будет продолжен

До самой кончины, до тризны

Буду всем должен по жизни

 

*

 

Пусть враги исчезнут сами

От игил до бракобамы,

Убирайтесь-ка, враги,

От обамы до игил.

Что яга, что егэ —

Все на костяной ноге

 

*

 

Едва ползу и трудно двигаться.

Что за дела! Взглянул в оконце.

А за окном — одиннадцать.

Хотя — и солнце.

 

*

 

Прекратим эксперименты

И приступим к фар ниенте.

 

*

 

Позавтракаю ватрушкой,

Поужинаю бужениной.

Пожалуй, помою посуду.

Обедать же — вовсе не буду.

 

*

 

Я согласен, Украина

Неотъемлема от Крыма.

 

*

 

Переметился главный калибр,

Появился какой-то голимый.

Неизвестно, откуда явился,

Что за чудом он так превратился?

Он такой танковитый, калашный,

Даже генеалогией страшный.

Он, быть может, противный, невидный,

Но, вот, умный и дальновидный.

Может быть, пожеланней прекрасный,

Но мне лучше так. Безопасней.

 

*

 

Как надоела политика!

Снова забыл купить укроп!

 

*

 

В мире

никто

не знает

правды,

Технически

это

невыполнимо.

И очень многие

этому

рады —

Полной

свободе,

вранью

голимому.

Но вот

туча

прошла грозящая.

Я не могу —

метеозависимость.

И вот —

не смотрю я ящик,

Не слушаю

эту софистику.

Но гроза прошла,

мне стало лучше.

Сходил на работу,

домой вернулся.

И снова

тиви

поливает

чушью…

Лучше бы

дали

порнушку…

 

*

 

Необратимость

Гру́стны комп и ящик —

Мир такой болящий!

Было время, были люди,

Не алкли судьбы на блюде.

Что ж, исчезли времена,

Честь и совесть разменяв.

Ни за что не отвечать! —

Общая мечта-печаль.

Ищет люд предлогов рать.

Не надоедает врать.

Не снесу, противно —

Правду запретили!

А сниму вот маску!

Не пойду в отмазку!

05.06.2016

 

*

 

Урдалаки, Эрдоганы,

Эти страны очень странны.

Есть тут связь или не есть,

Но к чему приводит месть?

 

*

 

Вступит в копчик эндроген,

Ты уже и Эрдоган.

Ты уже и файтер-ган,

Но совсем не Форрест Гамп.

 

*

 

Турки бешенцев турнули,

У Европы все херово,

У России цорес снова.

Ну и что? И хули?

И все речи сплошь — как в вату.

Херовато…

 

*

 

Ебать и выебать — не то же:

Одно — любить, другое — множить.

 

*

 

Наши, конечно, умней.

Я не о «Раша тудей».

Я — про дежурных клоунов:

Там, Карасева, Ковтуна

И полдесятка прочих... Но!..

Можно заткнуть Шендеровича.

 

*

 

Да пустите Витю Шендеровича

Вы на все на главные каналы!

Не хватает ерунды — простого росчерка.

Может, у него и проканало б?

Может, это важная ошибка

Затыкать его, коль сам не шибок?

Может быть, боятся в споре сдуться,

В споре о законе, конституции?

В общем, идиоты головастые,

Гласность — не изображенье гласности!

 

*

 

Не сегодня, так уж завтра

Ждет тебя тотализатор.

Бодрый ты или усталый,

На тебя уж не поставят.

Что ж, живи или дрожи.

Вот такая, братец, жизнь.

 

*

 

Ревность и верность.

Оченно нервны.

Это не драма,

А анаграмма.

 

*

 

Кубинские казаки,

Кубанские барбудас

Не томятся в салонах,

А прячутся в зеленке,

Не кушают фастфуды,

А пачкают посуду.

 

*

 

С кем мы бороться не в силах?

Видимо, с буйной Россией?

Кто всех опаснее, братцы?

Да без сомненья — китайцы.

С кем мы столкнемся скорее?

С севером, видно, Кореи.

Правда вот чистят пречисто

Бородачи-террористы.

К северу рвутся селиться

Все, называясь: «сирийцы».

Где же останутся в жопе?

Вы угадали — в Европе.

Вновь на восток переедут,

Жизни спасая, тевтоны,

Римляне, галлы... евреи,

Как же без них, без жидов нам?

Ну а Россия раскроет

Необозримы просторы.

Ну же, ребята, давайте —

И целину поднимайте!

Нужно возделывать ниву!

Русские ж суперленивы...

А по Европе отныне

Закочуют бедуины.

 

*

 

Да не троньте! — Ишь ты! Ты ж как! —

Блин, мой дембельский альбом!

Как сказал бы коротышка

Майкл Бом...

 

*

 

Где-то тридцать первый раз

Я посмотрел этот фильм.

И Лете, казалось бы, пора

Давний восторг притопить.

Но каждый раз, как в первый раз

Всепоглащает кино,

Так уж не делают, то пора

Акиры-сан — «Расёмон»!

 

*

 

Внимание! Внимание!

На нас идет Германия,

Америка, Австралия,

Канада — и так далее.

Идут, идут, идут, идут,

Да вот никак вот не придут.

Не стоит, может, им идти,

Коль не изведали пути?

Не угадаешь здесь судьбы —

Другие правила ходьбы.

 

*

 

Власть народа? Дуля! Хрен там!

Не поможет референдум.

Можно проголосовать.

Результат куда совать?

Исполненье наказуют,

А зарубишь — в ус не дуют.

 

*

 

Написано что в Торе, я

Припомнить не сумею,

Но вот, в аудитории

Ни одного еврея.

 

*

 

Позабытый и затерян,

Я совсем не изотерик.

Где тут верх? Где тут низ?

Это все — не коммунизм.

 

*

 

Вымер как отрезало

И остался трезвым.

Жить, конечно, весело,

Но неинтересно.

 

*

 

В небесах мы летали одних,

Мы теряли друзей боевых.

Ну а тем, кому выпало жить,

Надо просто на всех положить.

 

*

 

Я никогда не не хочу забывать себя

Пока я жив, не хочу забывать себя

Когда умру, не хочу забывать себя

Покуда жить буду, себя я не забуду

Буду синеть, словно лепестки незабудок

Покуда родятся дети, себя не забуду

Пока мы живы, себя я не забуду

Пока есть внуки, я себя не забуду

Я не забуду первые сны в колыбели

Я не забуду первых московских метелей

Я не забуду Гагарина улетелья

Я не забуду того, что свершилось на деле

И, наконец, себя любя,

Я не хочу я забывать себя!

 

*

 

Мир натянут, как канаты

Между нас и блоком НАТО

Очень злой америкос

Жаждет выстроить хаос.

Белы простыни поищем,

Чтобы поползти к кладбищу.

 

*

 

Были фотографии

Детской порнографии

Что тогда бы сделали

Мы с Люисом Кэрролом?

 

*

 

То что мы знаем со слов ученых —

Сведения, полученные с ослов ученых.

 

*

 

Ну нету мне износу,

Хоть и течет из носу.

 

*

 

Собрался с мыслями. Итак,

Без поджидавших нас Итак

Подохнешь этак ты и так!

17.11.2012 г.

 

*

 

Правит миром гуманист. —

Угомонись!

 

*

 

Северянинка

Как прекрасно быть пьяным,

Бледным или румяным,

Когда ты что-то варишь

Одинок и в нощи.

И когда есть голяшка

И грудинка-вкусняшка,

Это все будет вкусно,

Будь то борщ, будь то щи.

 

*

 

Я не знаю, как мне

Сопоставить даты

Но ушел из жизни

Последний команданте.

Вроде бы, пора уж,

Но жила надежда:

Не наступит хаос,

Будет все как прежде.

А теперь осталось

Мутное бессилье

Мутного оскала,

Мутного насилья.

Снова, как когда-то,

Замолчали звуки,

Снова команданте

Отрубили руки.

 

*

 

Они кричат, они визжат

О том: а кто же виноват?

Забыли, что ушел герой,

Ушел с поникшей головой.

И что нельзя орать гробу,

Когда несется на горбу,

Но, ведь пора иметь и честь,

Коль совесть, честь вообще-то есть.

Мы не узнаем никогда,

Когда и где придет беда.

 

*

 

Нечего, ребята, умиляться.

Неча зенки пялить в телешоу.

Надо не влюбляться, а ебаться,

И тогда всем будет хорошо.

 

*

 

Славно ничего не ссать,

Нежли дружно отсосать.

Но кто согласится на этаку грязь —

Мразь!

И совсем никем не быть,

Только быть тудыть-судыть

В общем-то целом приятно.

Отвратно!

И когда пойду туда,

Там, где нет дела без суда

Давать ответ за столько лет..

Нет… или да...

Белиберда.

И вот закончилася мысль

Мудрых? Честных? Крыс?

Зачем ты это показываешь,

Боже?

 

*

 

Конечно же Савченку забервовали.

Иначе как бы амнистировали

и — отпустировали?

Это кому ж было надо дать,

и кто ж бы это был бы взять?

Эх, трали-вали...

 

*

 

Орет оратай,

Жизнь свою тратя.

Мирно уйдет

Мудрец идиот.

Оратор орет

И не умрет:

Детище лжи,

Он и не жил.

 

*

 

Кельорэтиль над нами пролетает,

А вашу дочь способности судить.

Мне это все весьма напоминает

Как обостренье классовой борьбыть.

 

*

 

Мандаринов две масти:

Марокканские и китайские.

И это, оказывается,

Две большие разницы.

 

*

 

Что не в деньгах сила, в правде —

Полюбился нам Данила:

«Ты скажи, американец,

В чем на самом деле сила?»

Говоришь, что сила в правде?

Так зачем ты покосил их

Балобановским обрядом,

Показав, что правда — в силе?

И цикутятся сократы,

Силу правдой не возьмешь,

Побеждают исократы,

Мол, внушенное — не ложь.

 

*

 

Слишком долго мешал нам спать

Чаемый конец света.

Мы привычны долго ждать,

Переживем и это.

 

*

 

Мочите, на хуй, Сталина,

Он это заслужил.

В покое нас оставьте,

Оставьте коллажи

Из непоняток временных,

Из псевдоочевидностей,

Из оправданья бедности,

Из обвиненья глупости,

Из поклоненья власти.

Как это все достало!

На это буду класть я,

Тем более — на Сталина.

 

*

 

Да, если это не терроризм

И никто это сделать не мог,

Ты виноват за ребят и за Лизу,

Будь же ты проклят, Бог!

 

*

 

Будь проклята любовь.

Она всегда жестока.

ИГИЛ и талибан

Приходят к нам с Востока.

А с Запада приходят

Невнятные лгуны.

Где и куда их водят

Неясно чьи сны?

Когда ребенок рождается,

Он знает, что есть любовь.

Потом возникает ржавчина,

Проевшая глубоко.

Простейшее изживается,

Незыблемо прет закон

Второй, термодинамики:

Финал, вроде, предрешен?

А вот любовь возражает,

Стреляя поверх голов.

Ведь бабы упорно рожают.

Неистребима любовь.

 

*

 

Лезешь

сладострастно

к власти,

локти все ободрав,

вечный нахрап!

Вот я, здрасте!

Я — Трамп!

 

*

 

Нам в телевизоре

«Останьтесь с нами»,

А мне слышится:

«Станьте снами».

Влезешь в ящик —

И вот ты стал

Не настоящий,

А виртуал.

 

*

 

Глаз наливается стеклянным,

Когда касается дележки,

А иногда и оловянным,

А чаще — просто деревянным.

А ксива светит сквозь обложку,

И выбор кажется нелегким,

Когда приходит час дележки,

Когда кривая — часть нелегкой.

 

*

 

Очень может, я не прав,

Все же прав, похоже, Трамп.

 

*

 

Эх Трамп-Трампище,

Этот даст для толков пищу.

 

*

 

Дают наступленье в Донбассе.

Петруша поехал к Меркель.

Горчицей намажу колбаску,

И все предо мною померкнет.

 

*

 

Хочу жить

Хочу любить

Даже бандитов

И паразитов.

Пусть живут,

Мозги ебут,

Я не против,

Это просто.

Взять вот ящик.

Не блестяще.

Но — реклама

С Хачатуряном.

Выйду рано

Спать в метро,

И тараном

Мумми-тролль.

От обстрела

Не уйдешь.

Опреснела

Всяка ложь.

Что же пряно?

Не понять.

Буду пьяным!

Вашу мать!

 

*

 

Что-то будет с Трампом?

Может, будет лучше —

Слез из бела дома

Негритос ебучий.

 

*

 

Мы движемся к победам

И отмечаем даты

В стране, где нету бедных,

В стране, где нет богатых

Там, где одни советы

Безбровых и броватых.

И кто за то ответит,

Что нету виноватых?

 

*

 

«Эспумизан» укажет газам: «Гэть!» —

И перестанешь ты пердеть.

 

*

 

Наши пенаты

Окружает НАТО.

Следом подползают

Всяческие Штаты.

 

*

 

Что же с нами бует

Если люди хоят

Буем есть олаи

В дебрях Гималаев

 

*

 

Что бы ни сделал Трамп или Путин,

Гораздо важней надежный компьютер.

Как бы компьютер ни был надежен,

Лучше идти танцевать под дождь.

Сколь бы ни в кайф танцевать под дождем,

Вооружен, коли предупрежден.

Предупрежден, но не трогай оружье,

Иначе будет весь мир порушен.

И, ужасаясь смертельных ран,

Все же, глядим, что там Путин и Трамп.

 

*

 

Бывают болезни: ринит и цистит.

Мою же болезнь называют: тошнит.

 

*

 

Янукович с Порошенко – близнецы-братья.

Чем отличаются? Угадай, ну-ка!

Мы говорим: «Янукович»

И бормочем: «Ну, блядь!»,

Видим Порошенко —

Бля, убил бы суку!

 

*

 

Я жизнь проделал просто так,

Как очарованный дурак,

Не чая знать, что я мастак

В каких бы ни было делах

И вот сейчас, когда предел,

Когда не будет скоро дел,

Когда неведомый палач

Устроит бойню, плачь, не плачь,

Когда Джавдет в Сухом Ручье

Сам отстоит и боль, и честь,

Когда, сколь гибель не зови,

Хана и в смерти, и в любви,

Тогда-то — неизвестен срок. —

Твой путь открыт, открыт порог.

 

*

Я угадал секреты рая:

Мы не живем, а умираем.

А значит, рай, какой он есть,

Лишь попросту — небытие.

Но если так, вам скажу я́,

Тот рай мне, нужен? На́ кой, а?

 

*

Слышится снега музыка

Запахом незловещим

Злится дворника мускул

И напрягаются вещи

Что-то еще бушуется

Но не исполнено злобы,

Просто от света щурится

Ждет своего утроба

Ходят стихи, не родившись

Сразу помечены тризной

Только штрихи — и грудится

Обворожение жизнью.

 

*

Мне никогда не хватало силы

Мне надоело быть стильным

Я никогда не хотел быть как все

Уподобляясь беззубой косе

Уподобляясь беззубому серпу

Надо ж размахивать кованым молотом

И поклоняться фальшивому золоту

Это — никак, это мне не по сердцу.

Если когда-нибудь, в заспанной зелени

Мне доведется свершать суесловие

Я не возьмусь, я поставлю условие

Чтоб помереть, оказаться в безвременьи.

 

*

И сейчас такое бывает,

И тогда бывало иное.

И тогда цвели первомаи,

И сейчас неправые бойни.

И тогда можно было выжить

После пряного анекдота.

И сейчас кто-то жопу лижет

И неймет его вовсе рвота.

И святой — немного святоша,

Да и грешник слегка светлолик.

Вот и век твой случайно прожит.

Но не жить было б хуже, старик.

 

1921 г.

Неплох я, дружище, неплох.

А умер, сказали бы — сдох.

 

*

Можно ругать и бить жену,

Коль ты ее не любишь.

Но хули ругать свою страну,

Когда ее ненавидишь?

Так не пизди, ступай в ОВИР,

Натужен и недужен

И молча тупо поезжай

Туда, где ты не нужен.

(19 апреля 2021)

*

Здесь не хватает каши манной,

Чтоб не ворчали старики.

Не спится, няня… В день туманный

Чеченец бродит у реки.

23 апреля

*

Вечно жизнь несет пургу,

Суетна да мелочна.

Я бы сдох, да не могу,

Слишком много дел еще.

24 апреля

 

*

Жизнь скоро кончится.

Да уже кончается.

Уже сдохнуть хочется,

А не получается.

«Вперёд,

За взводом взвод,

Труба боевая зовёт!

Пришёл из ставки

Приказ к отправке —

И, значит, нам пора в поход!»

8 мая

 

*

Стихи писать достало,

И делать перестал их.

Прошел тут день Победы,

И вновь настигло это.

Не знаю, что появится,

Но ожидаю чуда.

И не грущу, не жалуюсь.

Лишь мозг и мысль кочуют.

Они идут как музыка,

Песенно, причудливо.

Как у Ван-Гога круг зэка.

Можно окочуриться.

Было чудно и непонятно,

Непонятно вовсе,

Как вот этот, блин, проклятый

Выветрился в осень.

Кто? Да сам не знаю, кто,

Но меня преследует.

Это, видимо, вот тот,

Кто нас всех обследует.

Я не знаю, кто он есть,

Но меня он хочет съесть.

Он не знает то, что я

Вовсе несъедобный.

Дики крики воронья,

Злобны и утробны.

Хочется на зе́мь упасть,

Рваться, материться.

Остается к черту в пасть,

Все забыть и спиться.

10 мая

 

*

Насчет казанского стрелка

«Вулич шел один по темной улице: на него наскочил пьяный казак, изрубивший свинью и, может быть, прошел бы мимо, не заметив его, если б Вулич, вдруг остановясь, не сказал: «Кого ты, братец, ищешь» — «Тебя!» — отвечал казак, ударив его шашкой, и разрубил его от плеча почти до сердца...» (Герой нашего времени)

 

Я иду машу стволом,

Встречные приветствуют.

Щас детишек настреляю

И пойду ответствовать.

12 мая

 

*

Переживанья не новы

Приходят вновь и вновь

И ощущаю ненависть

Хоть думаю любовь

19 мая

 

*

Давайте с бомбой лайнеры

Не будем мы сажать.

Моралеса, Моралеса

Не будем вспоминать.

Нет самолеты с бомбами

Не станем мы сажать,

И бомбера, и Сноудена

Будем упускать.

24 мая

 

*

BLM

Когда воротимся мы в Портленд,

Все магазины мы разграбим

И в этом Портленде отныне

Мы остаемся навсегда.

29 мая

 

*

Я не боюсь.

Нет , не боюсь.

Ни обо кого не ушибусь.

Я залезаю за резерв

И достаю напряжный нерв.

Вот, написал — и ничего,

Не слышу слова самого.

Но наплевать: текут стихи,

Они, моги иль не моги,

Все одолеют, все проймут,

Проткнут немыслимый уют

И даже, может быть убьют,

За что придут на Страшный Суд.

Да, преступленье есть вина,

Когда не выхлебал вина,

Но непорядочная жизнь

Не есть порядок правды-лжи.

Не мню, о чем я речь веду,

Леплю крутую ерунду.

И только все перечитав,

Пойму я, прав или неправ.

30 мая

 

*

Что я тут делаю,

Я не знаю.

Ничего особенно

Не вспоминаю.

Ну а дальше пока

Стихи не встали

Они, небось из дерева,

А может, из стали.

Я, короче, спать хочу,

И, вообще, пьян я

Словом, сложно рифмачу

На фортепиано.

30 мая

 

*

Мне бы сдохнуть, сдохнуть мне.

Просто обхохочешься.

Все готовятся к войне,

А воевать не хочется.

13 июня

 

*

Сперва идут события,

А следом — их забытие.

Живем и скоро спалимся

От этого беспамятства.

28 июня

 

*

Ежели болит колено,

Позабудь политкорректность.

И, душой взлетая ввысь,

Просто вволю матерись.

6 июля

 

*

Ковид девятнадцатый

Просит вакцинации.

И тогда ты будешь вновь

Либо мертв, либо здоров.

7 июля

 

*

Понавыкапывал дерьма

Великий Гаррик Губерман.

Одно лишь одобрение,

Ведь это удобрение.

8 июля

 

*

Вот я снова начал есть.

В смысле, начинаю.

И, под перезвон челест,

Как мне жить, не знаю.

Этот миалгический

Энцефаломиелит —

Взял меня, и вычислил,

И вовсю меня гнобит.

То ли плачу, то ль томлюсь,

Дрыхну бесконечно.

Застрелюсь ли, утоплюсь,

Наплевать, конечно.

Только не получится.

Не столько, что не хочется.

А просто жизнь колючая

Не пустит, не замочит.

Она легко, степенно

Проводит, словно челн в реке.

Остудит, сдует пену,

И пришвартует к берегу.

11 июля

 

*

Им не воду из колодца,

Им бы только уколоться.

6 августа

 

*

Я пока живу неплохо,

Голоден и нем.

Я сейчас, пожалуй, сдохну,

А потом поем.

8 августа

 

*

Положи-ка ты в рагу

То, что не хотишь врагу.

12 августа

 

*

Если тут захерачат,

Значит, там захерачат,

Это значит, что ты

Ничего и не значишь.

18 августа

 

*

Я не ведаю, что я творю.

Сам с собою вовсю говорю.

И не знаю, и не полагаю,

Почему это все излагаю.

Я все плачу, и плачу, и жду,

Когда платы время придет,

И когда-то заначу нужду

И пойму, что в конец идиот.

Уже создал я стихотворень,

А зачем, не пойму, просто боль.

Как в карале оленей забой.

Не пойму я вообще, что за хрень!

Меня не было дома,

и дома не будет,

И когда будет кома,

ничего не забуду.

Я умру, обещаю,

совсем без последствий,

Никого не прощаю,

вот вам крик мой последний.

Вы убили страну,

я в которой родился.

Если жить не смогу,

то считайте, что слился.

21 августа

 

*

Мне сердце могли прострелить.

Могли прострелить три раза.

Но дальше приходится жить,

Прилипчива эта зараза.

Бывало совсем хорошо,

Бывало совсем ужасно.

Никто никогда ни за что

Не чувствует эту опасность.

А впрочем, не надо печалиться,

Жизнь сзади, не впереди.

И все то, что есть, что случается,

Прикольно, ты лишь погоди.

22 августа

 

*

Я буду спать, как прежде, каждый день,

Не вынимать монету из кармана,

Не наводить ни тени на плетень,

А верить в мощь волшебного дурмана.

Но никогда, поверьте, не хочу,

Не будучи властителем таланта,

Поверить дурачью иль палачу

В несостоятельность императива Канта.

Все слишком поздно, и я опоздал

Себя вспахать, засеять, чаять всходов.

Остался мне лишь призрачный вокзал,

Зал ожиданья, там, где ждут ухода.

26 августа

 

*

Все, что чается,

Никак не получается.

 

*

Заткнешься, падла, ты, иль нет?

Уж сделай сам себе минет!

 

*

То, что люблю — это любовь

Ушедшую ли, пришедшую вновь,

То ли пропавшую без вести.

И ненавижу ненависть!

 

*

Вот съел пузырь я. Хули толку?

Я даже не напялил телку.

 

*

Как показывает опыт,

будет топот, только топот.

 

*

На смерть афганского Лорки Фавада Андараби

Мои дурацкие песни

Не выведают,

не узнают.

Станут они интересны,

Когда выведут

и расстреляют.

 

*

Планета здесь заразная,

Разрушен весь уют.

И ждешь, когда прибьют.

За что прибьют? За разное.

 

*

В разговорах о налогах

Слишком много аналогий.

 

*

Понимаю диагноз,

Называется старость.

Но с чего же пришла мне

Такая усталость.

Сразу, вдруг, непонятно,

Вроде жил не тужил,

А теперь чтобы жить

Нужно рваться из жил.

И курил я и пил,

Было все нипочем,

Не курю и не пью,

И знакомлюсь с врачом.

Заживало все как

На собаке, и вдруг

Все созвездье боляк

Все болячки на круг.

Это, видно, вот так

Начинается путь,

Чтоб без нервных атак

Мог уйти, ускользнуть.

 

*

Я проснулся и не сплю,

Сам я на себя плюю.

Сам я не могу понять,

Что я буду вытворять.

Не пойду я никуда,

Где запряталась беда.

Где неважно, что идет

Предовольный идиот.

И затем или потом

Будет, будет суп с котом.

Разъясняя, что святым

Недоступен яблонь дым,

Не пребудет ни хера

Щекотание пера.

Я не знаю, не коснусь,

К вечному сбегая сну.

 

*

В Америке и в Англии

Не мыслят об Евангелии.

 

*

Знать бы, кто оплачивает

Все, то, что мы оплакиваем.

 

*

Не ругайте слишком рьяно

Иоганна Себастьяна

Он не знал, что будут ныне

Его звать полифонией.

И когда хандришь ты пьяно,

Себастьяна Иоганна

Ты включи, и станет легче

Обрести дорогу в вечность.

 

*

Коль пропали запах, вкус,

Это коронавирус.

20.09.2021

 

*

Когда прохладная квартира

Беззвучна в сонной тишине,

Сгущаются все краски мира

И растворяются во сне.

И ты бредешь рекой отшельной

На посох налегая свой.

И жилы напрягают шею,

И держишь, не пускаешь вой.

Ревет вода у водопада,

И множится вороний грай.

И вот чугунная ограда,

За ней лежит желанный рай.

Преграда непреодолима,

А цель неясна, не видна.

Вот в той мечте неутолимой

И пробуждаешься от сна.

23.09.2021

 

*

Англосакс не дует в ус,

Учреждает [ɑуkуs].

А француз за это кю

Называет их [okɥ].

 

*

Нет, не нужен ты никому,

Может, даже себе самому.

Даже последнее — наверняка,

Если тебя не ведет рука.

Правда, вот, стыдно ведомым быть,

Не устояв, по течению плыть,

Молча внимать, ожидать у дверей

В дебрях всегдашних очередей.

Если ж не нужен ты никому,

Но ты желаешь жить по уму,

То не ропщи, коль не вырулит в цвет

И заработаешь смачное «нет!».

Но сознаешь, что выбор — твой

И все решенья всегда за тобой.

24.09.2021

 

*

Нет, не нужен ты никому,

Может, даже себе самому.

Даже последнее — наверняка,

Если тебя не ведет рука.

Правда, вот, стыдно ведомым быть,

Не устояв, по течению плыть,

Молча внимать, ожидать у дверей

В дебрях всегдашних очередей.

Если ж не нужен ты никому,

Но ты желаешь жить по уму,

То не ропщи, коль не вырулит в цвет

И заработаешь смачное «нет!».

Но сознаешь, что выбор — твой

И все решенья всегда за тобой.

 

*

 

Что человек! Что мы люди — иллюзия,

Мы — все те же зверьки.

Хоть за рулем, хоть шагая по лужам,

Мы от себя далеки.

Нас одолев, злополучные страсти

Вмиг затмевают ум,

И его разрывает на части,

Словно пулей дум-дум.

И, когда вцепляешься в глотку,

Чувствуешь крови вкус.

И вспоминаешь, как шел на Голгофу,

Крест свой неся, Иисус.

Вот этот уже человеком не был,

Он был сыном его.

Выше него поднялся — в небо,

Как человек над зверьком.

Эволюция, путь, развитие…

Каждый ли сделал, что мог?

Путь есть один — не упустите:

Зверь — человек — бог.

*

Когда кто-то начинает

Где-то доминировать,

Он взрывчаткой начиняет,

Чтобы заминировать

Все поля и стогны града,

Все мозги невинные,

Чтобы сгинула отрада,

А гряды ковидные

Вздыбились и вспучились,

Словно пузыри земли,

Чтобы жгли и мучились

Пахари и рыцари,

Не устали слать проклятья,

Чтоб не успокоились.

И при этаком раскладе

Станут все — покойники.

26.09.2021

 

*

Быт или боль.

Перспективы не видно,

Лишь бытие

Незавидно-ковидное.

Птицы летят

На восток и на запад.

И, обретя

Тошноту и досаду,

Думаешь: «Вот,

Все стремится к концу.

Мне бы лишь от

Этой маски к лицу.

Суд будет страшен?

Ой ли? Да брось!

Может ли гаже

Быть, чем склалось?

Будет — милее,

Коль приведут —

И поскорее! —

На Страшный суд.

Спросим, де, Отче,

Что за бедлам?

На ставке очной

Что Он скажет нам?»

26.09.2021

 

*

Демократию, как проклятие,

Никогда не смогу принять.

Вы почто убили Сократа,

Растудыть вашу демокру мать?

Пролетели века, будь вам пусто.

И уже в другой стороне

Вновь беснуется демос: Иисуса

Он повесить велит на столбе.

Да, монархия слишком увечна,

Да, тиран неприятен стократ.

Но здесь важная штука — ответственность.

Ты ж безлик, ты — ничто, демократ!

30.09.2021

 

*

Лепший друг султан-паша

Нам не нужен ни шиша,

Любит он метаться

Между имитаций.

Вот он приезжает,

Нагрешил и кается,

Быстро налажает —

Ну а нам икается.

03.10.2021

 

*

Один мой известный тезка

Советовал предохраняться

От вируса с помощью шкафа.

За это его тунеядцем

Ославили, а позднее

Выпал его билетик

В Нобелевской лотерее.

В целом подлунном свете

Он приобрел известность,

Даже снискал овации.

Премию, правда, дали

Совсем в другой номинации.

12.10.2021

 

*

Поднимите свои забрала,

Вы, которые всё забрали,

Натянувшие на нас маски,

Перестаньте рассказывать сказки.

И свои вы снимите маски,

Расточающие сладки ласки,

Покажите свое лицо,

Заведите такую моду.

Чтобы каждому из подлецов,

Можно было заехать в морду.

Правда. делать так не с руки,

Окуджава еще отметил.

Не ведут себя так дураки,

Те, которых никак не заметить.

Маска эта лицо убивает

И другое лицо создает,

Что черты свои все теряет,

А оскала узреть не дает.

И подумать кто мог заранее,

И что увидеть ни на расстоянии,

Ни вплотную — прибить твою мать! —

Ни лица, ни конца не видать!

13.10.2021

 

*

От дневного ото сна

Не болит уже спина.

Но живу небодро —

Разболелись бедра.

Впрочем, рано горевать:

Уж спина болит опять.

13.10.2021

* * *

Есть, конечно, в осени

Грусть первоначальная[4].

Мучимся вопросами,

Но не отвечаем.

А вопрос настырен.

Вольно иль невольно

Он тебя обтырит,

Вкруг перста проводит.

Ты все ждал красивого —

Стало чёрно-белое

И душа бессильная

Сплошь обледенелая.

Тротуары склизкие,

А по ним — прохожие.

Делает их низкими

Жизнь пустопорожняя.

 Вот проходит нежная,

Думает: «Пора давать».

Если ставить не на что,

Хоть ее порадовать».

Дождик не кончается.

Прут автомобили,

Небеса прыщавые

Тучны и обильны.

Еду в тряской аннушке,

Пересёк Покровку.

Близко или дальше —

Братьев нет по крови.

И к какой бы пристани,

Ни мечтал причалить,

Понимаешь истину:

Ты — ещё в начале.

Как примнилось Броуну

Это вот движение?

Вверх ли, вниз ли, в сторону —

Нету продолжения.

14.10.2021

 

*

«Нету самокритики

у западных политиков. —

говорит, — все мелки. —

немец Сергиенко, —

И холодная война

будет в бошках продлена».

16.10.2021

 

*

Прутковка

Происходящего впервые до этого никогда не случалось.

 

*

Как хорошо, что на нас нападают,

Славно, что это их не покидает.

Мы ведь от этого только крепчаем,

Так испоконно народ утверждает.

Если нежданно в полном покое

Нас бы оставили — вот было б горе!

Мы, не дай бог, если не теребят,

Быстренько съели бы сами себя.

Но, чтоб понять это, нужны мозги,

В них же — хотя бы единый изгиб.

Только вот где они, где бы им быть?

Видно, нам вечно назначено жить,

И не настанет последнее лето,

И как один мы не сдохнем за это,

И неуместный продолжится торг:

Сдохнуть за это иль праздновать то.

16.10.2021

 

*

В путь ли близкий или дальний,

Задевая всех плечом,

Тип скандальный, конь педальный,

Он не мыслит ни о чем.

Даже в мраке пренатальном,

Где беззвучно горячо,

Недовольный и печальный,

Был он зол и огорчён.

Он не ведал чувства слаще,

Чем кого-то уколоть.

И живет всегда вопящий,

Вечно бьет его колоть.

Он не видит места в мире,

Сам весь мир в себе влача.

Направляя всю обиду,

В исступленье клокоча,

Искренне не понимая,

Вне себя, вовне себя,

Сам себя не принимает,

Сам же рушит небеса.

19.10.2021

 

* * *

Как далеко и сколь капризно

Тот мир, что в ощущеньях дан,

Сбежит от пошлых низких истин

В все дорожающий обман?

19.10.2021

 

*

Демократия — бренд человека —

Никак не стыкуется с Богом,

Но очень удобна от века

Преступникам и демагогам.

20.10.2021

 

*

Чистый лист в меня глядит

Строго, не мигая.

Чем сегодня удивит,

Я пока не знаю.

Он сродни той самой бездне,

О которой Ницше

Выдал афоризм известный —

И в безумцы вышел.

Вот невнятно возникают

Сумрачные виды.

Ничего им не прикажешь,

Ничего не выйдет.

Они сами всей оравой

Налетят, закружат,

И свое предъявят право

На твою на душу.

Эти мысли, эти рифмы,

Ритмы и музы́ка

Съединяются капризно,

С шепотом и криком.

Но соитье длится бодро,

Сходятся кристаллы,

Ощущаю — брезжит образ,

Он вот-вот настанет!

И прощаешься с тоскою,

И стихи оравой

Отправляются Москвою

В резвый пляс с костлявой

По равнинам да по кочкам,

Буйно или чинно…

Точка? Нет уж! Многоточье:

Снова ждешь почина.

21.10.2021

 

*

Изошед из темных недр,

Ты кричишь победно.

Ты уверен, ждешь побед,

Заживешь небедно.

Все что против восстает,

Будет непременно

Полностью истреблено,

Что не ты, то бренно.

Спод рубанка столяра

Вышел ты картинно.

И во всем всегда ты прав,

Ражий буратино.

И теперь, про рок забыв,

Продолженья алча…

Поскользнулся, рухнул, взвыл…

Проигравший — плачет.

22.10.2021

 

*

Да и нет не говорить,

Черное и белое не называть.

Если это воплотить,

Будем жить иль изживать.

Вот всеобщая беда,

Надо бы ее изжить.

Ты скажи прививке да

Или нет. И как же быть?

А страну свою любить

Нужно ли? Не нет, не да?

Можно за бугор свинтить.

Как же, ждут тебя меда́!

А теперь давай про цвет,

БЛМ взошла звезда.

Но нельзя сказать им нет,

Белым же не скажешь да.

(«Белым» есть один совет:

Вы — «БЛМ», коль гласных нет.)

Как же, мать твою итить,

Да и нет не говорить,

Как же, клять твою же мать,

Черное и белое не называть?!

23.10.2021

 

*

Я замучился от мыслей,

Исписал блокноты.

Возникает куча миссий,

БРИКС, АВКУС, блок НАТО.

Наконец, — сказали, — стали

Формулирова́ть мы

Мол, хотим увидеть дале,

Что все люди братья.

А когда увидим кукиш,

То зачешем репу:

Этот кукиш не укусишь,

Вновь не влезешь в реку.

Завсегда, во всяком разе,

И вопрос непраздный,

Человечки, они разны,

Эти дурачины

Богоравны и прекрасны,

Невменяемы, заразны

И неизлечимы.

25.10.2021

 

*

Эта дева, глаз моих отрада,

Свежая, как грозди винограда,

Неизвестна дум ее причина,

Вдаль бредет неторопливо-чинно.

Плечи, грудь, колени и ланиты

Столь непритязательно отлиты,

Что приходит словно неизбежность,

Подберу ли слово? Может, нежность?

Вот и я — поймал себя — мечтаю.

А вдали ее фигура тает.

Это жизнь — неявленное диво

Мимо, прочь сегодня проходила.

25.10.2021

 

*

Бессаме-бессамемучо

Злые бесы меня мучат.

Квохчет клуша: «Куд-куда!»

Что за дело? Вот беда!.

Намотав свои онучи,

Собираешься куда?

Отыскать, где доля лучше?

Не отыщешь. Никогда.

Сгинет счастье без следа.

И, быть может, будет круче.

Ничему-то жизнь не учит,

Хоть ты умник, хоть балда.

Так что, квохчь или не квохчь,

Плачем делу не помочь.

25.10.2021

 

Затяжной прыжок

Да, лавры мои плакали,

Мои стихи иссякли,

И в ящике толкуют,

Стенают и ликуют.

Евреи и армяне,

Афганцы и китайцы,

Ничто меня не манит,

Ничто не прилетает.

Балет такой прекрасный

И Моргенштерн преклассный,

Стендап чудесно-хамский

Полит-ток-шоу, танцы,

Отбросы Голливуда —

Бредятина повсюду.

День солнечный — окно

Померкнет все равно,

Равно и ночь черна

Закончится, рассвет

Пробьется из окна

В грохочущей Москве.

И дальше день и ночь,

Сменяясь, уведут

От младолетья прочь

На сумрачный редут.

С той стороны кричат:

«Сдавайся, дело швах!»

И жизнь, слегка горча,

Уходит на рысях.

Остался я один,

Как Неизвестный Эрнст.

«Ты, без подмоги, блин» —

Гребенщикова песнь.

И, споря сам с собой,

Не слишком увлечен,

Пойду в последний бой,

И все мне нипочем.

28.10.2021

 

*

Воевать, ребята, неохота.

Новые приметы у войны:

В небе — самолеты без пилота,

На земле — бойцы без головы.

28.10.2021

 

*

Человек не должен умирать только потому что он жив. Просто из-за того, что он живет, ему придется умереть.

29.10.2021

 

Теогония

Натянувши шкуру,

И трясясь в пещере,

Босоногий дурень

Размышлял, ощерясь.

Отчего так холодно?

Отчего так голодно?

Чтоб поесть, напиться,

Почему — трудиться?

Что бы не валяться,

Уложившись на бок?

Тут же — вот проклятье! —

Появилась баба.

Ну а дальше — больше:

Вот, пошли детишки.

И, конечно, теща —

Как такое вышло?

Голову ломая,

Что же за проклятье,

Долгой думой маясь,

Как-то результате

Выдумал он бога,

Коий даст воскреснуть.

А методологию

Сочинили бесы.

29.10.2021

 

*

Что-то не пишется, словно отрезало,

Жалко, уже привык.

Может, хорош оставаться трезвым?

Может быть, здесь затык?

Или, быть может, тиви не способствует,

Полня собой абитюд?

Взять, запретить этот ящик попробовать

И заменить на ютуб?

Не помогает, сколь гаджет ни мучай.

Надо бы, как пионер,

Понацепивши шузню бескаблучную,

Пошуровать на пленэр.

Выйти к Лосинке, иль выбрать Сокольники,

Только вдали от людей,

Лечь, замереть, словно мирный покойник,

В небо глядеть и глядеть.

И, увлеченные тризной капризной

В ложе еловой трухи,

Может быть, глядя с немой укоризной.

Вновь себя явят стихи.

31.10.2021

 

*

Все вокруг меня затуманено.

Не гармония, а какофония.

Неприметно, как кража карманная,

А не наглое вора-законника.

И минуты звонка пролетели,

И уже поднимается занавес.

Неужели на прошлой неделе

Было все, на что губы позарились?

Я не знаю, а может быть, ведаю,

Чем наполнена жизнь непонятная.

За большою загробной беседою

Не натянутся нервы канатами.

Приподнимутся скалы гремящие,

А грома разнесутся над бездною.

Чем-то явится жизнь настоящая,

Неудобная и нелюбезная.

Вдаль идти непомерно и хлопотно,

Провожаемым сдержанным хохотом,

И тропа пред тобой не протоптана,

Сам и торишь, сам полнишься опытом.

В целом, эти стихи бесконечные,

Непонятные и бесцельные,

Не бывает Христа без Предтечи,

Не обресть настоящую цену.

03.11.2021

 

*

«Что ж, давайте воевать»

Скажут генералы.

Спросим: «Как вас понимать», —

Мы, дегенераты.

«Без войны не будет жизни, —

Объяснят вояки, —

И без бойни жизнь закиснет

И исчезнет на фиг».

Получается, рожденье

Детство и взращенье

Предназначены к взаимо-

самоистребленью.

Но война — не мать родная,

Присказка соврала,

Мама жизнь ребенку дала,

А война забрала.

Так что, генералы-братцы,

Как хотите войте,

Вам вольно́ поубиваться.

А меня — увольте.

03.11.2021

 

*

Стакан воды из кулера,

Мобильный телефон.

И, как уловки шулера,

Как погребальный звон,

Опасность притаилася,

Неслышна, невидна,

А пищей протеиновой

Природа голодна.

Поют отнюдь не разные

Сезонные дожди,

И звуки лишь согласные

Почти на всё, почти.

Звучит печалью музыка,

Один сплошной минор,

Протяжная и грузная.

Неспешный разговор

Неспешно продолжается,

Журчит его ручей,

Источник не кончается

Безмыслия ночей.

Обласканы наградами,

На лаврах почия,

Не боремся с преградами,

Всегда ведь есть ничья.

Иди к чертям с победами,

Они нам ни к чему.

С никчемными беседами

И маленькими бедами

Приводит все к последнему

И погружает в тьму.

11.11.2021